Александр Панкратов-Черный рассказал нижегородцам о гонениях КГБ и заплыве через Волгу

Известный актер приехал в Нижний Новгород на Международный литературный фестиваль имени Максима Горького в качестве специального гостя. Накануне он открывал первый день фестиваля, а сегодня в областной библиотеке встретился с поклонниками.

Мальчик из семьи репрессированных офицеров царской армии, Александр Панкратов носит фамилию не своего отца, а первого мужа матери. В далеком алтайском селе Конево прошло голодное детство, учился в деревенской школе. Ничто не предвещало ему актерской карьеры.

— Мама была категорически против того, чтобы я пошел в артисты, а уж тем более писал стихи, — рассказал Александр Панкратов-Черный. — Она мне говорила: «Санька! Не пиши стихи, а то расстреляют. Или, не дай бог, посадят! Потому что, если расстреляют — это легко, а вот если посадят…» У мамы три брата отсидели в сталинских лагерях много лет.

А началось стихотворчество у маленького Саньки с курьеза. Его деревенский дружок сочинил и спел на людях похабную частушку про Саньку. Он очень обиделся и всю ночь сочинял ответный стих.

— Я читать его вам не буду, там все на «французском». Я собрал там весь «деревенский диалект», весь фольклор! Мат на перемате! И, радостный, прочитал это всем. Вся деревня хохотала над Ванькой, а я стал поэтом, — смеется актер.

А потом его дед, а он был офицером охраны Зимнего дворца, за что его и сослали на Алтай, выпорол стихотворца вожжами. Ему доложили, что внук прочитал матерное стихотворение.

— Бабушка меня у деда отобрала, спрятала и прочитала мне лекцию. Она велела на дедушку не сердиться и сказала, что русский язык нельзя портить.

С тех пор он увлекся поэзией, а когда четырнадцатилетним подростком приехал в Горький и поступил в театральное училище, записался в поэтическую секцию при Доме ученых.

Литература увлекла будущего актера не на шутку. Его даже отправляли на всесоюзный литературный семинар во Владимир. Там он познакомился и подружился с поэтами Николаем Кольцовым, Беллой Ахмадуллиной и другими известными авторами, дружбу с которыми пронес через всю жизнь.

Но случилась в Горьком с Панкратовым и страшная история. Один из набросков его стихов «товарищ» по студии взял и отнес в КГБ, а там невинное стихотворение посчитали крамолой.

Юного поэта вызвали на Воробьевку. Так в то время называлось здание КГБ на улице Воробьева (сейчас Малая Покровская. — Прим. ред.).

Мозг напряжен, как мускул

Пытается воспринять,

Что же такое русский, русская Родина-Мать…

— Конечно, я очень испугался, плакал, мама плакала, что не послушался ее, пошел в артисты, да еще стихи писал...

В результате из театрального училища Александра выгнали, с подготовительных курсов в университете тоже отчислили. Он работал дворником в Доме-музее Горького, пока однажды не встретил случайно своего педагога. Он-то и помог бывшему ученику восстановиться в училище и закончить его.

Но работать Александр поехал в Пензенский театр. В Горьком ему под страхом репрессий запрещено было читать и публиковать свои стихи. Более того, молодой человек не знал тогда, что его внесли в черные списки и запретили принимать во все вузы.

А потом была долгая жизнь в кино и театре, путешествия по всей России и за рубежом, издание книг стихов, но Нижний Новгород он не забывал никогда.

— Я считаю, что это город, который меня полностью сформировал как актера, поэта, режиссера, я отсюда человеком пошел. У меня всегда хорошие ощущения, когда я сюда приезжаю — ностальгия, молодость. Жалко, что приезжаю на короткое время, по набережной не удается погулять, по Свердловке. Но вообще я кланяюсь этому городу. С Москвой я разговаривал, как с женщиной: «Ну, неужели ты меня не примешь?» Когда я в Горький приезжаю, я молчу, как перед святой иконой.

А на вопрос, что для нашего города значит Максим Горький, актер отвечает неожиданно.

— Максим Горький — это я, в кино, — смеется Панкратов-Черный. — Потому, что тоже из бедноты чего-то добился. Это удивительное явление, космическое явление. Так глубоко и проникновенно писать о человеке, как Алексей Максимович, редко кому удается.

P.S. Немногие знают, что храм Христа Спасителя открывался стихами Александра Панкратова-Черного «Господи, дай же нам волю!».

— Была написана кантата; музыку к моим стихам написала Луиза Хмельницкая — сестра моего покойного близкого друга Бориса Хмельницкого. Исполнял Кобзон — пел он потрясающе! Текст, конечно, утверждался; и патриарх Алексий Второй сказал: вот это — молитва!

И еще актер, известный своими комедийными ролями, говорит, что он пишет грустные стихи.

Ранее мы опубликовали список книг о Максиме Горьком, которые стоит прочитать.