Семья «Пьяный отец с топором кричал: "Где эта тварь? Я ее убью"»: откровения сироты о жизни в приемной семье

«Пьяный отец с топором кричал: "Где эта тварь? Я ее убью"»: откровения сироты о жизни в приемной семье

Девушка смогла вырваться после восьми лет ада

Девочку избивали в приемной семье, и никто из тех, кто был рядом, не смог помочь

Численность детей-сирот в России составила на начало 2021 года 406 тысяч. Почти 365 тысяч из них находятся на воспитании в замещающих семьях.

37 тысяч воспитывается сейчас в организациях для детей-сирот. На безвозмездную форму опеки передано более 19,5 тысячи детей, на возмездную форму — почти 12 тысяч. Усыновлено 2,5 тысячи детей. Такие данные в начале года приводила вице-премьер Татьяна Голикова. А вот как живется этим детям? Всегда ли взрослые знают, что с ними происходит на самом деле?

Маленькая Вера С. из Красноярского края (имя изменено по просьбе героини. — Прим. ред.) оказалась в детском доме вместе со своей младшей сестрой, когда ей было шесть. Обычная история для России: мать вела асоциальный образ жизни, и ее лишили родительских прав, детей забрали. В детском доме две девочки пробыли больше года, а потом их под опеку взяла семья, чьи родные дочери давно выросли и стали жить своей жизнью.

С первого взгляда новые родители показались малышкам очень добрыми и хорошими. Правда, семейная идиллия длилась недолго — через три месяца младшую дочь вернули обратно в детдом, а жизнь старшей превратили в ад на долгих восемь лет. Вера рассказала NGS24.RU, как пережила это и почему никто не помог ей, несмотря на многочисленные мольбы о помощи.

Рассказывает Вера С.


Нас с сестрой взяли в приемную семью, когда мне было семь, а сестре четыре. Родители сначала понравились нам — казались очень добродушными, и почти сразу мы стали называть их мамой и папой. Правда, характер сестры показался им сложным, и спустя три-четыре месяца ее вернули в детский дом, разлучив нас, чего по закону делать нельзя, но на это все закрыли глаза. Я осталась одна.

Первый раз родители подняли на меня руку примерно через полгода моей жизни в новой семье. Мы были на дне рождения их родственницы, в доме пропали деньги. Все решили, что это я, так как я с детского дома. Они перерыли всю мою комнату, отец давал подзатыльники, а потом поставил в угол на всю ночь. В итоге деньги нашли, но у другой родственницы. А передо мной никто не извинился.

Дальше становилось хуже. Я жила в деревне, и родители решили повесить на меня всю работу по хозяйству, считая, что к работе нужно приучать с детства. Правда, это было больше похоже на то, что я их обслуга: я ухаживала за курицами, свиньями, кроликами, кормила их, убирала в хлеву. Одежду новую мне не покупали, я донашивала ее за их старшими дочерьми, здоровьем моим никто не занимался, единственное, кормили нормально. Но никакой родительской любви и ласки я от них не чувствовала совершенно.

Родная дочь приемных родителей издевалась над взятой из приюта малюткой

Отец часто выпивал, когда болел с похмелья, становился еще злее. Он бил меня, если я попадалась под горячую руку. Были моменты, когда он пьяный с топором искал меня с криками: «Где эта тварь? Я ее сейчас убью!» Мать пыталась его успокаивать в эти моменты, но в целом же не мешала ему избивать меня. Сама она меня не трогала, разве что оскорбляла. Меня унижала и их младшая дочь, она издевалась надо мной и оскорбляла. При этом старшая дочь уже жила отдельно, и она, напротив, пыталась мне помочь, правда, в основном безуспешно. Защищала, прятала, забирала к себе, но я всё равно в итоге оказывалась в этом доме, где снова подвергалась издевательствам. Чувствовалось четкое разделение: вот родные дети, а вот я, приемная. И мне говорили: «Ты должна быть благодарна, что мы тебя забрали. Ты тут живешь на птичьих правах».

Когда я подросла, стало понятно, что жить так нельзя. Со мной работал социальный педагог, она знала о проблеме и пыталась помочь мне, но мои родители оскорбляли и ее тоже. Их младшая дочь, которая издевалась надо мной, устроилась на работу в местный отдел образования, поэтому помогала заминать любые жалобы на эту семью. С виду вообще всё было хорошо: когда к нам приходила проверка из опеки, они показывали меня чистую, умытую, сытую, сами нормально общались с ними. При этом не было такого, чтобы со мной из опеки лично общались, поэтому рассказать им о своих проблемах я не могла. Также в старшем возрасте я стала искать сестру, пыталась с ней связаться, родители это знали и всячески мне это запрещали.

За каждую плохую оценку меня избивали и оскорбляли, поэтому я боялась приходить домой, но в итоге окончила школу хорошо, всего с двумя четверками.

Возникали суицидальные мысли, были попытки суицида, после которых меня били и ругали еще сильнее прежнего, говорили, что я вырасту проституткой, как моя мать, и меня найдут в канаве. Тогда я решила сбежать — и шла десять километров пешком до райцентра в органы опеки. Там мне не помогли: они вызвали родителей, и меня забрали. Тогда я уже через интернет-приемную Павла Астахова обратилась, и тогда меня наконец-то забрали обратно. Там же мы воссоединились с сестрой.

В детдоме мне и до этого жилось нормально, и потом тоже — там хорошо относились к нам. Я думаю, если бы меня не удочерили и я осталась там, у меня была бы куда более крепкая психика. Я не оправдала их надежд и выросла не алкашкой и наркоманкой и не проституткой, а нормальным, адекватным, воспитанным человеком, только с кучей комплексов и неуверенностью в себе.

Сейчас у меня хорошие отношения с сестрой и есть свой ребенок, которого я очень люблю. С ними не общаюсь, прервала все связи. Один раз, когда они со мной связывались, произошел несколько лет назад: они спрашивали разрешения взять из детдома двух мальчиков. В итоге, как мне рассказали, они их взяли и, судя по всему, относятся к ним нормально. Только не понимаю, зачем они мне звонили? И почему ко мне так относились, что я делала не так? Иногда я думаю, может, потому что я девочка? А может, что-то переосмыслили.

С родной матерью я сейчас общаюсь. Она наладила образ жизни, но каким-то родным человеком я ее не чувствую. Вообще, думаю, если бы мы остались с ней, скорее всего погибли бы.

Мне кажется, что, чтобы таких ситуаций не было, контроль над такими семьями должен быть лучше. Знаете, я часто общаюсь с другими детдомовскими, у многих есть страшные истории об избиениях, насилии, изнасилованиях или просто о том, как их использовали как способ заработка и рабочую силу.

Самое главное, чтобы люди из органов опеки могли поговорить с ребенком наедине и серьезно воспринимали его слова. И обращали внимание на синяки — синяки на моем теле люди вокруг предпочитали игнорировать. На людях они вели себя как нормальная хорошая семья, поэтому кто мне поверит?

«Приемным семьям нужна помощь»

Уполномоченная по правам ребенка в Красноярском крае Ирина Мирошникова не отрицает, что в приемных семьях могут случиться и плохие ситуации, но отмечает, что это скорее исключение, чем правило: обычно люди всё-таки нормально относятся к своим приемным детям.

— К несчастью, мы сталкивались и с преступлениями в отношении приемных детей. Но бывает, что просто не установился контакт между родителями и ребенком, — и мы считаем, что органы опеки должны проводить психологические тестирования, чтобы определить совместимость между ребенком и приемными родителями. Что делать? Нужны в первую очередь превентивные меры. И мы просим, чтобы воспитатели и учителя обращали внимание на детей, чтобы по внешним признакам определить, что с ребенком в семье что-то не так.

Органы опеки обязаны обследовать приемные семьи и посещать. Внимательный взрослый, работающий в системе детства, может определить, что что-то не так. Важно, чтобы и дети рассказывали о своей проблеме и не молчали. Но в этой истории я верю этой девочке, вполне возможно, что она попала в такую ситуацию, когда о своей беде ей просто некому было сказать, — признает Ирина Мирошникова.

Она вспомнила историю этого года, когда двух ребятишек, жаловавшихся на побои, забрали из приемной семьи. Опека заподозрила неладное и забрала детей из семьи. Приемные родители подняли на ноги всех, пытаясь вернуть детей, но экспертиза и психологи подтвердили, что дети не врут и правда подвергаются насилию. Этих детей обратно их родителям не вернули.

Порой, чтобы вернуть ребенка в детдом, приходится обращаться к экспертам, чтобы подтвердить насилие в приемной семье

— Невозможно ответить на вопрос, насколько распространены такие ситуации с приемными семьями, как описанная вами, поскольку такую статистику никто не ведет и данные о подобных случаях появляются, только если они доходят до расследований СК. Нельзя сказать, сколько таких семей на регион, — считает президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская. — Но приемные семьи не берутся из безвоздушного пространства — они берутся из нашего с вами общества. Они устроены так же, как устроены кровные семьи, как устроено наше общество в целом. И та ситуация, что у нас возникают истории, при которых ребенок, потерявший семью и претерпевший истории с плохим обращением в кровной семье, — это то, чего нельзя допускать.

Проблемы в семьях с приемными детьми глобально восходят к проблеме домашнего насилия, подчеркивает эксперт. Если люди в обществе толерантны к воспитанию путем побоев и принуждения, то откуда нам взять приемные семьи, которые будут сдувать пылинки с ребенка.

По словам Альшанской, здесь необходимо менять государственную систему, чтобы менять систему подбора семьи для ребенка. Прорабатывать всех людей, которые близко знакомы с ребенком, то есть близких родственников и друзей семьи, так как в этом случае часто между ребенком и взрослым уже складываются определенные отношения и с меньшей степенью вероятности там возникнут какие-то травмирующие ситуации.

— Если это невозможно, то мы должны искать семьи, готовые к тем сложностям, которые возникнут с ребенком, потому что таких историй, где семьи берут ребенка ради денег или рабочей силы, совершенно точно намного меньше, чем тех, где люди совершенно искренне берут детей, чтобы помочь. Наша задача — изменить систему устройства ребенка в семью, — считает Альшанская.

Травмированный ребенок может не сразу адаптироваться в новой семье, могут возникать сложности, но, чтобы не сталкиваться с этими сложностями один на один, должны быть государственные или негосударственные службы, которые готовы сопровождать приемные семьи. По мнению Елены Альшанской, в этом нуждается абсолютно каждая семья, решившаяся взять ребенка под опеку.

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии
2
Форумы
ТОП 5
Мнение
«Мне хотели заплатить за пропуск в гримерку». Журналист NN.RU — о том, как нижегородцы помешались на концерте SHAMAN'а
Анонимное мнение
Мнение
Проехали вдвоем 9000 км на авто. Подруги три недели колесили по Монголии и потратили всего 150 тысяч рублей
Анонимное мнение
Мнение
50 тысяч на четверых: как семья провела бюджетный отпуск на озерах Казахстана — инструкция
Анонимное мнение
Мнение
«Кризис муниципальных маршрутов налицо». Колонка транспортного аналитика о работе автобусов в Нижнем Новгороде
Даниил Ладыгин
Мнение
«Остается выкрасть математичку из соседней школы». Отец девятиклассника — о дефиците учителей в стране
Анонимное мнение
Рекомендуем
Знакомства
Объявления