Обретение... Новый рассказ старого акушера. Многобуквие.

03.11.2016

Я дописывала последнюю историю, когда раздался звонок и бодрый мужской голос сообщил, что мой номер ему дал друг, жена которого у меня рожала в прошлом году. Теперь и его жена собралась родить первого ребенка. Обычный звонок. Ничего нового, таких за день бывает несколько. Назначила время для приема.
Бывает так, что клиенты сразу вызывают отторжение. Женщина сидела молча, а ее супруг продолжал на меня налегать: вызов на роды в любое время, без всяких там <<заболела, устала и бла-бла>>, присутствие мужа на родах <<а то еще введете ей что-нибудь>>, отдельная палата и совместное пребывание, <<а то еще ребенка подмените>>, ну и выкладывание на живот сразу, к груди тут же, никаких прививок <<задолбали опыты на людях ставить>>, и самое главное - никакого кесарева, и т.д., и т.д... И вообще мы не верим никому тут, но вот говорят, что Вам можно. Я все это выслушала и спокойно сказала, что я не смогу приехать к ним на роды. Отказ совершенно обескуражил мужчину, он полез в карман, тут же выложил на стол несколько крупных купюр. <<Вы не думайте, мы богатые люди, все оплатим!>> <<Меня не интересуют деньги. Я не могу Вам гарантировать все ваши условия. Я должна соблюдать Ваши права, но я тоже имею свои права и обязанности. Извините!>>
<<Господи, зачем ты мне послал этих людей? Не повезет тому, кто с ними встретится в родах>>, - думала я, удаляясь из приемного покоя.

Признаться честно, я долго перемалывала этот диалог, но через несколько дней и думать про них забыла.
Было воскресное дежурство, куча работы, кроме родов и операций, большая выписка, нервное хождение за мной родильниц, которых пришлось задержать из-за плохих анализов, слезы, истерики, недовольные пациентки, у которых до 12 часов так и не было обхода из-за занятости врачей, не менее нервный персонал. В общем, все как всегда по выходным. И тут вызывают меня в родовое отделение, где некий муж требует, чтобы к его жене пришел главный врач, <<а то все остальные шибко молодые>>. Формулировка мне что-то напомнила, но я еще не осознавала, кто меня ждет внизу.
В родовом боксе из угла в угол нервно, словно лев в клетке, метался мужчина. Я его сразу узнала по массивному затылку. <<За что?!>> - почти выкрикнула я.
<<А, это Вы!>>- агрессивно бросил он мне, - <<Где главный врач?>>
<<Сегодня я за него>>, - устало сказала я. И это чистейшая правда. В выходной день все функции управления и администрации возлагаются на старшего врача смены. Мужчина еще больше завелся: <<Мне главный врач нужен, а не Вы!>> <<Его сейчас нет, он не сидит по выходным на работе, а находится дома. Если Вы с ним договаривались - тогда позвоните ему, он приедет или отдаст распоряжения насчет Вас.>> <<Ни о чем я не договаривался! Бардак тут у вас! Даже главного врача не найти!>>
Я не спорю. Да и не о чем. Осматриваю женщину. В прошлый раз до осмотра не дошло, но я про себя отметила, что живот выглядит крупноватым относительно самой беременной. Она спокойная, тихая женщина, рассказывает о себе, о беременности. Когда я склоняюсь над ее животом, чтобы послушать ребенка стетоскопом, она тихо шепчет: <<Вы не обращайте внимания, он хороший. Простите его.>> Я просто киваю. И про себя думаю, что вообще так бывает: мужчина слишком беспокоится и выражает свое беспокойство в грубости к врачу и персоналу роддома. Может, и здесь тот же случай. Успокаиваю себя, но в душе скребут кошки: ребенок, как мне и показалось, большой, слишком большой. Вероятно, не сможет родиться сам. Или будет серьезная травма. Я говорю об этом сразу. <<Ну вот, начинается! Никакого кесарева! Только сама!>> <<Я не говорю, что это будет обязательно, но ставлю Вас в известность, что мальчик очень большой, и есть такая вероятность.>> <<Ничего, родит!>>
Я просто ухожу из бокса. Меня разбирает злость: мной пытаются манипулировать в угоду своим взглядам, представлениям, а главное во вред своей жене и ребенку. Видел бы он себя со стороны!

В соседний бокс привезли женщину в потугах. Крик просто душераздирающий. Весь персонал родового помогает перейти на стол, переодеть рубашку, быстро раскрыть стерильный мешок с пеленками, поставить капельницу... Я тем временем выясняю. Что это вторые роды, первый ребенок умер в родах. Я слушаю живот, в ожидаемом месте ничего нет, перемещаю трубку чуть ниже - опять ничего. <<Тише!>> Все замирают. <<Я ничего не слышу.>> Беру доптон - перемещаю, весь живот в геле, но аппарат только трещит - ничего похожего на сердцебиение нет. <<Что-то не так?>> - спрашивает между криками женщина. <<Не так...>> Тут начинается очередная потуга и на стол выплескиваются черные воды. Все становится ясно. Мы с акушеркой молча переглядываемся. Последняя потуга. Безжизненное тельце лежит на пеленке: ребенок погиб несколько дней назад, кожа облезает, пуповина мертвенно черного цвета. Женщина кричит в ужасе: <<Он же утром шевелился!!! Сделайте что-нибудь! Оживите его!>> <<Это невозможно, к сожалению. Нам очень жаль.>> Сердце обливается кровью: неужели так бывает - что первый, что второй ребенок... <<Наверное, Вам надо обследоваться, чтобы понять, почему у Вас дети погибают. Вы обследовались может быть?>> И тут женщина сквозь слезы говорит: <<Я сама во всем виновата! Не умирал у меня первый ребенок, я его просто оставила в роддоме. Мне 16 лет было. Это меня Бог наказал!>>
Когда рождается мертвый ребенок, у всего персонала наступает ступор: вроде и хочется поговорить, но не получается. Начинаешь машинально прокручивать в голове, что можно было сделать. Но тут ничего не сделаешь.
Тем временем в первом боксе роды идут своим чередом. Дело движется к полуночи, а раскрытие к полному. Снова осмотр: пробуем тужиться, ребенок не движется совсем, стоит на месте. И не удивительно! Он не меньше 4.5 кг. Муж опять заводится. Начинает шуметь. <<От Вашего крика ничего не изменится, Вы только нервируете всех и пугаете жену. Хорошо, давайте поменяем положение, давайте полчаса посидим, потом еще полежим на левом боку. Возможно, ребенок сможет развернуться и опуститься.>>

Не успею я выйти из бокса, как раздается звонок из палаты беременных: отошли воды и начались схватки у тройни, срок 28 недель. Через 25 минут три крошечных малыша пищат на обогреваемом столе. Их мама плачет от счастья, не обращая внимания на продолжающуюся операцию: у нее за спиной бесплодие 10 лет, три неудачных попытки ЭКО, это четвертое. Всю беременность лежала в больнице, теперь вот три недоношенных крошки - два мальчика и девочка: 1020, 980 и 860 грамм. Им предстоит долгий тяжелый путь к полноценной жизни. Шансы есть, но есть и множество рисков. Пока мама этого не понимает. Она просто рада их рождению, их писку, их крошечным ручкам и ножкам, выразительным крупным глазкам на фоне непропорционально большой головки с морщенной ярко красной кожей. Через 30 минут педиатры сообщают, что двое из троих уже на ИВЛ, а девочка пока справляется. Но и она пойдет на аппарат через 5 часов, еще до того, как мы сдадим смену. Но это уже другая история.

Я возвращаюсь в первый бокс. Женщина нехорошо кричит в каждую схватку. Это такой специфический крик, он от нестерпимой боли при перерастяжении матки: плод не может продвигаться, а матка продолжает сокращаться, заставляя женщину метаться в кровати даже между схватками. <<Ничего не изменилось. Ребенок не сможет родиться. Надо срочно идти в операционную.>> <<Нет! Никаких операций! Мы согласны на капельницу!>>- заявляет муж. <<При чем тут капельница? Она ей не поможет, она не расширит таз и не уменьшит ребенка!>> <<Я напишу в прокуратуру!>>- кричит на меня мужчина. <<Вы можете туда прямо сейчас пойти, благо она рядом, метром 500, не больше! Не мешайте нам работать. И позвольте спасти Вашего ребенка!>>- я повышаю голос. <<Вытащите его! Вы должны уметь!>> - продолжает настаивать муж. Я обращаюсь к женщине: <<Вы должны нам сказать, что делать. Вы и только Вы! Это Ваши роды, это Ваше тело, это Ваш ребенок. Принимайте решение самостоятельно. Не бойтесь никого и слушайте только себя. Вы даете согласие на операцию?>> <<Я согласна>>, - выдыхает женщина.
Через 10 минут в моих руках кричит Максим, весом 4700, он вцепился в мой палец и пытается запихать его в свой мягкий пухлый ротик. Мне виден его загривок в складочку, точно такой же, как у стоящего за дверью отца: <<Ну ты и богатырь! Смотри, это твоя мама!>> - я поднимаю малыша над перегородкой, разделяющей меня с лицом женщины. Раздается восторженный всхлип: <<Он копия папа!>> <<Да-да, это точно, - все смеются, мы уже забыли про папины выражения в наш адрес. - Отдай мне уже палец, маленький упрямец!>>

В 4 утра меня вызвали во второе отделение. Там только что родила наркоманка. Роды не первые, но добиться от нее, какие - невозможно. У нее все мысли о дозе. Ребенка отодвинула, отвернулась. <<Она не хочет его брать,>> - сообщила акушерка. <<Я домой пойду,>> - сказала женщина. <<Давай так: ты долежишь до утра, в 9 часов к тебе придет юрист, ты оформишь отказ, и свободна. Хорошо? Иначе с милицией к тебе домой поедем, все соседи узнают. Зачем тебе такая слава.>> Молчит, нахохлилась. Наверное, ждала, что ее будут оскорблять и ругать. Акушерка что-то бормочет себе под нос. Я просто отвернулась. Что я ей должна сказать: забирай ребенка домой. Зачем? Он ей не нужен, ей бы с собой разобраться. Что она даст этому ребенку. Все равно его опека отберет, если успеет. А то и просто погибнет ребенок от холода или голода. Невольно начинаешь думать, и зачем ей только дана эта беременность, и зачем ей дан этот ребенок! И тут у меня мелькает мысль. А что если... Я поднимаюсь на 4-й этаж, в палате тихо. На кровати еле слышно плачет женщина. <<Я понимаю, что я не вовремя,>> - начинаю я. - <<У нас появился отказной ребенок. Правда, он ребенок наркоманки. Может быть, вы подумаете об усыновлении. Мы могли бы помочь с документами. Вы просто подумайте.>> <<Нет, это мой крест. Я не хочу чужих детей.>>

Прошло 5 лет. Интересно, это только у меня так бывает или со всеми? Внезапно события давно ушедших лет проявляются как-то одновременно и сливаются в полосу новых событий. Я сидела на приеме в частной клинике (ну я там подрабатывала). Прием был длинным, я порядком устала, еще и после дежурства. В соседнем кабинете шел прием у педиатра, казалось, что сегодня собрались все самые горластые малыши округи. Я с тоской посмотрела на список пациенток: еще 5 человек, две новые незнакомые фамилии. Дверь открылась: на пороге стояла беременная, она широко улыбалась. <<Вы не узнаете меня? Помните, у меня сын Максим на 4700, операция была ночью.>> Я виновато пожала плечами: <<Не помню>>. <<У меня муж тогда не хотел кесарево, помните?>> Тут меня кольнуло: <<А, помню! Как у Вас дела?>> <<Спасибо, все хорошо. Максим - чудесный мальчик, ходит на самбо и в музыкальную школу. Спасибо Вам! Я вот за вторым собралась,>>- говорит она и тихо добавляет: <<Сама хочу попробовать, я понимаю, что у меня рубец на матке, но я хочу...>> Я набираю полную грудь воздуха, чтобы ответить, но она предваряет мой ответ: <<Вы не беспокойтесь, Саша не будет ни на чем настаивать, он очень изменился после наших первых родов. Он там в коридоре сидит. Сказал - иди сама>>. Я улыбаюсь: <<Доверяет теперь вам и мне?>> <<Да, он очень поверил вам и за меня теперь не решает все.>> <<Ну что ж - посмотрим, сможем ли мы родить самостоятельно>>. Все складывается неплохо: ребенок некрупный, шов хороший, шейка готовится к родам. Вот ведь судьба, думаю я, ведь родит, скорей всего, получится. В первый раз не вышло, а теперь получится, наверное.
Не успела закрыться дверь за клиенткой, как в кабинет вошли две женщины: постарше и помоложе. Помоложе - беременная. Мама 35 лет и дочка 15 лет. Дочка наркоманит уже два года, гепатит В и С, две попытки суицида, лечение в психиатрической и наркологической больнице. Вот теперь беременность. Мама плачет. Договаривается со мной о родах. Будущая внучка - все ее надежды.

С тяжелым сердцем выхожу в коридор, немного передохнуть от приема, выдохнуть. Ко мне вылетает педиатр из соседнего кабинета и протягивает фото: <<Смотрите, это Ваша тройня, помните Алена, Алексей и Александр? Ну 28 недель.>> С фото на меня смотрят три красивых ребенка. <<Надо же! Какие красавцы!>> <<Ага, у Алеши только немного зрение пострадало, а так - все хорошо>>. Я улыбаюсь.

На диванчике сидит женщина с мальчиком лет 5. Я прохожу мимо, и вдруг она меня окликает. Ее лицо мне кажется знакомым, но я часто вижу знакомые лица, но не помню, кто это. <<Помните, я родила мертвого ребенка на Вашем дежурстве?>> Я ловлю себя на мысли, что за последний час уже второй раз виновато пожимаю плечами - не помню. <<Я от первого ребенка отказалась в молодости, а потом родился мертвый, вы мне предложили усыновить...>> Тут до меня доходит, кто это. Я недоуменно смотрю на мальчика, видимо, в моих глазах все написано. Она мягко отвечает: <<Это мой Ваня, тот самый Ваня, которого Вы мне предложили усыновить. Я тогда ушла из роддома, а ваши слова мне запали в душу, никак забыть не могла. Ну вот и собрала документы, выяснила, где этот мальчик, и вот теперь это мой сынок. Он на танцы ходит и еще на хор. Все говорят, что на меня похож.>> Она продолжает говорить, но я ее слушаю в пол-уха. Я впилась взглядом в мальчика. Комок подкатывает к горлу, я понимаю, что сейчас потекут слезы. Мне хочется, сказать что-то очень хорошее и доброе, но женщина перебивает бурю моих эмоций: <<Я вот к педиатру пришла, не знала, что вы здесь работаете. А можно я к вам на консультацию ходить буду, у меня 24 недели. Только у меня все очень сложно.>>
Ее беременность была действительно сложной: ушитая шейка, пессарий, уколы клексана. Как я и подумала в тот момент, когда оказалась, что ее предыдущий ребенок умер внутриутробно, у нее была тромбофилия, которая замедляет теперь рост этого малыша. Она ходила на консультацию в те же дни, что и девочка-наркоманка с мамой. У обеих задержка развития плода. Только у Кати с героиновым стажем из-за наркотиков (она их конечно же колола в тайне от матери), а у Юли из-за ее заболевания.

Прошло два месяца. На очередном дежурстве звезды сошлись: роды происходили как из рога изобилия. Сначала приехала Вика с Сашей. Они рожали очень тихо. Вика мужественно терпела все схватки, а Саша сидел в коридоре рядом со мной и шепотом спрашивал: <<Может все-таки кесарево, боюсь я за ее рубец, вдруг разорвется>>. Я лишь улыбалась и отрицательно качала головой. <<Я тоже боюсь, - отвечала я ему, - но это наша с Вами тайна>>.
Наверное, он считает меня сумасшедшей, усмехнулась я. Через 3 часа Вика родила дочку на 3700. Рубец выдержал. Саша сиял и раскачивал на руках девочку, совершал оборот и целовал Вику. <<Ну, как ощущения?>> - спросила я. <<Словно трактор проехал, но лучше, чем после операции. Спасибо! Я словно обрела себя.>>

У меня зазвонил сотовый: <<Мы внизу, у Кати очень сильные схватки,>> -сообщил мне взволнованный голос мамы.
Катя и мама сидели в приемном покое. Катя очень бледная с легким желтоватым оттенком сцепила губы и выла. Мама в ужасе смотрела на нее, не зная чем помочь. <<Не переживайте, наркоманки всегда так реагируют на боль. Они ее не могут терпеть. Все нормально. Скоро родит, - >> сообщила я, быстро осмотрев Катю.
Действительно, вскоре маленькая, сморщенна девочка уже кричала на родовом столе. Катя безучастно блуждала глазами по стенам родовой, а мама заливалась слезами. <<Спасибо, спасибо! У нее будет совсем другая жизнь, я обещаю, я буду ей заниматься, следить, я не дам ей связаться с наркотиками,>> - словно слова клятвы произносила она. <<Вам будет очень трудно, я желаю Вам сил!>> - говорю я и ухожу, чтобы больше их не видеть. Не знаю, хотела бы я такого обретения - замену или подмену дочери...

В два часа ночи раздался звонок. Отошли воды у моей Юли, всего 32 недели, малыш совсем маленький, лежит поперечно. Несмотря на то, что предстоят третьи роды - надо оперировать. Еще и анализы не все акушерка вписала, нет последнего мазка, придется во второе отделение определять.
Юля огляделась: <<Я здесь рожала свою первую девочку. Это было в 6 февраля 199... года.>> Мы с ней никогда не касались этой темы: <<Вы бы хотели все изменить?>> <<Не знаю. Конечно, я бы сейчас никогда бы не оставила ребенка. Но тогда это был единственный возможный выход. Надеюсь, у нее все хорошо.>> <<Вы бы хотели ее увидеть сейчас?>> <<Если только со стороны. Ей ведь уже за 20, возможно, есть свои дети. У нее совсем своя жизнь.>> Я кивнула.
Малышка оказалась вполне активной, хотя и весила всего 1200 грамм, она отчаянно болтала в воздухе тоненькими ножонками и пищала, лежа у меня на ладони. Я облегченно выдохнула. Не так уж все и плохо. <<Ну вот и сестренка теперь у Вани есть,>> - сказала я, передавая крошку акушерке.
Операция прошла спокойно, хотя я и боялась кровотечения из-за клексана. Только я наложила повязку, как в операционную просунулась голова акушерки из приемного покоя: <<Нам кровотечение привезли, срок всего 34 недели,>> - сообщила она тревожным голосом.
<<Не размывайтесь!>> - крикнула я операционным и побежала в приемный покой. На кушетке лежала молодая женщина: под ней не очень много темноватой крови.
<<Вот, встала в туалет, и тут заболел живот, и потекло>>, - извиняющимся голосом прошептала она. Давление высоченное, пульс чуть частит. Дотрагиваюсь до живота - она морщится. <<Вот тут>>, - показывает она слева по ребру. Сердцебиение плода есть.
<<Вас надо срочно оперировать, иначе...>>
<<Там моя мама - скажите ей, пожалуйста, а то она волнуется.>>
Я помогаю погрузить женщину на каталку и выхожу в коридор. Немолодая пара, увидев меня, вскакивают. <<Ну что там?>> <<Скорей всего отслойка плаценты, надо срочно оперировать. Иначе все погибнут.>> Женщина бледнеет. <<О, пожалуйста, эта наша единственная дочка!>> <<Все будет нормально>> (я никогда не говорю <<хорошо>>, сама не знаю почему). <<Вы сами рожали в срок? У Вас все нормально было при беременности?>> - спрашиваю я. Пара мнется, переглядывается. <<Надо сказать>>, - говорит супруг. <<Я не рожала, у нас бесплодие. Мы Машу совсем маленькую взяли из дома малютки. Она не знает, что неродная. Не говорите ей!>> Я чувствую всю неудобность ситуации: <<Я лишь хотела узнать, не является ли то, что с ней происходит наследственным. Конечно, я никому не скажу.>> <<Про наследственность я не знаю. Мы только знаем, что ее в этом роддоме родила молодая 16-летняя мамочка, наверное, здоровая.>> <<Ну и ладно. Ждите, я выйду все расскажу вам.>>

В операционной все приготовили. Я как раз вовремя. <<Мы уж не стали в другом отделении разворачивать операционную, надо ведь быстро>>. - говорит операционная сестра. <<Да какая разница, предыдущая операция тоже чистая была, там просто анализы не вписали>>.
<<Поехали>>, - говорит анестезиолог. 2 минуты и бледный мальчик повисает у меня на руке. <<Что-то совсем плохой, отслойка плаценты почти полная, матка вся кровью пропитана. Караул...>> Мальчика интубирует педиатр и, завернув в пеленки, бегом уносит ПИТ. Следующие 30 минут мы с ассистентом спасаем матку. Вообще такую матку надо убирать. Она плохо сокращается, кровит. Но каким-то чудом после введения суперсовременных препаратов тромбы встают в сосудах и кровотечение прекращается. <<Тромбофилик, наверное,>> - ворчит анестезиолог. <<Наверное>>, - откликаюсь я. До самого утра мы лечим еще патологическую свертываемость крови, переливаем плазму, кровь. Часов в 7 я заглядывают в детский ПИТ: девочка Юли лежит в кювезе, разглядывает меня через стекло, мальчик Маши в соседнем боксе в кювезе на ИВЛ, глазки закрыты, немного шевелит ручками. За стеклом в кроватке надрывается Катина девочка -- у нее абстинентный синдром новорожденного... <<Ничего, все будут жить долго и счастливо>>, - говорит уставшая педиатр и добавляет, - <<я больше с вами, сумасшедшие акушеры, дежурить не буду, а то взялись всю ночь недоношенных рожать!>> Это она так, побурчать, она хорошая, просто устала под утро. Она ведь и не прилегла, а впереди целый рабочий день. Наконец я сажусь оформлять истории. Юлину пишу быстро, я все про нее знаю. А вот Машину - долго, надо написать обоснование всех препаратов. Бессмысленно листаю страницы. Сколько ей лет, интересно, даже не посмотрела ведь. 21 год, родилась 6 февраля 199... февраля... 199... она у нас из дома малютки... молодая мать... 16 лет... рожала здесь в феврале 199... Меня словно облили холодной водой. Они ведь в одной палате лежат...
Я навещала их каждый день. Юля учила Машу сцеживаться, они вместе поднимались наверх в детскую реанимацию. Маша учила Юлю вязать пинетки. Они вместе перевелись в детскую больницу. Их дети ходят в одну группу детского садика. Женщины дружат, несмотря на разницу в возрасте, иногда они вместе приходят ко мне на прием в консультацию... И никто не догадывается, какая тайна скрыта от них обеих.
Вот и я обрела... тайну... на всю жизнь.

PS: рассказ основан на некоторых реальных событиях, но все имена, место и время действия изменены, и любое совпадения следует считать случайным.

Ответить

Ссылка на сообщение

Обретение... Новый рассказ "старого" акушера. Многобуквие.

Объявления на НН.РУ - Для детей