«У деревянных зданий Нижнего Новгорода почти 100 лет не было хозяина»

На прошлой неделе прошел круглый стол «Деревянный Нижний: у точки невозврата». Правду сказать, больше было похоже не на круглый стол (мероприятие, на котором должны обсуждаться концептуальные вопросы с достаточно глубокой степенью экспертной проработки сути проблемы), а на презентацию некого последующего действа, призванного собрать пожервователей средств на благое дело. Само название уже за себя говорило, вот она точка невозврата… уже рядом, скорее спешите на помощь!

И кажется все просто, провести раскрученную акцию с патриотическими эмоциями, надавить на руководство города, попросить поддержки губернатора, собрать средства на «консервацию» и… вот она — заветная цель достигнута, все желаемые здания на Славянской-Студеной сохранены. Если это так, то организаторы совершенно не знают федерального законодательства, и тогда непонятно, как они, вообще, занимаются вопросами сохранения наследия. А если знают законодательство, то вся затея не более, чем пиар и пропагандистский ход. Я все-таки склоняюсь к первому варианту.

На одном из рассматриваемых зданий написано — «Мэр, дай жилье! Мы люди, а не крысы». Людей расселили за муниципальный счет. Сделать это можно только в случае, если здание признано аварийным. Далее. Если здание признано аварийным, оно подлежит обязательному сносу. Это федеральное законодательство. Какое там — у точки невозврата? Точка невозврата пройдена в тот момент, когда вышло распоряжение об аварийности и сносе, когда расселили людей и потратили на это бюджетные деньги. Эти бюджетные деньги должны вернуться в казну после проведения аукциона на развитие застроенной территории. Могут сказать — администрация, отмотай все назад! Но тогда нужно заселить бывших жильцов обратно, вернуть деньги в бюджет… Не правда ли, маловероятная картина?

При этом руководителю Управления государственной охраны объектов культурного наследия (ОКН) Нижегородской области Надежде Преподобной вручаются еще и заявления на постановку не существующих уже де-юре зданий на охрану. Заявления надо было подавать раньше. Тогда можно было бы включить механизм приспособления под современное использование, снос домов стал бы невозможным, а расселять жильцов должен был бы инвестор. Тут тоже своя сложность, но это хотя бы в соответствии с законодательством.

Статус памятника ведет к удорожанию работ на нем практически на порядок, свободных площадей на территории квартала почти нет, компенсировать расселение нужно. Практически со стопроцентной уверенностью можно предположить, что желающих участвовать в аукционе по развитию застроенной территории не нашлось бы.

Единственное, что сейчас можно сделать, — это произвести обмеры сносимых зданий, чтобы в последующем включить в градостроительное задание по проекту планировки и межевания на развитие застроенной территории требование по воссозданию уличных и боковых фасадов домов в новой застройке и тщательно прописать градостроительные ограничения. Скорее всего, это отпугнет потенциальных «развивателей» территории, но… попытка — не пытка.

Если говорить о проблеме сохранение деревянных зданий в городе глобально, то надо быть реалистами. Сравнивать нас и Европу — это для дилетантов.

У нас тоже есть свое Турку, называется Городец. Там у деревянных зданий всегда был хозяин, который постоянно осуществлял уход за сооружениями. Деревянное здание отчасти живое, ему нужен постоянный уход в эксплуатации и перманентный ремонт.

У зданий Нижнего Новгорода почти сто лет не было хозяина. Учитывая уровень доходов собственников и степень износа «тел» деревянных зданий, бороться с гангреной за счет частников или ДУКов нереально. Значит, рассчитывать можно только на государственные средства. Значит, надо разрабатывать концепцию сохранения, менять местное законодательство в тех рамках, которое позволяют федеральные законы, выделять средства. Предложения активистов по сохранению плюсом 300 домов весят минимум 4 млрд рублей (бюджет Нижнего Новгорода — чуть больше 20 млрд), при условии, что после расселения ими будут заниматься инвесторы. Вперед к депутатам! Они формируют бюджет.

Томский и Иркутский опыт интересен. Только не нужно забывать, что там были соответствующие программы с федеральной поддержкой. К тому же, если я точно помню, ввод жилья в Томске в год составляет что-то около 100-150 тысяч квадратных метров, что несоизмеримо с Нижним Новгородом. Ну и для полной корректности было бы честно сказать, что за 12 лет из 700 запланированных зданий отремонтировано что-то около 80-ти. Иркутский опыт показал, что пробелы в законодательстве не гарантируют искомого результата на завершающей стадии, когда инвесторы деревянных построек становятся собственниками и начинают всеми возможностями отбивать затраты, фактически извращая заложенную идею создания исторической атмосферы.

В Нижнем Новгороде присутствует своя площадка 130-го «иркутского квартала» готовая для реализации. И строить практически ничего не нужно, все уже есть. «Старое Канавино» — наиболее цельно сохранившийся исторический фрагмент города конца XIX века.

На Градостроительном совете была согласована концепция проекта планировки в границах от ул. Советской до ул. Приокской, в которой 8 кварталов по улицам Канавинская, Алеши Пешкова, Коммунистическая и Интернациональная фактически переведены в режим градостроительной реставрации с созданием заповедной зоны исторической застройки. Новое строительство целесообразно в ретро стиле только в качестве компенсационного вместо сараев и пустырей. Основной упор приходится на благоустройство улиц в соответствующей стилистике и ремонт существующих зданий. К сожалению, проект планировки после перехода полномочий обратно в город до сих пор не утвержден. Вот куда бы направить активность, вот где есть все шансы реализовать свой «иркутский квартал». Многократно призвал активистов на ниве сохранения наследия направить туда свою энергию. Но пока почему-то особой активности в этом вопросе не наблюдаю.

Ну и напоследок. Вопросы сохранения исторического наследия в современных условиях настолько сложны, что их нельзя решить в рамках одного пусть даже и очень эмоционального мероприятия. Это очень долгий процесс. К сожалению, в тех условиях, в которых мы находимся (а именно в таких, когда градостроительные вопросы являются бюджет образующими, что характерно для всех российских городов, кроме Москвы и Питера), процесс пока смотрит в сторону тупика.