В.Иноземцев: Тяжелая зима. Почему ближайшие три месяца станут критичными для России.

18.11.2015

на протяжении 2015 года и государство, и значительная часть бизнеса, и граждане следовали одной и той же стратегии, которую можно назвать проеданием резервов.

Дефицит федерального бюджета по итогам года составит 2 трлн рублей, а Резервный фонд сократится почти на 900 млрд рублей. В регионах совокупный дефицит превышает 700 млрд рублей, и дыру придется в будущем закрывать с помощью федеральных субвенций. Корпоративный сектор, с одной стороны, показывает оптимистичные результаты по прибыли, но не стоит забывать, что более 85% этой прибыли сконцентрировано в добывающих отраслях и металлургии, в то время как многие отрасли, прежде служившие локомотивами роста (строительство, общественное питание, оптовая торговля, авиационный транспорт, продажа недвижимости, не говоря уже про туризм и индустрию досуга), несут существенные убытки, а значительная часть компаний находится на грани разорения. Все больше предпринимателей покрывают текущие убытки из прибыли прошлых лет или за счет продажи активов. Граждане прибегают к таким же мерам: при повышении номинальных доходов населения всего на 4,4% номинальный товарооборот розничной торговли за 9 месяцев увеличился на 6,6% – и это означает, что люди начинают тратить накопления. Еще один тревожащий факт – рост просрочки по кредитам – тоже некая компенсация поддерживаемого на относительно высоком уровне потребления.

Что это значит? Резервы не бесконечны – ни у государства, ни у бизнеса, ни у граждан. И если в отношении государства можно быть в чем–то уверенным (бюджет принят и будет исполнен, резервные фонды покроют в 2016 году любой его дефицит), то и предприниматели, и граждане могут повести себя непредсказуемо. Если на протяжении ближайших 3–5 месяцев не появится явных признаков выхода из кризиса, стратегии могут быть скорректированы в пользу приближения к реальности: потребители резко сократят расходы, а предприниматели пойдут на закрытие убыточных бизнесов, сочтя, что ухудшение конъюнктуры будет продолжаться и в будущем проще будет вернуться на рынок, купив необходимые мощности по более низкой цене. Если это понимание примет массовый характер, мы увидим вторую волну кризиса, более разрушительную, чем первая. Сегодня, я убежден, все зависит уже не от макроэкономических расчетов, а от ожиданий среднего и малого бизнеса, с одной стороны, и потребителей, с другой.
Между тем я не вижу оснований для смены тренда в ожиданиях, так как облегчению кризиса практически неоткуда взяться.

Во–первых, цены на ресурсные товары тестируют годовые минимумы: 16 ноября нефтяная корзина ОПЕК впервые с 2009 года ушла ниже $40 за баррель. Хотя добыча нефти в США несколько отступила от максимальных показателей, ее импорт в страну снижается (и, вероятно, будет снижаться и дальше ввиду теплых осени и предстоящей зимы) – тем более что запасы близки к максимальным. Цены на уголь в Европе достигли этой осенью исторического минимума, котировки меди и никеля снизились за год на 30% и 40% соответственно, значительно ускорив падение в ноябре. При этом если в августе при прежних минимумах доллар доходил до 71 рубля, то сейчас торгуется на уровне 65–65,5 рубля – иначе говоря, рублевая цена нефти снизилась почти на 10% менее чем за три месяца. Все это говорит в пользу дальнейшего ослабления рубля в зимние месяцы (я думаю, до очередных рекордов на уровне, близком к 75 рублям за доллар); что, в свою очередь, вызовет снижение потребительской уверенности и покупательной способности населения, породит у бизнеса и граждан предчувствие новой инфляционной волны, приведет к дальнейшему снижению инвестиций.

Во–вторых, многие тренды указывают на новый провал на рынке товаров длительного пользования и недвижимости: средние рублевые цены на квартиры в Москве упали с третьего квартала 2014 года более чем на 15%, валютные – почти в два раза. Сократились и объемы реализации – у трех публичных строительных компаний (их отчетность доступна) продажи за 9 месяцев упали на 25% (в квадратных метрах). Строители, у кого были крупные валютные кредиты, близки к разорению. Автодилеры предсказывают в последние месяцы этого года спад продаж автомобилейна 43–55%, по итогам года PwC ожидает 45%–ный спад; первые зимние месяцы не принесут всплеска – что отразится и на автопроизводителях, и на дилерских сетях. Инвестиции в девелопмент практически остановились, до 25% офисных и почти 20% торговых площадей стоят неиспользуемыми. Зима станет катастрофическим временем для туроператоров, а такжеавиакомпаний, цены на услуги которых будут повышаться, а спрос – падать. Начало 2016 года станет для многих предпринимателей временем судьбоносного выбора.

В–третьих, большинство компаний с января начнут исполнять бюджеты 2016 года, и почти в 80 процентах случаев они предполагают существенное (на 10% и более) сокращение издержек. Работники ощутят это с лагом в один–два месяца, но не приходится сомневаться, что уже в феврале будет зафиксировано новое заметное снижение реальных доходов (в то же время индексация государством пенсий и пособий не сможет компенсировать этот спад). Приблизительно с этого же времени у населения может возобладать стремление жить по средствам и ощущение, что «черный день», когда следует открывать последнюю кубышку, еще не настал. Если это произойдет, мы можем увидеть опережающее сокращение расходов по сравнению с доходами – и это станет основным драйвером новой волны кризиса, так как усложнит ситуацию в большинстве отраслей, напрямую связанных с потребительским рынком.

В–четвертых, нельзя сбрасывать со счетов масштабный кризис банковской системы (о чем недавно говорил Герман Греф). Согласно расчетам Standard & Poor's, российский банковский сектор по итогам года окажется убыточным по МСФО, с начала года лицензий лишились уже более 82 банков, значительная часть кредитных организаций либо скрывает убытки, либо показывает прибыль исключительно за счет использования сверхдешевых денег государства (как, например, «Банк Москвы» с его 295–миллиардным депозитом, продленным Агентством по страхованию вкладов в декабре 2014 года еще на пять лет под 0,51% годовых). Ситуация на фондовом рынке не улучшается, российские пенсионные фонды в 2014 году поставили мировой рекорд по отрицательной доходности (–7,4%). Эти проблемы можно загонять вглубь, а банки поддерживать за счет кредитов ЦБ и денег АСВ, однако на каком–то понижательном витке они выйдут наружу – и это может случиться довольно скоро, а не в неопределенном будущем.

Все эти моменты могут оказаться тем более ощутимыми, что сегодня исчерпан потенциал вызванного девальвацией роста в отраслях, ориентированных на промежуточный спрос, а производство инвестиционных товаров, в основном зависящее от спроса со стороны
государства или госкомпаний, вряд ли продолжит рост по двум причинам: с одной стороны, государство будет наращивать инвестиции в обладающие наименьшим мультипликатором оборонные производства; с другой стороны, в условиях депрессивного рынка энергоносителей самые крупные инфраструктурные проекты будут либо заморожены, либо реализованы с существенным сдвигом в сроках. Поэтому та поддержка, которую государство оказывало экономике на протяжении этого года, вряд ли останется столь же значимой в 2016–м. И, наконец, практически неизбежное повышение процентной ставки ФРС в середине декабря сделает безосновательными надежды на снижение ключевой ставки Банка России и относительное улучшение условий кредитования реального сектора в 2016 году. Я даже не говорю о том, что крупным компаниям еще до конца года придется изыскать более $15 млрд для выплат по кредитам, замещение которых на внутреннем рынке представляется нереальным.

Замечу: в течение всего года и власть, и бизнес жили ожиданиями неких событий, которые способны были бы переломить ситуацию. Говорилось и о том, что повышение цен на нефть «неизбежно»; и о том, что американские и европейские санкции против России вот–вот будут сняты; и о том, что Китай успешно заменит западные страны в качестве источника инвестиций и кредитов. Ничего из этого не случилось. В поисках рычагов влияния на Запад в октябре Россия влезла в новую военную операцию в Сирии, которая грозит обернуться новым всплеском международного терроризма. При этом ожидания «манны небесной» извне практически полностью парализовали действия правительства внутри страны: если сравнивать происходящее сейчас с кризисом 2008–2009 годов, то видно, что власти не тратят в рамках антикризисной программы и пятой части тех средств, которые были мобилизованы в те годы. Я не говорю о повышении налогов, увеличении платежей за землю и о новых сборах (типа той же платы за проезд грузовиков), осложняющих положение бизнеса в самый неподходящий момент.

Российское правительство уже в начале 2015 года осознало, что новый кризис будет намного более продолжительным, чем прежний, – предполагая, что он в то же время окажется более мягким, чем предшествующий. Пока это предположение подтверждается – кризис действительно намного менее глубок, а инфляция не так высока, как можно было ожидать год назад. Экономика не сорвалась в штопор, как в 2009–м. Однако остается убедиться в том, что это не временное состояние, и ответ на этот критически важный вопрос мы получим в ближайшие три месяца, которые, можно быть в этом уверенным, окажутся очень непростыми.
https://slon.ru/posts/59876

Ответить

Ссылка на сообщение