Я твоя мама

621

С друзьями на NN.RU

У вас пока нет друзей на NN.RU, поэтому ссылка на тему не может быть отправлена.

Воспользуйтесь поиском, чтобы найти новых друзей.

В социальных сетях

Солнечная девочка

26.11.2009

zhurnal.lib.ru/b/blinowa_e_g/tais.shtml

Блинова Эльмира Гафуровна "Я твоя мама"

Часть первая.

- Хочу ребенка!!!
- Я тоже, - сказал любимый.

- А не опасно в твоем возрасте? - спросил сын.
- Не опаснее, чем в мои восемнадцать, когда я родила тебя, - ответила я. - Все-таки за эти годы медицина шагнула далеко вперед.

- А не поздно тебе? - спросила дочь.
- За границей в моем возрасте первого рожают, - самоуверенно ответила я.
- В сорок четыре года - первого?
- Ну, второго. А первого - в 38.
- Ну уж... - не поверила дочка.

- Да ты уж давно хочешь. Что, не получается никак? - спросила через год подруга.
- Пока не получается, - вздохнула я. - Но я очень хочу ребенка.

5 января.
Ходила проверять проходимость маточных труб. Меня предупреждали, что процедура не из приятных. Ничего себе - неприятная! Врач командует: дыши, не дыши. Я морщусь, но стараюсь выполнять требования медперсонала, а как погнали через трубы какую-то жидкость, какой там дышать, не дышать. Рот раскрыла, глаза выпучила, как застреленный мертвец. Лежу с отвалившейся челюстью, впору подвязывать, и делаю усилия, чтобы, все-таки, так или иначе, дышать. В результате выяснили, что одна труба только частично проходима, а вторая в полном порядке.
В общем, все проверки показали, что у меня все хорошо.
Осталась еще одна проверка, но проверяться нужно уже любимому. Чтобы исключить или, наоборот, констатировать мужской фактор.

9 января.
Глубоко вздохнув, начала разговор с любимым о спермограмме. 'Когда сдавать'? - не моргнув глазом, спросил он.

15 января.
Только что получили результаты анализа спермы. Я раскрыла листочек, и почувствовала, как подкосились ноги. Мама дорогая! Всего 10 % подвижных! 'Что, что, что такое'? - заглядывал за мое плечо любимый. Я протянула ему листочек, тряхнув головой: 'Надо пересдать. Возможно, что это просто ошибка'. Посмотрела на часы: 'Успеваю на прием к моему гинекологу. Попрошу его дать направление для повторной проверки'.

Доктор покрутил в руках бумажку с циферками, и спросил, когда у меня предполагаемая овуляция. Дня через три, - ответила я. Он подумал немного и предложил инсеминацию. Все-таки 10% есть, на 40 миллионов не так уж мало. Попробуем укоротить им дорогу, введя их прямо в матку.

5 февраля.
Проверив меня на мониторе, доктор увидел, что овуляция имеет место быть, и дал добро на то, чтобы инсеминацию сделать сегодня же. Вернувшись домой, я распахнула дверь квартиры, и звонким, пионерским голосом прокричала: 'Есть! Яйцеклетка созрела, высаживай десант, атаку начнем через четыре часа'. Любимый взял из моих рук баночку и скрылся за дверями спальни. Процедура высаживания десанта его явно смущала, но он справился. Когда бежала в лабораторию, засунула баночку с мутной водичкой на донышке в лифчик, и поймала себя на мысли: холодновато, не застудить бы. В два часа получила драгоценную жидкость назад, розоватого, почему-то, цвета.
Доктор был чуть ли не нежен. Предупредителен, внимателен, аккуратен. Влил в меня все, до последней капельки.
Вернулась домой. Любимый положил руку на мой живот:
- Ну, как?
Я улыбнулась и вздохнула счастливо:
- Будем ждать.

7 февраля.
Как одержимая, вглядываюсь в лица всех младенцев, которых провозят мимо меня. Возможно, и во мне сейчас зачинается новая жизнь...

10 февраля.
Где-то вычитала, что объятия, поцелуи, прикосновения, ласковые слова вырабатывают в организме некий гормон, тот же самый, которого так много в младенце, припавшем к груди матери. Я себя в объятьях любимого ощущаю, как новорожденная. И вспыхивает лампочка в глазах, как в детстве, когда вся жизнь, как праздник.

14 февраля.
Вхожу в дом, и что я вижу! 'Миллион, миллион, миллион алых роз'! Ну, не миллион, а сотни две, и не только алых, а еще розовых, желтых и белых, и не только роз, но и хризантем, а так же гвоздик. Но по всей квартире. А любимый весь светится от радости, страшно доволен тем, что так меня удивил. Стала я эти цветы по вазам и склянкам рассовывать, а он стал пылесосить и пыль вытирать. А я стала готовить праздничный ужин на двоих. А он стал полы мыть. А когда закончил, то взял и почти новую половую тряпку в мусорное ведро выбросил. Я говорю: "Ты зачем почти новую половую тряпку в мусорное ведро выбросил"? А он отвечает: "Опротивела".

19 февраля.
Нет, я не забеременела в этот раз. Очень расстроилась.
- Не страшно, - сказал любимый. - Все будет хорошо. Тебя же предупреждали, что с первой попытки редко у кого получается. Ведь это только первая настоящая попытка. Будем пытаться еще. И вот увидишь, что все получится. Главное, не отчаиваться.

15 марта.
Была на приеме у местного светила по делам зачатий и беременностей. Он посмотрел все мои анализы, покачал головой:
- Возраст... Возраст. Выглядишь ты прекрасно. Но природа дает в среднем 400 овуляций каждой женщине. Как бы ты не выглядела, твои четыреста уже на исходе. Вот видишь, твой ФСГ - 9, и это было три месяца назад, сейчас он еще выше, наверняка.
Я спросила:
- А бывает так, что он понижается?
Доктор пожал плечами, и велел снова сдать кровь на гормоны.

21 марта.
Приезжаю сегодня к светилу. Он вытаскивает из компьютера результаты обследования и вглядывается в них. Смотрю, кивает головой, довольный, и бормочет удивленно:
- Странно, но ФСГ понизился до 6. В общем, все не так уж и плохо. Ну что ж, будем пробовать. В общем, есть шанс. Сделаем умнее. Не будем тратить твои деньги зря. Одна труба проходима. Если гормональные препараты помогут, то искусственное оплодотворение не понадобится. Мы пойдем на то, чтобы взрастить в тебе несколько яйцеклеток. Дай бог, чтобы хоть одна из них оплодотворилась и прижилась.
С пятницы мне начнут вкалывать уколы, пять дней подряд, потом еще одна проверка, и если несколько крупных яйцеклеток созреют после стимуляции, то опять пройду процедуру инсеминации.

24 марта.
Сегодня сделала первый укол.
По утрам я хожу к докторам - та-ра-рам. Почему это меня так веселит, я не понимаю. Пусть веселит. Всем бы только такие доктора, но только в моем биологическом возрасте, не раньше.
Медсестра сказала, что если есть кто-то из родных, кто хочет научиться делать мне уколы, то она научит, чтобы не ждать в очередях, и не ездить в воскресенье в дежурную клинику. Когда любимый позвонил мне на работу, узнать, как было, я пересказала ему пожелания сестры. Он сказал, что завтра же пойдет со мной учиться и будет делать мне уколы сам.

31 марта.
В среду была у врача. Его снова порадовал мой анализ крови на гормоны. Он воодушевленно попросил меня лечь, чтобы проверить на УЗИ состояние яичников, не созревает ли там две или даже три крупные, хорошие, способные принять посланцев любви - яйцеклетки. Я вся в нетерпеливом ожидании прилегла на кресло. Но по мере исследования 'святая святых' лицо у доктора менялось от обнадеживающего к разочаровывающемуся. Я так и замерла, как подсудимый в зале суда перед прослушиванием приговора.
- Продолжать инъекции считаю бесполезным, - проговорил, как отрезал, доктор. - Не помогает. Нет ни одной созревшей яйцеклетки. К тому же, большая миома, спонтанная беременность даже при молодых яичниках проблематична.
- Так прооперируйте, удалите эту миому, - еле сдерживая слезы, прошептала я.
- В таком возрасте обычно удаляют матку полностью, - продолжал корифей науки. Я прошептала:
- Зачем человеку дом, в который никто никогда не вселится. Зачем мне эта пустая коробка внутри, у которой покоробились стены?
Доктор укоризненно покачал головой и отправил меня на более широкое обследование миомы и на еще один анализ крови, уже по поводу этой самой миомы. Я спросила перед уходом:
- У меня есть шансы, что я смогу забеременеть? Или приговор окончательный и обжалованию не подлежит?
- Только с донорской клеткой, - ответил доктор, - но зачем это вам? Ведь у вас уже есть двое детей. Даже внук есть. И еще внуки будут.
- Сколько стоит процедура искусственного оплодотворения? - одними губами прошептала я.
- Около 4000 долларов, а если с донорской клеткой, то 5 000 долларов - ответил доктор.
Я кивнула. Еду в машине, слезы градом, ничего не вижу.
Решила заехать к своему гинекологу.

- Это он преувеличивает! - сказал мне мой доктор. - Беременеют с миомами и вынашивают. Выкидыш у тебя может быть, но только из-за старой яйцеклетки, а вовсе не из-за миомы. Иди на искусственное оплодотворение. И поторопись. Время работает не на тебя в данной ситуации.
Я спросила, продолжая рыдать:
- Уж если мне может грозить выкидыш со своими клетками, как бы их не стимулировали, как бы хорошо не оплодотворили в пробирке, я просто не знаю, что со мной будет, если я выкину плод. Не лучше ли сразу же пойти на искусственное оплодотворение с донорской клеткой?
Доктор ответил:
- Вот тебе телефон профессора клиники, где как раз этими проблемами занимаются, иди к нему. Он тебе все скажет.

Дома любимый обнял меня, усадил в кресло, покрыл пледом, принес чаю, зашептал:
- Тихо, тихо, тихо. Все будет хорошо, все будет хорошо.
Я плакала навзрыд, не могла успокоиться.

И вдруг такая мысль: А что случилось? Я хочу ребенка. Я могу выносить и родить его. Я хочу от любимого? Любимый не против. Я хочу от себя? Организм сопротивляется. А что уж такого во мне особенного, чтобы только от себя, и все. Красавица что ли писанная? Голубая кровь? Гениальность, переходящая из поколения в поколение? Я вспомнила родителей, тетушек, дядюшек, брата, всех двоюродных и троюродных, всю свою многочисленную родню. Самые обыкновенные люди. Я вспомнила своих детей. Они прекрасны! Но скажи мне сейчас, что их перепутали в роддоме, и в них нет ни капли моей крови, разве я стану меньше любить их?
Я взглянула на любимого, который сидел рядом и гладил, гладил мои плечи, волосы, целовал в опухшие от слез глаза. Родной, - подумала я. Разве он не родной мне? И что такое эти яйцеклетки, эти сперматозоиды? Это же только материал. Из которого сотворится чудо. Младенец. Мой младенец! Наш младенец. Потому что это мы, взяв на себя всю ответственность, примем решение - чуду быть. Так, что там доктор сказал? Пять тысяч долларов? Не такие уж бешеные деньги за чудо.
- Я, наверное, очень доверчивая, - сказала я любимому. - Когда мне дают кроху надежды, я обнадеживаюсь на всю катушку. Когда меня этой надежды лишают, я чувствую себя банкротом, типа разорившегося Рокфеллера. Но, знаешь, я очень быстро прихожу в себя. Как будто меня в эти неприятные минуты разочарования поливают живой водой. Ты поливаешь, если быть точнее. А живая вода - это твоя любовь. Знаешь, что? Есть возможность забеременеть, используя донорскую клетку, правда, это стоит немалых денег. Как ты к этому относишься?
Любимый кивнул:
- Если тебе это нормально, то и мне тоже. Но я бы хотел, чтобы ребенок был похож на тебя.
- Говорят, что в клинике стараются подобрать донора, похожего на пациентку, - ответила я не слишком уверенно.

25 апреля.
Совсем нет времени. Получила новые заказы на куклы. Мой стиль как-то изменился. Куклы стали живее, с характером, в действии. Например, последняя работа - парочка теток для коллекционерки из Франции. Одна тетка наклонилась, приземистая, полненькая, аппетитная, в панамке, которая закрывает ей один глаз, и, свернув шею набок, как бы спрашивает: "А что, вода в море уже теплее"? Вторая длинная, худая, самоуверенная, нервозная, с копной роскошных волос. Тип: "Ну что вам всем от меня надо"?
Коллекционерка, как вошла в квартиру, как увидела свой заказ, так прямо чуть ли не завизжала от восторга. 'Таких, - говорит, - у меня еще не было'! А я, погрустневшая оттого, что мне приходится их отдавать, каждую поцеловала на прощание. Она заметила и засмеялась: Я тебя очень понимаю. Я бы ни за какие деньги не согласилась с ними расстаться.

4 июня
Съездила в клинику ЭКО, которую мне порекомендовал мой гинеколог. Принесла все бумажки. Профессор начал их просматривать. Просмотрел, кивнул. И сказал, что в донорской яйцеклетке нет никакой нужды. Я прыгала до потолка!

4 июля.
Начали колоть лекарства для стимуляции яичников.

11 июля.
Меня проверили на Узи и велели продолжать уколы.

18 июля
Сегодня сделали пункцию, то есть вытащили созревшие яйцеклетки из яичника. Под наркозом.
После того, как я очнулась от наркоза, я села в машину и поехала домой. Болело в паху, но почему-то только справа. В косметичке лежала коробка с обезболивающими таблетками, но я почему-то решила, что мне нельзя. Потом вспомнила, что я еще не беременная, что процесс оплодотворения происходит именно в эти минуты. Представляла себе свои яйцеклеточки, окруженные сперматозоидами. Ну, давайте, - мысленно подталкивала я их, - самые сильные, самые подвижные, самые здоровые, входите, внедряйтесь, добро пожаловать. Мысли и ощущения были очень и очень странные.

20 июля
Сегодня вечером мне подсадят эмбрионы.

30 июля.
На 10-ый день после подсадки, все вспоминается так, как если бы я смотрела фильм с моим участием.
Вижу себя в машине у въезда на стоянку, вижу табличку 'Свободных мест нет'. Вот я вышла из машины, подошла к будке. Сказала молодому человеку, что мне назначена на 18.30. очень важная процедура. Он поднял шлагбаум, отогнал свою машину в проход, велел припарковаться на его место. И вот я уже в палате, переодетая в синий больничный халат, сижу на кровати и пью воду. Медсестра велела пить до тех пор, пока не почувствую, что мой мочевой пузырь наполнен, так как подсадку будут делать с УЗИ. Вокруг меня много женщин, среди них есть и молодые, но большинству за тридцать, есть и такие, которым за сорок. Я молча пью и пью воду. Выпила штук десять стаканов, а мочевой пузырь все не наполнялся. Меня начало это беспокоить. Вдруг чувствую - все, наполнился. Даже переполнился до боли. Наконец, ко мне подходит медсестра и провожает через коридор до дверей операционной.

И вот я уже в кресле. Ноги в синих целлофановых носочках наверху. Медсестра нажимает кнопку, и я медленно откидываюсь назад. Почему-то, не смотря на специфическое положение тела, мне кажется, что я в кресле космической ракеты. Уж очень все похоже на фантастику.
- Подсадим двоих? - то ли спрашивает, то ли предлагает доктор.
- А сколько их всего? - интересуюсь я.
- Девять. И все очень хорошие. Хочешь троих?
Я не знаю, что ответить. Я не подумала об этом. Я представила себя с тремя младенцами на руках.
- Давай подсадим троих, в крайнем случае, сделаем редукцию, - предлагает доктор.
Я киваю.
- Троих, - произносит доктор в сторону окошечка на боковой стене комнаты. В окошечке копошится молодой мужчина, наверное, эмбриолог.
- Смотри на экран, видишь, вот они. - Говорит медсестра.
Справа на стене - большой экран. На нем три неровных кружочка. В каждом из них - кружочки поменьше. Эмбрионы. У меня замирает дух.
Медсестра отодвигает мой халат, обнажая живот, водит по нему прибором от монитора. Доктор что-то вводит в меня. Я сжимаюсь, готовясь к боли, и одновременно пытаюсь расслабиться, чтобы не мешать доктору.
- Смотри на монитор, - командует медсестра. - Вон они, видишь. Уже в матке.
Я вижу одну маленькую белую точку в вершине конуса.
- Они очень маленькие, - объясняет медсестра. - Каждый из них в капле воды. Они поплавают немного, а потом постараются прикрепиться. Можно вставать. Через две недели придешь сдавать кровь на результат.
Я встаю. Иду к выходу. В палате я переодеваюсь, и только переодевшись, чувствую, как я хочу в туалет! Я растерянно смотрю по сторонам.
- Уже можно, - кивает мне другая медсестра. - Не бойся, это два разных, не связанных между собой, выхода. Все будет в порядке.

Я возвращаюсь домой. Говорю, говорю и говорю. Не могу остановиться. Не помню сейчас, что говорила. Помню, что спросила под конец своей болтовни:
- Ну, а ты? Как ты прожил этот день?
- Я очень устал, - сказал любимый. - Я весь день думал о тебе.

Мне казалось, что я не засну в этот вечер. Я была в таком возбуждении, что, казалось, что не засну никогда. Легла. Любимый обнял меня, погладил по животу. Я мысленно сказала: Деточки, хватайтесь, держитесь за меня, родитесь у меня, жить - так интересно!
Потом испугалась, как мне выносить троих? Потом подумала, ну, что теперь, от кого-то отказываться, что ли? Что теперь говорить? Двое держитесь, а третий - свободен? Я сказала, уже в полусознательном состоянии: 'Сколько бы вас не было, я каждого из вас очень люблю'. И заснула.

На следующий день проснулась, и первая мысль - вчера была подсадка. Постоянно прислушиваюсь к себе. Тихо. А что, уже пищать, что ли должно?

Послезавтра будет известен результат. Не нахожу себе места. Приехала дочка, я начала вспоминать, как ее рожала. Как перепугалась, что она не сразу закричала. Потому что родилась в рубашке. Такие были быстрые роды, что не успели проткнуть плодный пузырь. Как два дня не приносили ее кормить, дескать, еще слабенькая, из-за того, что захлебнулась при рождении околоплодными водами. И как на этой почве у меня начались глюки. Стояла, будто бессменный часовой у дверей в детскую и когда кто-то появлялся, нянечка или медсестра, умоляла впустить, посмотреть на доченьку. Но меня не впускали, и я была в отчаянии. Но, слава богу, пришел ее папа и принес деликатесы, типа бананов, и меня за эти подношения стали впускать раз в каждые три часа на минутку. Дочка слушала с удовольствием, хотя я сто раз, наверное, ей об этом рассказывала.
Вернулся с работы любимый, посидели все вместе. Они пили чай, а я незаметно, чтобы никого не пугать - воду с валерьянкой.

2 августа.
Утром побежала в лабораторию, сдала кровь. Думала только о том, как продержаться до сообщения результата. Ближе к двенадцати все внутри замерло, натянулось, казалось, что еще немного и лопнет. Трясучка началась конкретная, от кончиков пальцев на ногах до макушки. Я умоляла себя саму: Не надо так, не надо. Ведь если ребенок уже есть внутри, то ему такое мое переживание вредно. И вдруг ясно и отчетливо почувствовал - его там нет. И сразу обмякла, повалилась на стул, как куль. Стало так пусто, как будто меня выпотрошили. И так одиноко, как в холодном космосе, где одна черная мгла вокруг.
Зазвонил мобильный. Сердце сделало кульбит и, вернувшись из ниоткуда в грудную клетку, затрепетало: А вдруг?!!
Нет, звонили не из лаборатории, звонил любимый.
- Еще неизвестно, - ответила я спокойно.
А сама подумала, как он переживает там, на работе, как и его, наверное, трясет. Милый, родной, зачем ему-то такие испытания. Жил бы, как все, женился бы на молодой. У нее-то все наверняка получилось бы, даже с его не очень качественной спермограммой.
Любимый, как будто прочтя мои мысли, сказал:
- Только, пожалуйста, не убивайся, если вдруг не получилось. Только, пожалуйста, береги себя. Только не думай, что если не получилось с первого раза, то и потом ничего не получится. У нас ведь есть замороженные эмбрионы, не забывай об этом. Хорошо?
Я кивнула, как будто он мог увидеть мой кивок, потом сказала:
- Господи, как я счастлива, что ты есть на свете, и что ты мой мужчина.
После разговора с любимым сделала глубокий вздох, как перед затяжным прыжком, и позвонила в лабораторию сама, назвала свое имя.
- Я очень сожалею, - ответил женский голос и повторил еще несколько раз, - Я очень сожалею.

Вечером я открыла любимому дверь, обняла его и заплакала.
- Поплачь, поплачь, поплачь, - сказал он, а у самого в глазах блестели слезы. -Поплачь, а потом поедем в кинотеатр, или в бар, или в гости. Куда ты хочешь?
- Я хочу остаться сегодня дома, - сказала я, - хочу валяться на диване в обнимку с тобой и смотреть телевизор. Я соскучилась по тебе!

Любимый уже заснул, а мне не спалось, я встала, села к компьютеру и заглянула на форум 'Усыновление'.
Наткнулась на рассказ девушки под ником Ната.
'...Когда я очнулась после наркоза, 'приговор' врачей был однозначен: 'Детей у вас больше не будет'. Я не восприняла это, как трагедию. Какие дети, когда я чудом осталась жива после родов.
Но вот сыну исполнилось 9 лет... Неожиданно для самой себя, я набрала в поисковой системе слово 'усыновление' и попала на конференцию 'Приемные дети' на 7ya.ru . Причем, набирая это слово, я вовсе не хотела никого усыновлять. Просто захотелось посмотреть на фотографии 'отказных' детей, а какие они?
Прочитав информацию на сайте, я была неприятно поражена тем, что детей усыновляют, оказывается, через суд. Почему-то я была уверена, что 'взять ребенка' - это прийти в роддом и забрать, заполнив какие-то бумаги. Я подумала: 'Суд? Как-то уж очень серьезно. В том смысле, ты такая благородная, берешь чужого, а тебя же за это и 'под суд', который решает - достойна или нет. Ничего себе'!
Но поскольку я уже зашла на конференцию, то я стала просто читать ее, ведь на моих глазах решались судьбы и взрослых, и детей. Постепенно я втягивалась, переживая за ее участников. Сначала я пребывала в полной уверенности, что не от хорошей жизни эти девочки усыновляют крошек, а потому, что сами несчастные, так как Бог не дает им своих. Почему-то усыновление воспринималось мною, как наказание божье за какие-то мои грехи. Вот такая путаница. Потом я увидела, что есть женщины, и их не мало, которые к своим детям усыновляют еще одного, двоих, хотя могли бы родить и сами.
Я думала: а чего я здесь ищу, на этом форуме? Своего будущего ребенка или способ доказать себе, что я могу распоряжаться своей жизнью, и никакие глупые диагнозы типа: 'У вас будет только один ребенок' меня не касаются.
Потом я поняла, дело не в комплексах и не в моей ущербности, связанной с неспособностью родить второго, просто я захотела маленького, захотела гулять по улице с коляской, покупать соски, памперсы и бутылочки... И правда, чего мучиться, лечиться, деньги такие тратить на врачей, лучше взять и усыновить новорожденного, а всем сказать, что это свой. Доходило до абсурда: я даже обдумывала способ как-то обмануть и мужа, убедить его, что это я сама родила. Ну, чтобы уж совсем никто, кроме меня, не знал. Это у меня не иначе как помутнение рассудка было.
Ночами я не спала, все продумывала варианты, как и что мне сделать. Я начала уговаривать мужа. Ох, и нелегко это было. Я говорила, а он не слышал. Разговаривать на эту тему он категорически отказывался, и я вставляла по одному предложению в любой свой разговор с ним. И вот он, скорее всего для того, чтобы я просто отстала, сказал однажды: 'Ну ладно, но только на следующий год и только новорожденного здорового мальчика'. Я даже обрадовалась, что он отодвинул срок принятия окончательного решения на год, так как самой было страшно начинать действовать немедленно. Но форум читала просто запоем, подружилась с огромным количеством людей, и в один прекрасный момент ребенок стал моей навязчивой идеей.
Однажды в форуме появилось сообщение: 'Темноволосым и кудрявым будущим родителям могу прислать фотографию девочки, которая их ждет'. Я, хоть и темноволосая, но совсем не кудрявая, зачем-то написала автору, сама не знаю - зачем, наверное, из любопытства. Мне прислали фотографию. 'Хорошая девочка, явно нерусская', - подумала я. Вот и все. Ни на что я тогда не решилась. Уехала в отпуск и отдыхала себе на море, пока моя девочка парилась в больнице. В один из вечеров, уже после отпуска, мне почему-то безумно захотелось взглянуть на девочку еще раз. Я загрузила компьютер и, не шевелясь, сидела и, наверное, целый час смотрела в глаза своей дочери. А потом написала в форуме длинное сообщение о том, почему не могу себе позволить ее взять. Как гром среди ясного неба прозвучали слова одного из участников о том, что собеседники вообще-то нужны для того, чтобы рассказать им о своем решении. Что если советоваться не о чем, то зачем ждать каких-то советов. Зачем вообще, писать? Вот тогда я поняла, как глупо я выгляжу со своими надуманными проблемами.
После резкого ответа в форуме, я тут же купила билет, села на поезд и в субботу была у нее. Вы не представляете, какой она показалась мне красавицей! Яркая брюнетка с роскошными кудрями, огромными глазищами и ресницами до бровей. Я даже в самых смелых мечтах не могла представить ее ТАКОЙ. В 11 месяцев она уже делала несколько шагов, и в развитии опережала сверстников.
Но когда возвращались в машине домой, и моя подруга стала приставать с расспросами: 'Ну? Ну что? Ну, понравилась? Берешь?' я не знала, что ответить. Очень страшно было вот так: раз - и ты уже мама еще одного ребенка. Все еще сомневаясь, я стала звонить в опеку. И вдруг мне сказали: 'А с чего вы взяли, что вам ее отдадут?' Вот тут меня пробило... Как это не отдадут? Мою девочку? Почему не отдадут? Я хочу ее забрать!!!!!
...Больше всего я переживала за своего мужа. В мыслях рисовала ужасные картины нашего развода, думая, что если он не полюбит дочку, нам придется расстаться.
Свекровь вообще была против второго ребенка. В этом есть некое противоречие: она обожает своих детей и внуков, но почему-то не хотела их появления. Считает, что дети - это хлопотно. Я напечатала фотографии первой встречи с девочкой и поехала 'сдаваться'. Она ответила: 'Я такого не понимаю, для меня это дико. Чужими детьми брезгую (читай: сидеть и попу мыть не буду). Полюбить не смогу, но ровное отношение обещаю'. И вдруг неожиданный вопрос, хоть стой, хоть падай: 'А обратно сдать можно будет?'
Муж сказал, что раз я так решила, то мешать мне не будет. Для меня и это было победой. Потому что девочка оказалась такой отзывчивой и ласковой, что сердце папы, я была уверена, рано или поздно дрогнет. Провожал он меня к ней с поцелуями и пожеланиями удачи, а к моему приезду уже рассказал план перестановки мебели в нашей квартире: где поставить детскую кроватку, чтобы телевизор не мешал малышке спать.
С сыном я построила беседу так, чтобы он сам принял решение. Я просто рассказала ему, что узнала про девочку, которая осталась без родителей, что эта девочка уже полгода лежит в больнице, у нее никого нет, и предложила посмотреть фотографии. Коля стал рассматривать альбом, жуя яичницу... Я сижу рядом - ни жива, ни мертва... И тут мой золотой, любимый сын, говорит: 'Прикольная... Мам, ну давай ее заберем. Жалко, что не родная, конечно, но ты как раз хотела маленькую'. Когда узнал, что я собираюсь к девочке, сразу сказал, что поедет со мной знакомиться с сестрой.
Теперь я могу сказать, что появление младшей сестренки сделало сына более ответственным, он как-то сразу повзрослел, исчез эгоизм единственного ребенка. Я даже не могла предположить, что мой старший ребенок может так заботиться о ком-то. Он читает ей книжки, чинит сломанные игрушки, помогает рисовать, успокаивает ее ночью, если она просыпается и плачет, наливает ей в бутылочку воды, укрывает теплым одеялом, если ему кажется, что ей холодно.
Для дочки же старший брат - кумир. Она смотрит на него, открыв рот, она любит его беззаветно, преданно, не видит его недостатков, прощает ему все. Никто не любил его так, как любит его сестренка, и это тоже несомненный плюс для него. ...Моя свекровь знает про внучку ВСЕ! Когда покушала, когда поспала, в чем сегодня ходила в садик - я по телефону ей рассказываю все до мельчайших подробностей, и все ей интересно. Бабушка забирает внучку на выходные (чего никогда не было с кровными внуками), постоянно носит с собой ее фотографии и демонстрирует всем подряд, кто просит, и кто не просит.
А я так люблю мою девочку, как ни любила никого в своей жизни, включая всех кровных и дальних родственников. И дай вам Бог всем почувствовать то, что чувствуем сейчас мы, качая дочку на руках, целуя ее милые щечки, расчесывая ее буйные кудри. Это - не просто второй ребенок! Это - подарок, который почему-то нам сделала жизнь'.
Я прочитала эту историю трижды. Заглянула в фотоальбом Наты. Со всех фотографий улыбалась смуглая красавица с большущими глазищами - маленькая Кармен.
Я стала заглядывать в фотоальбомы всех тех усыновителей, кто писал в эти дни на форуме. Вглядывалась в лица детей.
Заснула только под утро.

3 августа.
Позвонила своему врачу, поинтересовалась, когда у нас следующая подсадка.
- Отдохните пару месяцев, потом приходите на прием, - сказал он.
- У замороженных и потом размороженных эмбрионов шансов прижиться, наверное, гораздо меньше? - спросила я.
- Немного меньше, но случаев, когда беременность наступает после подсадки крио очень и очень много. Надейтесь на лучшее, - ответил профессор.

5 августа.
Каждый вечер захожу на форум 'Усыновление'. Пишет Мара:
'У меня была проблема, которую можно было решить только оперативным путем. Но врачи предупредили, что вероятность забеременеть и после операции не слишком велика. Я почему-то не хотела оперироваться. Как-то я спросила у мужа: "Ты не разведешься со мной, если у нас не будет детей?" Он сказал "Конечно, нет. Но тебе нужен ребенок. У меня-то есть (от первого брака)'. Тогда я сказала: "Может, усыновим?" "Даже не думай", - ответил муж.
Прошло два года.
Однажды мы смотрели передачу, и увидели в ней двухмесячного малыша-отказника. Муж вдруг сказал "Давай возьмем".
И мы начали собирать документы.
Когда мы поехали в опеку, там, узнав, что мы ищем ребенка от 2 до 4 месяцев, нам сказали, что сейчас таких пока нет. Нас записали в очередь. Перед нами было записано две пары. А когда мы уже заполнили анкету, нас вдруг спросили, важна ли нам национальность ребенка. Мы покачали головой, и они вспомнили о девочке, которая только что поступила. Буквально на днях. Ей был месяц.
"Будете смотреть?" "Конечно!" Нам прочли сведения о ней из ее медицинской карточки: куча диагнозов, включая косоглазие. Но мы ответили, что это не страшно. Потом оказалось, что девочка - моя полная тезка по имени и отчеству! Мысль о том, что это судьба, была, конечно, первой. Но посмотреть на нее можно было только через день, и мы решили съездить еще в одну опеку. Там сидела какая-то тетка с оловянными глазами, и от неё хотелось поскорее уйти. Тем не менее, мы записались. В такую же очередь. А когда оттуда вышли, я собиралась поехать еще в одну опеку, но муж сказал: "Давай не поедем больше никуда, давай возьмем косоглазую".
И через день мы поехали к "косоглазой".
Все было, как во сне. Я только помню, что разревелась, увидев НАШУ, МОЮ родную взъерошенную макушку, когда дочку еще выносили к нам. Как будто мы долго не виделись и, наконец, встретились. Да, в общем, так оно и было.
Сейчас дочке два года. Я даже не понимаю - как это, что её раньше не было с нами.
P.S. Ни от одного из диагнозов не осталось и следа, включая косоглазие'.

7 августа.
По электронной почте получила письмо от сына. Как всегда, с фотографиями. Они купили дом. Красивый. А как подрос мой внук!
Но как будто вчера это было: Я вошла в палату, и невестка протянула его мне, новорожденного: 'Бабушка пришла'!
А когда ему исполнилось год, то и молодые и вовсе отдали мне его на воспитание. Последний курс и у невестки, и у моего сына. Пора сдачи государственных экзаменов.
Я была счастлива. Каждое мое утро начиналось с улыбки, потому что меня будил детеныш. Каждый день сулил что-то новое.
'Сегодня он сказал - баба', - радостно докладывала я невестке по телефону.
'Мы уже ходим'!
'Мы научились держать ложку'!
'Мы научились проситься на горшок'!
...А потом американцы пригласили сына на работу, и они уехали.
А дочка вышла замуж, и начала вить свое гнездо.
И как же тоскливо, как пусто стало в нашем просторном доме.
- Мы уже старые, - сказал муж, теперь уже бывший, когда я заикнулась о ребенке.
- Почему мы? - хотела спросить я. - Лично я не считаю себя старой.
Но я промолчала.

9 августа.
Читаю форум 'Усыновление'. Пишет Лена:
'Эй, одинокие женщины! Ау, кто рыдает вечерами: 'Ах, за что ж мне эта горькая судьба бездетная'... Цыц, не ныть, мы сами кузнечики своего счастья!
Зачем я хочу ребенка? Зачем я усыновляю ребенка?
Ну... Давайте честно. Есть две причины.
Первая - не будем лукавить - просто хочется, чтоб 'все, как у людей'. У всех есть дети - у меня нет. И возраст уже таков, что отсутствие детей воспринимается, как беда.
- А у тебя есть дети, - спрашивает на тусовке один подвыпивший коллега по бизнесу.
- Пока нет, - говорю.
- Ой, господи, а как же ты так живешь?!
А и, правда, господи, как же я так живу?!
Вторая - честно - я все острее понимаю, что для меня одной у меня всего слишком много.
Достаточно много денег, много места в квартире, много места в машине, много весеннего солнца, летом много зелени и зимой много снега, много хорошей музыки, много хороших книг и фильмов. Я хочу маленьких человечков, с которыми я бы смогла всем этим поделиться, поделиться своей радостью жизни, всем, что я умею. Я хочу научить их писать стихи и водить машину, плавать и получать кайф от прогулки на лыжах по заснеженному лесу, хочу ходить с ними в театр и читать им хорошие книги.
Своего я не родила.
Не было приговора врачей - 'не можешь'.
Просто когда была замужем - сначала казалось, что рано. Потом что-то вроде, 'тут на работе такой интересный проект принесет кучу денег, давай подождем'. Потом я сильно болела. Потом попытки забеременеть, необходимость обследоваться, обследоваться, лечиться... думать об этом постоянно, считать дни, все записывать, все по расписанию. И каждый месяц мучаешься - получилось ли, и слезы рекой, когда 'опять мимо'.
Решение усыновить давалось очень непросто и болезненно. Не покидало чувство 'ущербности' - все рожают, а я типа не могу.
Мне уже исполнилось 33, когда я нашла сайт и зарегистрировалась на конференции 'Приемные дети'. Начала общаться.
Получала много писем на мыло с вопросом: 'Вы не замужем, как Вы решились усыновить?'
А почему нет? Вам хочется ребенка? Если бы вы забеременели, неужели вы бы делали аборт, так как нет мужа? Вы боитесь, что не справитесь с 'материальной' стороной вопроса? Да ладно, кормите же вы сами себя. А с появлением ребенка вырастут крылья, откроется второе дыхание, инстинкт наседки не даст вам пропасть. Боитесь оказаться 'с довеском', когда настоящий мужчина ворвется в вашу жизнь? Да ладно... 'довесок' вам только в плюс. А если для Него это не плюс, простите, на фига вам мужчина, который не хочет быть папой.
Усыновление ребенка - это, прежде всего, возможность для самого усыновителя изменить свою жизнь, перескочить с одного поезда, идущего 'не туда' - на другой.
У меня дочка. И я могу сказать - ребятыы!!!! Я это сделала!!!!!! Елки, я горжусь собой, ай молодца! Доченька моя, ненаглядный ты мой карапуз, спасибо тебе!!!
Мне вспоминаются несколько женщин, с которыми я сталкивалась по жизни. Вот бухгалтер у нас на фирме была, яркая баба, не замужем, без детей, томно рассказывающая: 'Ой, как мы славно отдохнули, выпили, шашлыки, мальчики, там было четыре джипа, все такие, ой...' Вот и все ее радости...
Вот дама примерно такого же возраста, сдававшая мне пару лет назад квартиру: 'Ну... от этого я рожать не хочу, не та будет наследственность, да и от этого не хочу, да и потом...'
Обеим под сорок, прячут глаза и нарочито громко смеются, когда кто-то говорит о своих детях...
Девчонки!!! ЭТО уже мне не светит, я уже соскочила с этого поезда!!!

Я могу смело глядеть в глаза всем детям и мамам, смело рассматривать детские вещи, и рассуждать о том, что надо иметь минимум двоих детей, и что я хочу двоих детей. Я знаю, ради чего мне надо работать, следить за своим здоровьем, налаживать отношение со своей мамой...
Нет, все не то я говорю. Просто это такой кайффффф, когда вот этот маленький человечек засыпает у тебя на руках, доверчиво раскинув руки-ноги, и улыбается и причмокивает во сне...
Нет, опять, наверное, не то. Все, что написано выше, можно воспринимать просто как слова 'как хорошо вообще иметь ребенка'. Я не про это. Я про то, что мы сами кузнечики своего счастья. Куйте'!

12 августа.
- Мама, у меня задержка! Уже десять дней! И я только сейчас это заметила, - с отчаянием прокричала дочь в телефонную трубку.
- Ты же пьешь противозачаточные таблетки.
- У меня от них болела голова, и я решила сделать перерыв. А потом сменить их на другие. Но мы все равно предохранялись.
- Все дни предохранялись?
- Нет, но, согласись, что на третий день после месячных забеременеть было невозможно.
- Скорее всего, задержка просто оттого, что ты прекратила принимать таблетки. Сходи, купи тест, и все выяснится...
Я перезвонила через десять минут.
- Я еще по дороге в аптеку. Я позвоню тебе, как вернусь домой.
Я смотрела на часы. Прошло еще десять минут.
- Ты уже дома, доченька?
- Да. Жду... Мама, две полоски... Но я не готова сейчас...
- Это счастье, - сказала я дрожащим от волнения голосом, - доченька, это счастье.
- Я только что поменяла работу...
- Работа - не волк.
- Мама, на меня рассчитывали! - Дочь чуть не плакала. - Мы в самом начале проекта. Как я могу уйти в декретный отпуск, не завершив проект. Меня уволят, если узнают, что я жду ребенка!
- У них есть такое право - уволить беременную?
- Не знаю, но я сама не хочу подводить их...
- Я помогу, - сказала я, - твой отец поможет. У тебя есть муж, в конце концов.
- У него будет шок. О, боже... У нас были совсем другие планы... Мы собирались путешествовать... Сделать ремонт... Поменять мебель...
- Ваши планы никуда от вас не уйдут. Все еще будет, все будет, вот увидишь... Просто немного позже. Дети подрастают так быстро. И, поверь мне, нет большего счастья на свете, чем маленький ребенок в доме.

Часть вторая.

22 мая.
- Где счастье? - спрашивает измученная дочь, открывая мне дверь, и протягивая своего, заходящегося в крике, сына.
Моему внуку две недели. У дочери хронический недосып. Она фанатка ГВ. ГВ - это грудное вскармливание по первому требованию ребенка. Своего молока ей пока не хватает, но она категорически не хочет подкармливать его смесями. Требовательный ребенок плачет днем и ночью. Она сует ему полупустую, истерзанную грудь, и тоже плачет.
Я приезжаю, беру малыша и ухожу с ним в парк. Дочь проваливается в сон, как в обморок. По дороге в парк малыш засыпает, а иногда просто лежит на моих руках, серьезно и вдумчиво вглядываясь в мое лицо. Какими, наверное, великанами мы кажемся ему... 'Бабушка, бабушка, почему у тебя такие большие уши'?
Он спокоен. На нижней губе у него трудовая мозоль. Я смотрю на него, не отрывая взгляда, и 'умираю': от складки на шее, от пальчиков, ноготков, ушек, носика, лба, плечиков, пяточек...И оттого, как он зевает, и оттого, как чихает, и от его слегка дрожащей, нечаянной улыбки.

...Когда две недели назад поздним вечером дочь сообщила мне по телефону, что у нее сошли воды, но схватками даже не пахнет, я посоветовала немедленно вызывать скорую. Мне казалось, что если они поедут своим ходом, то она родит в машине.
- Мы сейчас выезжаем, - спокойно ответила дочь.
- Я тоже.
Я выскочила из квартиры в домашних тапочках.
- Нет уж, машину поведу я, - настоял любимый. - Иначе попадем в соседнее отделение больницы.

- Родит уже к утру, если схватки будут так же интенсивны, как сейчас, - сказала акушерка, - через час сделаем эпидуралку - это укол, обезболивающий схватки, и она сможет поспать.
Спать дочка не хотела, и мы проболтали с ней всю ночь, отправив мужчин домой. Она, лежа на высокой кровати, в которой ей предстояло родить, я, полулежа в кресле, у стены.
Гулко, на всю комнату, билось сердце ребенка, который миллиметр за миллиметром преодолевал в эти часы узкий тоннель, ведущий на этот белый свет.
Время от времени я звонила бывшему мужу, который, конечно же, не спал, как я не уговаривала. Просидел всю ночь у телефона, ожидая вестей.
Когда начались потуги, я вызвала зятя. И мы вдвоем тужились вместе с ней, роженицей, подбадривая, как заклиная: "Умница! Молодец! Все классно'!
- Головка очень маленькая, проходит, как по маслу, разрывов не будет! - радостно сообщила я, и мысленно ужаснулась - почему такая маленькая голова?! Боже, она же не должна быть такой маленькой! Ведь плод измеряли всю беременность - вдоль и поперек. Как врачи могли не заметить, что голова плода размером с теннисный мячик?!
А когда вслед за "теннисным мячиком" (вытянутой и закругленной макушкой) появилась довольно крупная голова, а акушерка как-то так захватила эту голову, как будто решила свернуть младенцу шею, пол поплыл под моими ногами вправо, а потолок влево.
Но, увидев личико внука - зажмурившееся, что было сил, сжатое до посинения, страдальческое до невозможности, (как не права поговорка - только и дал себе труд родиться), я остановилась на полпути к обмороку и, возвращаясь в себя, зарыдала, упав лицом на грудь дочери, мгновенно присоединившейся к моим рыданиям. (И зять закрыл ладонями лицо, и плечи его тряслись).
...Несколько судорожных всхлипываний, и мы уже смеялись, обнимались, поздравляли друг друга, и восхищались мужеством новоиспеченной мамы.
"Это мой сын? Мой? - Недоверчиво спросила дочка, когда младенца положили к ней на грудь. - Какой красивый..."
И лицо ее озарила такая нежность, что можно было бы, наверное, ослепнуть от этой красоты, если бы глаза то и дело не затуманивались слезами.

...Я сижу в парке, смотрю на внука, вспоминая минуту его рождения, которой мне не забыть никогда, и чувствую себя такой счастливой, что даже непонятно, чего еще можно желать?

После работы к нам подъезжает любимый. Он осторожно принимает из моих рук малыша, и теперь мы вглядываемся в это чудо вместе.
- Правда, умереть можно, какой он трогательный?
- Правда, - улыбается любимый.
- Когда тебе на прием к профессору? - спрашивает он.
- Через месяц. Если, конечно, прогестерон будет в норме.

Мне все никак не могут подсадить эмбрионы. Те самые, которые заморозили десять месяцев назад. Может быть, мой организм, получивший тогда сильную дозу гормональных пинков, всё еще не может придти в себя. А, может, дело в каких-то намеках, которое подает мне мое подсознание. Но, так или иначе, что-то все время не соответствует тем запросам, которые требуются для благополучной подсадки. То размер эндометрия оставляет желать лучшего, то слишком высок уровень прогестерона в крови.

22 июня.
Читаю форум "Усыновление" на Еве.ру. Пишет Алина:
'Мы собрали все документы, и написали в заявлении, что хотим удочерить двух сестричек до двух лет. Я всё время думала, как же мы будем их искать? Найдём ли? Как узнаем, что это они? Муж не уставал повторять: Не волнуйся, наши дети нас найдут сами.
В начале ноября нас пригласили в опеку и сообщили, что в одном из Домов Ребенка находятся две девочки-сестрички, старшей около двух лет, младшей 10 месяцев. У них недавно умерла мама, родственников никого нет, т.к. мама сама воспитанница детского дома. Нам что-то про них рассказывают: маленькие, слабенькие, худенькие, больные, с задержкой развития. Мы ничего этого не слышим. Мы хотим скорее их увидеть. Бежим в министерство за направлением. Нам приносят их анкеты и фотографии. Я боюсь смотреть, у меня дрожат руки. Пересилив свой страх и взглянув на них буквально краешком глаза, скорее передаю фотографии мужу. В ушах звенит, в глазах темнеет, я смотрю на мужа и жду его реакции. Он молчит 5 минут, очень внимательно и серьёзно их изучая, и начинает весь покрываться красными пятнами. И я понимаю, что ему они тоже нравятся. Мы не хотим больше терять ни минуты, звоним в детский дом и узнаём, когда же можно их увидеть! У них тихий час. Мы считаем минуты и бегаем по магазинам, пытаясь сообразить, что любят маленькие девочки. Покупаем йогурты, бананы, куклы, игрушки, погремушки. В 16:00 мы звоним в дверь, мы знаем, что там нас ждёт наше счастье ... Дверь открывается, и нас ведут по тускло освещённым длинным коридорам, пахнущим картофельным пюре, заводят в кабинет к социальному работнику. Она занята, долго разговаривает с кем-то по телефону и жестом приглашает нас присесть подождать. У неё на коленях сидит хрупкая девочка с очень серьёзным, нахмуренным личиком и внимательно нас разглядывает. Мои первые мысли при взгляде на неё: 'Какая хорошенькая девочка. Как она сюда попала? Ей здесь не место! ...До чего же у неё умные и печальные глаза'... Я не сразу поняла, что она - старшая из наших девочек. Фотографии, которые нам показали в министерстве, были плохого качества, и наши детки там были нарядными, причёсанными, у старшей девочки были завязаны два хвостика. А здесь сидело сонное и заплаканное растрёпанное создание. Потенциальный папа, как выяснилось позже, тоже её не признал и совершенно спокойно всё это время с ней заигрывал, улыбался, подмигивал и явно не понимал, что первый раз видит свою Дочь. Наконец, женщина положила телефонную трубку и обратилась к малышке со словами: - К тебе пришли гости. В этот момент девочка разревелась в голос. Папа наш сделался сначала белым, затем багровым, а потом опять пошёл пятнами. У меня же сердце сжалось в комок и запрыгало где-то в горле. Я смотрела на неё и думала 'только бы не расплакаться!', от чего изо всех сил старалась улыбаться, что, видимо, получалось не очень убедительно, так как малышка наша при словах социального работника: 'Не плачь, посмотри, какая красивая тётя', заревела ещё громче. Ситуацию спас папа, протянув ей конфетку и вынимая из пакета куклы и игрушки, которые мы привезли с собой. Она с интересом стала разглядывать подарки, уже не плача, а тихонько похныкивая. Наша посредница одобрительно заулыбалась и повела всех нас в отдельную комнату для 'установления контакта'. Папа с дочкой удивительно быстро нашли общий язык. Она сидела на стуле, слёзки высохли, у неё на коленях лежала груда игрушек, папа сидел перед ней на корточках и кормил её бананами и йогуртами. При этом она ежеминутно протягивала папе испачканные ручки и вскрикивала 'Ой!'. Он вытирал её пальчики своим носовым платком с такой нежностью, словно это были хрупкие крылья бабочки... В коридоре послышались шаги, дверь отворилась, и в комнату внесли младшую сестру - существо, похожее на маленькое солнышко, которое часто рисуют в детских мультфильмах. Оно улыбалось во весь рот беззубой улыбкой, глаза светились радостными искорками, а на голове волосики цвета цыплячьего пуха стояли дыбом во все стороны. Мне дали её на руки, она прижалась ко мне щёчкой, и я поняла, что ждала этого мгновения всю свою жизнь'...

1 августа.
Из шести оставшихся эмбрионов успешно разморозились только два. Их мне и подсадили. Прошел почти год после первой подсадки.
Читаю форум. Пишет Клета:
'Так вот. Обратились мы в опеку по месту жительства (не регистрации, а именно фактического проживания), собрали все документы, получили заключение. Все это я проделывала в уже глубоко беременном состоянии, потому как медицина действительна всего три месяца, мало ли как там сложится, и когда состоится суд.
Первая реакция людей ВЕЗДЕ - они ненормальные! Один сын уже есть, второго носят, и еще усыновить хотят. Начинаешь приводить доводы, соглашаются. Ключевыми фразами в нашем случае были: второе кесарево, опять мальчик, ЭКО, буду кормить двоих сама.
С мая месяца начинаем искать малышку, наша опека рассылает "заявки" соседям. Опека соседнего района приглашает познакомиться. Для всех мы, как диковинка, все говорят - таких случаев в их практике еще не было, и жаждут посмотреть "на этих ненормальных", молва идет впереди нас... Но это Бог с ним. Кстати о Боге, только он решает, когда послать нам ребенка. Случилось так, что в тот день, когда мы поехали знакомиться с соседней опекой, там появилась информация о новорожденной девочке, от которой мать отказалась в роддоме. Нам ничего не могли про нее сказать в тот день, сказали звонить позже. Позже сказали, что врачи твердят, чтобы и думать о ней забыли, но как только ее перевели в отделение патологии новорожденных, дама из опеки сама позвонила нам и сказала, что врачи того отделения считают девочку совершенно здоровой, и мы можем поехать посмотреть на нее. Мы помчались со всех ног. Ей было тогда семь дней, и мы сразу же решили, что это наша девочка. Меня не пугал порок сердца, который ей ставили, и даже не хотела я ждать анализов на СПИД, гепатит. Мы почему-то сразу решили, что это ОНА, и все. Была пятница. В среду нам сказали приехать подписать согласие на нее. Мы приехали, написали заявление в суд, сходили к судье, чтобы она взглянула на мой живот и согласилась рассмотреть дело без меня, и разрешила заявление подать с открытой датой - как только я рожу - на следующий день состоится заседание суда (когда уже будет известно на какую дату менять день рождения девочки). Выясняется, что у нас не хватает еще кое-каких документов, в том числе от нашей опеки. И на обратном пути у меня начинаются схватки... Я рожаю в тот же день... На следующий день муж довозит все документы, а еще на следующий - суд и постановление к немедленному исполнению. Я договариваюсь с главным врачом роддома, чтобы девочку пустили ко мне. Беру отдельную палату. И мы вместе. Здесь оформляется справка о рождении двойни. Из роддома мы выписываемся уже как двойняшки.
...У меня с дочей с первых же дней необыкновенная связь сложилась, она на улице плачет, я в доме чувствую - бегу. Видимо двух недель без мамы хватило, чтобы возник страх ее потерять, первое время она даже спала, держа меня за палец. Сейчас это прошло, но она более "мамина дочка", чем сын. Т.е. она гораздо большую потребность испытывает побыть у мамы на ручках, чтобы именно мама кормила, именно мама одевала. Люблю ее безоглядно и безоговорочно с первого дня. Заведующая роддомом, выписывая, задала мне вопрос, есть ли разница в ощущениях... Да нет никакой, ну только что это девочка, а то мальчик. Моя дочка - крепкая здоровая девочка, а мой сын - мальчик "тонкой душевной организации"... Характер дочки мне больше нравится, если бы у нее был характерец своерожденного сына, возможно, было бы сложнее. Но, опять же - повезло. Девка - огонь, себя в обиду не даст, знает, чего хочет в жизни, самостоятельная, веселая, в общем, мне с ней легко. С сыном сложнее.
Сожалений... нет, не было. Бывали минуты слабости душевной, первые два месяца, когда не спишь, не ешь, только кормишь эти вопящие комочки. Одно дело, когда родила - выбора нет, а другое дело, когда выбор был, а ты сама себе на ж.... (извините), такой гимор придумала... А ведь можно было бы кормить одного, не просыпаясь, и не жить в этом дурдоме... Но... это минуты слабости душевной, пока доча не улыбнется, и тут понимаешь, что ты все сделала правильно. Что ты бы высыпалась, тебе бы было легче, но твоя доча лежала бы в палате с еще пятью такими же, никому не нужными, детками и не плакала бы... Потому что поняла бы уже, что бесполезно... никто не придет... И вот когда понимаешь это, все встает на свои места, и усталость уже не кажется такой сильной, и отчаяние проходит. А самое утешительное, что этот период действительно быстро проходит. У нас месяцам к трем жизнь вошла уже в какую-то колею, я перестала быть зомби. Но обязательно нужна помощь. Я бы, наверное, не решилась на такой шаг, если бы все трое детей были бы только на мне. Хотя няня у нас появилась только в 5 месяцев. До этого я как-то не понимала, зачем она, если дети только едят и спят.
Но нужна помощь - кормить маму, и заменить маму, когда мама понимает, что если сейчас не ляжет и не поспит хотя бы 2 часа, то перестанет вообще что-нибудь понимать... У нас в такие минуты папа подключался, за что ему спасибо большое'.

7 августа.
Читаю форум. Пишет Вера:
'Мой ребенок умер, едва успев родиться. Смутно помню обшарпанные стены и равнодушные лица врачей. Помню, как умоляла их сделать хоть что-нибудь!
- А что вы хотите, на таком сроке не выживают! Да и выжил бы, вам то зачем? Вырастет инвалидом! А так вам же лучше.
Почти не помню, как муж привез меня домой... Помню только стену. Я лежала и смотрела на стену. Целыми днями я смотрела на эту стену и думала, что жить мне незачем...
Слово 'дети' стало в нашей семье табу. Прошел год, за ним другой. И я перестала вздрагивать, встретив на улице женщину с коляской.
Появилась своя квартира. Работа. И дом. Надо сделать ремонт. И я занимаю себя ремонтом. Копим на мебель, шторы и хорошо бы поменять холодильник...Вечерами мы сидим с мужем на кухне, и у нас все хорошо. У нас и правда все хорошо, только однажды я вдруг обнаруживаю себя, стоящей перед витриной детского магазина...Вспоминаю, что мне сюда не надо, и ухожу, не оглядываясь.
Кто из нас с мужем первым произнес СЛОВО? Не помню... И было это слово УСЫНОВЛЕНИЕ. Помню наши споры до хрипоты. И решение: надо узнать, где дают детей!
И тут, как раз, позвонила моя двоюродная сестра и сказала, что у них на работе женщина взяла ребенка. И эта Оля готова помочь, если мы еще хотим. Господи, почему же мне так страшно??? Чего я боюсь? Генов? Нет, я слишком много видела детей из разных семей, чтобы пугаться генов... Того, что скажут люди? Нет, я давно вышла из того возраста, чтобы зависеть от чьего то мнения...Так чего же?? Я боюсь, что опять ничего не выйдет...что не судьба. И ещё я боюсь, что ребенок будет болен, и у меня не хватит денег, чтобы его вылечить...Но с Олей, той, которая уже усыновила, я все-таки знакомлюсь. Так я узнаю про сайт в Интернете и конференцию приемных родителей. Набираю трясущимися руками и читаю все подряд: истории и архив, вопросы и документы, советы психологов и истории, истории, истории... И фотографии!!! Десятки детских лиц - такие разные и такие красивые!!! Оказывается, что детей можно выбирать!! Это как??? Я не могу никого выбирать!!! Я готова забрать всех! А еще хорошо бы понять когда 'ёкнет' в сердце. А вдруг у меня не 'ёкнет'? Звоню в свою опеку и узнаю приемные часы...Звонит Оля и говорит, что собирается ехать в ДР, откуда её младшая дочка, ей надо забрать какие то документы, которые забыли отдать, не хотим ли мы поехать с ней? Звоню мужу, он отпрашивается с работы... Муж спрашивает: 'Ты кого хочешь, девочку или мальчика'? Отвечаю, как будто я не в себе: 'А почему девочку? А что я? Мне все равно'!
А ночью мне снится сон. Ко мне в комнату входит взрослая девушка, и я понимаю, что это моя дочь. И мы разговариваем. И я называю её Катя. Почему Катя????
...Маленький подмосковный городок. Кирпичное здание, похожее на фабрику, обнесено высоким забором... Детей не видно, только качели и песочницы напоминают, что это детское учреждение...Кабинет главного врача. Молодая симпатичная женщина оглядывает вываленную нами кучу подарков и улыбается. Знакомимся. Коротко рассказываю о нас. Нас ведут в группу к детям 2-3 лет...Главный врач рассказывает про Анечку - хорошую статусную девочку. Меня трясет от волнения. Боже, какие они все маленькие!! Ростом с годовалых!!! Как во сне, я подхожу к Анечке, но не могу сфокусировать на ней свой взгляд. Он съезжает на девочку, сидящую ко мне спиной...Малышка поворачивается ко мне и протягивает ручки. Господи, что здесь делает МОЙ ребенок???!!! Беленькая головка, голубые бездонные глаза, худенькая шейка. Тоненькие ручки-стебелечки вцепляются с такой силой, что их не оторвать...Я поворачиваюсь к мужу, и они смотрят друг на друга: мой муж и его детское фото! От шока я не могу вымолвить ни слова, и только слышу голос нянечки: 'А это наша КАТЯ!'
За две недели я собрала ВСЕ документы и получила заключение!
И была дорога домой! И был первый День рождения дома! И первые подарки! И первый куличик в песочнице! И маленькие туфельки! И первый Новый год!
И я опять вяжу детские вещи. А Катерина оказалась хулиганкой и хохотушкой! И самая большая любовь у нее с папой'!

14 августа.
Я не заплакала, услышав и на этот раз: 'Мы очень сожалеем'. Вероятно, не особенно и надеялась. К тому же, мы уже знали, что нам делать, если получим отрицательный ответ.

- Я скажу родителям, что ребенка родила суррогатная мать от нашего с тобой генетического материала. Потому что, они не поймут и не примут правды. А мне ужасно не хочется разочаровываться в них, и очень хочется верить, что у нашей дочки будут и бабушка, и дедушка, - сказал любимый.
Я не стала возражать, хотя и не представляла, как буду врать... В конце концов, это не мои родители, и он вправе решать сам, как с ними поступать...
Поскольку отец любимого был известным человеком в нашем городе, мы решили, что усыновлять лучше в другом месте. Например, там, где родилась я, где и сейчас живут мои мама и брат. Решили, что одной мне будет легче собрать необходимые бумаги. А распишемся потом, когда я вернусь.

5 сентября.
Дочка выслушала меня, затем ушла в другую комнату. Вынесла слинг и аппарат для сцеживания молока.
- Если будешь сцеживать регулярно, через каждые три часа по 15 минут, то за неделю, или две, ты сможешь вызвать у себя лактацию, - сказала она. - Надеюсь, ты понимаешь, что насколько важно грудное вскармливание для новорожденного?
- Да, конечно, - кивала я. - Тебе будет трудно без моей помощи? Я не знаю, когда я вернусь...
- Я справлюсь. Ты же видишь, насколько сейчас легче, чем было в самом начале. - Дочка улыбнулась и обняла меня. - Удачи тебе, и возвращайся быстрей, мамочка.

8 сентября.
В 9 утра я прилетела в родной город.
Не смотря на чуть ли не смертельное желание спать, я была настроена на то, чтобы приступить к сбору документов немедленно.
Я раскрыла блокнотик, и, набрав справочную, записала все необходимые мне телефоны - паспортного стола, районной опеки, хозрасчетной клиники, и всех районных диспансеров.
Обзвонив все эти места, я записала адреса и часы их работы.
Первым делом мне нужно прописаться, а затем уже все остальное. Прописаться можно было у мамы в симпатичной однокомнатной квартирке. Или у близкой подруги, у нее две трехкомнатные квартиры в одном подъезде, в одной квартире живет ее мама, в другую иногда заглядывает сама подруга. Или у брата, в его трехкомнатной, где живут его бывшая жена и сын. Сам брат жил у своей гражданской жены. Подумав немного, я выбрала брата. Он являлся собственником квартиры, с его бывшей женой у меня сохранились прекрасные отношения, и к тому же, она на днях должна была улететь отдыхать.

В паспортный стол можно было попасть только в пятницу, то есть завтра.
Приемные дни опеки были как раз четверг и вторник.
Неужели первый же день пройдет зря?

Я поехала в хозрасчетную клинику, чтобы сдать кровь на RV, гепатит и спид. В регистратуре мне ответили, что нужно направление от врача. На доске информации я прочла и выписала к себе в блокнот всех врачей, которые мне необходимо было пройти для процедуры усыновления: терапевта, инфекциониста, онколога и невропатолога. И тут вспомнила, что для прохождения этих врачей и обхода всех диспансеров необходим особый бланк, который я могу получить только в опеке. Делать нечего. В самом прямом смысле слова. То есть я просто не знала, чем мне заняться. А настрой такой, что хоть рой копытами землю. От нечего делать я еще раз изучила информацию на стенде и решила навестить специалиста по пластической хирургии.
Вообще-то я уже давно подумывала о том, что рано или поздно мне захочется остановить процесс естественного увядания. И лучше это сделать до того, как процесс пошел. Дело в том, что увядание не кажется мне естественным. Оно кажется мне несправедливым. Душа же молодая! И тело почти такое же, как в юности. Вот эта поговорка: 'Сзади пионерка, спереди - пенсионерка' звучит, по-моему, обидно. Я не хотела бы услышать ее в свой адрес. Ну, разве что, лет через сорок. И то не уверена. Другое дело, что борьба с такого рода несправедливостью требует определенной отваги, даже не отваги, а куража, которого я в себе не находила. Хотя, может, кураж и был, но страхи были сильнее его. 'Появится ребенок, и я вообще отложу этот визит в дальний ящик, - подумала я, - и появится риск пропустить тот момент, когда процесс увядания наберет силу. Как не крути, сейчас - самое время'.
Оплатив в кассе консультацию хирурга, я вошла в кабинет. Очень симпатичная женщина взглянула мельком в дату моего рождения на карточке, затем осмотрела мое лицо, вглядываясь в меня, как реставратор в художественную ценность, задумчиво отмечая, как бы про себя: "Неплохо, очень даже неплохо"... И предложила сделать подтяжку лба, а после нее отшлифовать мелкие морщины на лбу лазером.
- Остальное, - сказала она, - трогать пока не будем. Незачем.
Я кивнула. Врач выписала мне направление на общий анализ крови, и на все инфекционные проверки, и на кардиограмму, и на прием к терапевту. Минут за двадцать я прошла все необходимые кабинеты.

День прошел не зря. И на обратном пути я уже расслабилась и стала вглядываться в город, в котором не жила уже10 лет.
Рядом с домом подруги, у которой я остановилась - будка, типа собачьей, выстроенная из той фанеры, из которой сколачивают ящики для посылок. На будке надпись: МЕЧТА. Это овощной ларек. Продавец - врач травматолог. Тоже интересно.

Вечером состоялся серьезный разговор с братом. Если маме я сказала по телефону еще месяц назад, что собираюсь приехать, чтобы удочерить девочку, и уже выслушала от нее, что она по этому поводу думает, то брат узнал о моих намерениях только сегодня.
- Неужели ты не понимаешь, что рано или поздно вы расстанетесь? - начал он издалека, намекая на разницу в возрасте с моим гражданским мужем.
- Ты, наверное, тоже понимаешь, что рано или поздно мы все умрем. Думая об этом, как можно жить вообще?
- Ну, а какой из него отец, об этом ты думаешь?
- Думаю, что хороший. Но точнее я узнаю только тогда, когда он им станет.
- А если никудышный? Что будешь делать?
- Миленький, найду кудышного, куда деваться?
Я помолчала и добавила, уже серьезно:
- Он взрослый. Мне в моей жизни столько инфантильных дядечек встречалось, что его взрослость меня просто поразила с первой встречи. Ведь не количество лет определяет мужчину, а отношение к женщине, разве не так?
Брат пожал плечами, вероятно, призадумавшись о том, насколько он сам вхож в категорию мужчин.
- Ты хоть посчитала, сколько тебе будет лет, когда ребенок пойдет в школу? - подошел он с другой стороны.
- А у меня что, на моем гладком лбу будет написано, сколько мне лет?
Брат помотал головой, не понимая. Старательно стал всматриваться в мой лоб, зашторенный челкой.
Я засмеялась.
- Я все продумала на много лет вперед. В среду мне лет десять срежут. Ну, для начала со лба...
Брат нервничал. Уж слишком легкомысленной казалась ему я. Не способной на такой ответственный шаг, как усыновление. Если бы я родила сейчас, другое дело. Вполне вписывается в мою легкомысленность. А вот усыновить... Это ж столько ответственности.
- Если я, став мамой, в самой что ни на есть ранней юности, смогла вырастить благополучных детей, почему ты думаешь, что сейчас, в полном расцвете, я не в состоянии вырастить еще одного ребенка?
Брат осуждающе покачал головой:
- Ты не живешь в реальности. Ты пишешь и пишешь свой бестселлер под названием жизнь. Сам себе режиссер. То ты, блин, танцовщица живота... То с сумочкой через плечо убегаешь из дворца в хижину, бросаешь такого классного мужика! То проводишь психологические тренинги, то лазаешь по скалам... То под нож вон собралась. Тоже мне, Гурченко...
- Ну, и что!? - Я не понимала его претензий. - Моим детям интересно со мной. И маленькой дочке тоже будет интересно. Разве это плохо, иметь такую маму? И почему в хижину? У меня замечательная квартира. Кстати, я нашла на нее покупателя, и как только вернусь, то продам ее и куплю еще лучше. В двух шагах от дочери.
Брат задумался. Он очень любил моих детей. Гордился успехами племянника, дружил с ним. С нежностью относился к племяннице.
- Короче, - сказал брат, - что от меня требуется? Прописать тебя в своей квартире?
- Если бы я приехала до первого марта этого года, тебе бы пришлось подарить мне свою квартиру. На время, конечно. Я бы тебе ее потом обратно подарила. Но законы изменились. И теперь тебе достаточно меня прописать, - радостно ответила я.
- Вообще-то, я хочу тебе сказать, что если ты это серьезно затеяла, я имею в виду - усыновление, то, пожалуй, ты достойна уважения, - вздохнув, признался брат.

9 сентября.
Паспортный стол работал сегодня с трех до семи. Я пришла к открытию. И уже в пять у меня были на руках все бумаги для оформления прописки. С ними я помчалась к маме, чтобы пойти вместе с ней к председателю кооператива за его подписью под разрешением прописки. Но, увы, председатель уехал на дачу. А ведь я могла бы получить паспорт уже сегодня. Не страшно, хоть и очень досадно.
Зато успела посетить районное отделение милиции. Человек, который там сидел, сказал, что справку об отсутствии судимости мне может написать участковый, и я записала за ним дни приема посетителей.

Суббота и воскресенье прошли бездарно. Очень и очень скучаю по любимому, по дочке, по ее малышу, по дому.
Чувствую себя, как дикий мустанг, который рвется на волю, а его заперли в четырех стенах.

12 сентября.
Сегодня с восьми утра была уже на ногах.
Съездила в платную клинику. Получила результаты анализов, заключение кардиолога и терапевта. Сделала копии с них. С тем, чтобы оригиналы оставить у себя, а для операции предоставить копии. Если захотят взглянуть на оригиналы, я покажу.
Сделала флюорографию. Результаты можно получить завтра.
Вечером наконец-то вернулся с дачи председатель жилищного кооператива. Он подписал все необходимые бумаги. А бухгалтер подготовил бумагу о финансово-лицевом счете. ¶

Ответить

Ссылка на сообщение