Переобутыши, айда пятаки крутить! Погодка шепшет!

1. Развитие науки в древнем Китае

1.1. Научные достижения китайского народа

Китаю принадлежит приоритет во многих технических открытиях и изобретениях. В частности, высокого совершенства достигла технология плавки медной руды, руд цветных металлов, в получении сплавов, например, бронзы. С I тыс. до н.э. китайцы знали обработку железа. В IV в. до н.э. делали специальные печи для плавки железной руды и умели получать чугун; китайцы ранее других народов мира подошли к плавке стали. Высокого уровня достигло кораблестроение, и китайцы по праву принадлежат к самым развитым морским народам древности. Китайские мореходы совершали плавания на своих судах в Тихом и Индийском океанах.

В Китае значительное внимание уделялось строительству ирригационной системы. Наиболее выдающимся гидротехническим сооружением является Великий Китайский канал, построенный в Циньскую эпоху. Этот канал достигал 32 километра и соединял реки Хуанхэ и Янцзы. По нему осуществлялось круглогодичное судоходство по внутренним водным путям суммарной протяженностью более 2000 километров[6, c.125].

Впечатляющи достижения древних китайцев в архитектуре, что является результатом высокой развитости строительной техники. Здесь прежде всего нужно сказать о Великой Китайской стене. Она возводилась в III в. до н.э. на основе древних укреплений в виде рва и вала, существовавших с V в. до н.э. Стена делалась из глины, смешанной с ивовыми прутьями, облицовывалась камнем. На ее возведении одновременно работали 300 000 человек, каторжан и солдат. За 10 лет было построено 750 километров стены. В дальнейшем ее протяженность превысила 4000 километров. Великая Китайская стена достигала 8 метров в высоту и 10 метров в ширину. Через каждые 100 метров высились башни, имелись проходы с вратами. Стена должна была защитить от варваров-кочевников, враждебных духов, надвигающейся пустыни и степи на окультуренные земли Китая, должна продемонстрировать величие империи и императора. Кроме того, стена служила уникальной системой коммуникаций, соединявшей Приморские провинции Китая с Тибетом. По ней доставлялась государственная почта, императорские указы; по ней перебрасывались войска [.

Особенностями китайской строительной техники является каркасный метод: возводились столбы, или колонны, образующие каркас; на них клались продольные балки, и на них устанавливалась двухскатная крыша. В IV в. до н.э. был изобретен кронштейн, позволивший делать крыши с загнутыми углами; так был создан новый тип архитектурной постройки - пагода. Крыша пагоды создавала идеальный воздухообмен в жилище, а также обеспечивала наилучший сток дождевой воды.

Строительство дорог также было важным показателем развитости китайской цивилизации. В Циньскую эпоху было построено 8000 километров дорог. Большая часть дорог вела к столице, считавшейся мистическим центром страны. Чудом древней китайской техники было использование нефти и природного газа. Строились деревянные резервуары для хранения углеводородного сырья. Делались бамбуковые газопроводы. В городах существовали газовые фонари. Использовалось газовое отопление жилищ.Не меньшее удивление способно вызвать знакомство древних китайцев с пиротехникой, различными взрывчатыми и пороховыми смесями, которые использовались для устройства фейерверков. Еще шире пиротехнические средства использовались в ритуальной практике, в священных церемониях, жертвоприношениях и т.д[1] .

Становление системы образования в Китае восходит к VI в. до н.э. Первой общедоступной школой была Жу-цзя - "Школа образованных людей", основанная в 532 г. до н.э. Кун Фу-цзы. Здесь изучались история ("Шу-цзин"), поэзия ("Ши-цзин"), ритуалы ("Ли-цзи"), <<Канон сыновьей почтительности>> ("Сяо-цзин") и "Канон музыки" ("Юэ-цзин"); финалом образования считалось усвоение "Книги перемен" ("И-цзин"), правил гадания и истолкования гексаграмм. За годы жизни Кун Фу-цзы в его школе получили прекрасную подготовку 3000 учеников, впоследствии ставших выдающимися учеными, политиками, учителями[2] .

Науки и знания в Древнем Китае также отличались значительным своеобразием. Существовало представление о пяти сторонах пространства: помимо Севера, Юга, Запада и Востока, выделялся Центр (Чжун). Отсюда особые географические и картографические познания. Отсюда особое осмысление Китая как Центра Вселенной, а его столицы - как Центра страны. В Иньскую эпоху создавались карты Китая, в центре которого помещалась культовая столица - Великий город Шан, где хранились инсигнии вана. Небо представлялось в форме круга, а земля - в форме квадрата. Отражением Неба на Земле представлялся Китай, единственная цивилизованная страна, окруженная варварами. Особое значение имел Юг; умерших клали в гробницах лицом к Югу; император во время официальных церемоний поворачивался лицом к Югу. Запад отождествлялся с хаосом; Восток находился слева от зрителя и мыслился как место рождения новой жизни.

Пяти сторонам пространства соответствовала цветовая символика: желтый цвет (хуан) - Центр; сине-зеленый цвет (цин) - Восток; красный (хунчи) - Юг; белый (бай) - Запад; черный (хэй) - Север. Желтый цвет считался привилегией государя. Черный цвет был знаком ученых. Белый цвет был атрибутом траура.

Годовой цикл разделялся на 5 сезонов: помимо осени, зимы, весны и лета, выделялась Середина года, которая приходилась на день летнего солнцестояния, на 22 июня. Не случайно, с этого дня у древних китайцев начинался год. В летоисчислении использовалось несколько систем. Древнейший Иньский календарь насчитывал 10 месяцев. В эпоху Чжоу использовали лунный календарь из 12 месяцев и солнечный календарь из 24 месяцев. Сутки делились на 12 страж. Время отмечалось звоном колоколов столицы.

Естественнонаучные знания основывались на идее пяти первоэлементов (у син), оформившейся в Чжоусскую эпоху: земля (ту), дерево (му), огонь (хо), металл (цзинь), вода (шуй). Считалось, что эти стихии находятся в непрерывном движении, взаимопереходе, определяя многообразие мира.

Основой космологических знаний была идея взаимодействия двух противоположных начал - Ян, мужское начало, абсолютный верх, солнце, и Инь, женское начало, абсолютный низ, вода.

Особое значение получили эзотерические геометрия и математика. Известны "магический квадрат" (Ло шу) и "магический крест" (Хэ ту). Их составлял девятиклеточный квадрат, который использовался в политико-административной и социально-экономической практике, достаточно вспомнить систему девяти полей, а также в геомантии, медицине и алхимии. Цифра 1 обозначала Ян; 2 - Инь; 3 - мироздание (Небо - человек - Земля); 4 - хронотоп (пространство-время); 5 - стороны света; 6 - начала мира; 9 - мироздание по горизонтали; 10 - солнце; 12 - знаки зодиака.

Особое развитие в Древнем Китае получила философия. Первым известным философом считается Лао-цзы (VI в. до н.э.). Им, согласно преданию, был составлен трактат "Дао дэ цзин". Здесь даются основные принципы философии дао, или даосизма. Дао - путь, достижение личного духовного совершенства; идея дао отрицает нравственные, эстетические, социальные ценности - добро и зло, красоту и уродство, славу и позор, богатство и нищету. Целью жизни провозглашается достижение идентичности индивида и мира, обретение естественности (цзы-жань). Основным средством для этого оказывается недеяние (у-вэй). В даосизме сложилась особая практика психотренинга, диеты, физических упражнений, призванная раскрыть естественные задатки.

Младшим современником Лао-цзы был Кун Фу-цзы, более известный под европеизированным именем Конфуций. Им было разработано учение о благородном муже (цзюнь-цзы). Благородный муж должен был обладать пятью добродетелями: гуманностью (жэнь), благопристойностью (ли), справедливостью (и), мудростью (чжи) и верностью (син) [Малявин В.В. Конфуций. - М.: Молодая гвардия, 1992.].

Другим выдающимся мудрецом Древнего Китая был Мо Ди (V в. до н.э.). Ему приписывают написание трактата <<Мо цзы>>, в котором даны основные принципы философии моизма. Мо Ди исходил из естественного равенства возможностей человека. <<Сановники не вечно должны быть знатными, простолюдины не вечно должны быть незнатными>>.

В VI в. до н.э. в Китае зародилась историческая наука. Первым историческим сочинением является летопись "Чунь Цю" ("Весны и осени"), редактированная и комментированная Конфуцием. Само понятие "история" (шу) впервые вводится в сочинении "Шу цзин" ("Книга истории"), создание которого приписывается Конфуцию. Здесь воспроизводятся мифические и легендарные предания о первопредках, совершенномудрых государях, приводятся документы, обращения государей, поучения сановников; события доводятся до VIII в. до н.э.

Образование, науки, как и культура вообще, немыслимы без культа слова и его образного выражения в письме. В Древнем Китае различают протописьменность в виде кинеграмм и триграмм и иероглифику. Кинеграммы встречаются уже в эпоху неолита в виде изображений кругов, спиралей, зигзагов на керамических изделиях. Согласно преданиям, иероглифы изобрел Цзан Цзе, советник Хуан-ди. В качестве писчего материала применялись бронзовые таблички. В III в. до н.э. появились книги на бамбуковых планках, соединявшиеся в связки. Чернилами служил сок лакового дерева, а ручкой - бамбуковая палочка (би). Во II в. до н.э. была изобретена бумага.

1.2. Религиозно-философские учения

Специфика религиозной структуры и психологических особенностей мышления, всей духовной ориентации в Китае видна во многом. Здесь тоже есть высшее божественное начало - Небо. Но китайское Небо - это не Яхве, не Иисус, не Аллах, не Брахман и не Будда. Это высшая верховная всеобщность, абстрактная и холодная, строгая и безразличная к человеку. Ее нельзя любить, с ней нельзя слиться, ей невозможно подражать, как и нет смысла ею восхищаться. Правда, и системе китайской религиозно-философской мысли существовали, кроме Неба, и Будда {представление о нем проникло в Китай вместе с буддизмом из Индии в начале пашей эры), и Дао (основная категория религиозного и философского даосизма). Причем Дао в его даосской трактовке (существовала и конфуцианская интерпретация Дао в виде Великого Пути Истины и Добродетели) близко к индуистскому Брахману. Однако не Будда и не Дао, а именно Небо всегда было центральной категорией верховной всеобщности в Китае.

Для традиционной китайской культуры не характерна связь типа бог - личность, прямая или опосредованная фигурой жреца (богослова), как это было присуще иным культурам. Здесь связь принципиально иного типа: "Небо как символ высшего порядка - земное общество, основанное на добродетели, опосредованная личностью осененного небесной благодатью правителя"[3] . Этот императив, стократно усиленный конфуцианством, определил на тысячелетия развитие Китая.

Особое развитие в Древнем Китае получила философия. Первым известным философом считается Лао-цзы (VI в. до н.э.). Им, согласно преданию, был составлен трактат <<Дао дэ цзин>>. Здесь даются основные принципы философии дао, или даосизма. Дао - путь, достижение личного духовного совершенства; идея дао отритцает нравственные, эстетические, социальные ценности - добро и зло, красоту и уродство, славу и позор, богатство и нищету. Целью жизни провозглашается достижение идентичности индивида и мира, обретение естественности (цзы-жань). Основным средством для этого оказывается не-деяние (у-вэй). В даосизме сложилась особая практика психотренинга, диеты, физических упражнений, призванная раскрыть естественные задатки.

Младшим современником Лао-цзы был Кун Фу-цзы, более известный под европеизированным именем Конфуций. Им было разработано учение о благородном муже (цзюнь-цзы). Благородный муж должен был обладать пятью добродетелями: гуманностью (жэнь), благопристойностью (ли), справедливостью (и), мудростью (чжи) и верностью (син).

Другим выдающимся мудрецом Древнего Китая был Мо Ди (V в. до н.э.). Ему приписывают написание трактата <<Мо цзы>>, в котором даны основные принципы философии моизма. Мо Ди исходил из естественного равенства возможностей человека. <<Сановники не вечно должны быть знатными, простолюдины не вечно должны быть незнатными>>.

Имя Конфуций (551-479 до н.э.) - латинизированная форма китайского имени Кун-цзы (Учитель Кун). Вопросы веры занимали самое незначительное место в мировоззрении Конфуция, однако его имя очень часто упоминается в одном ряду с именами Будды, Заратустры, пророка Мухаммеда.

Не был он и умозрительным философом: теория познания и загадки бытия также оставались вне его поля зрения. Несмотря на всё это Конфуций оставил широкий и неизгладимый след в духовном развитии целого культурного региона.

К тридцати годам у него уже была заложена всех будущих начинаний мудреца. Конфуций освоил достижения древнекитайской письменной культуры, что позволило в будущем приступить к составлению "Книги истории"(Шу цзина), "Книги стихов"(Ши цзина), "Книги перемен"(И цзина), "Весны и осени"(Чунь-цу), "Книги о ритуалах"(Ли цзи), "Книги и музыке"(Юе цзи). Начиная с ханьского периода (2 в. до н.э.- 2 в. н.э.) эти памятники обрели статус канонической литературы, став в дальнейшем несущей конструкцией всей китайской культуры.

Его идеалом есть высоко моральный человек, опирающийся на традиции мудрых предков. Учение делило общество на <<высших>> и <<низших>> и требовало от каждого выполнения возложенных на него обязательств. Конфуцианство сыграло значительную роль в развитии китайской государственности и функционировании политической культуры императорского Китая.

Основное содержание учения Конфуция сводится к провозглашению идеала социальной гармонии и поиску средств достижения этого идеала, эталон которого сам мудрец видел в правлении легендарных мудрецов древности -- тех самых, что блистали добродетелями. Выступив с критикой своего века и высоко ставя века минувшие, Конфуций на основе этого противопоставления создают идеал совершенного человека, который должен обладать гуманностью и чувством долга. Конфуцианство с его идеалом высоко морального человека явилось одной из основ, на которых зиждилась гигантская централизованная империя с ее мощным бюрократическим аппаратом.

С обретением мощных социальных и духовных санкций официально-государственной, рационально-философской, эмоционально-психологической, религиозной, конфуцианские и конфуцианизированные этико-ритуальные нормы и ценности стали непререкаемо обязательными для всех членов общества, от императора до простолюдина.

Как известно, основное содержание учения Конфуция сводится к провозглашению идеала социальной гармонии и поиску средств достижения этого идеала, эталон которого сам мудрец видел в правлении легендарных мудрецов древности - тех самых, что блистали добродетелями. Выступив с критикой своего века и высоко ставя века минувшие, Конфуций на основе этого противопоставлена я создал идеал совершенного человека, который должен обладать гуманностью и чувством долга. Конфуцианство с его идеалом высокоморального человека явилось одной из основ, на которых зиждилась гигантская централизованная империя с ее мощным бюрократическим аппаратом.

Однако ни общество в целом, ни человек в отдельности, как бы ни были они окованы официальными догмами конфуцианства, не могли всегда руководствоваться только ими. Ведь за пределами конфуцианства оставалось мистическое и иррациональное, к чему всегда притягивает человека. Экзистенциальная функция религии в этих условиях выпала на долю даосизма (философия Лао-Цзы, старшего современника Конфуция) - учения, ставившего своей целью раскрыть перед человеком тайны мироздания, вечные проблемы жизни и смерти. В центре даосизма - учение о великом Дао, всеобщем Законе и Абсолюте, господствующем везде и во всем, всегда и безгранично. Его никто не создал, но все происходит от него; невидимое и неслышимое, недоступное органам чувств, безымянное и бесформенное, оно дает начало, имя и форму всему на свете; даже великое Небо следует Дао. Познать Дао, следовать ему, слиться с ним - в этом смысл, цель и счастье жизни. Даосизм получил популярность в народе и благосклонность императоров благодаря проповеди долголетия и бессмертия. Исходя из идеи о том, что тело человека представляет собой микрокосм, подобный макрокосму (Вселенной) даосизм предложил ряд рецептов достижения бессмертия:

1. ограничение до минимума в еде (путь, изученный в совершенстве индийскими аскетами - отшельниками);

2. физические и дыхательные упражнения, начиная от невинных движений и поз до инструкции по общению между полами (здесь видно влияние индийской йоги);

3. совершение свыше тысячи добродетельных поступков;

4. принятие пилюль и эликсира бессмертия; не случайно увлечение волшебными эликсирами и пилюлями в средневековом Китае вызвало бурное развитие алхимии[4] .

Во II-III ив. в Китай проникает буддизм, и главное в нем - то, что было связано с облегчением страданий в этой жизни и спасением, вечным блаженством в будущей жизни - воспринял простой народ. Верхи же китайского общества, и прежде всего интеллектуальная элита, черпали из буддизма значительно больше. На основе синтеза идей и представлений, извлеченных из философских глубин буддизма, с традиционной китайской мыслью, с конфуцианским прагматизмом и возникло в Китае одно из наиболее глубоких и интересных, интеллектуально насыщенных и пользующихся до сих пор немалой привлекательностью течений мировой религиозной мысли - чань-буддизм (японский дзэн)[5] .

Буддизм просуществовал а Китае почти два тысячелетия, сильно изменившись в процессе приспособления в китайской цивилизации. Однако он оказал огромное воздействие на традиционную китайскую культуру, что наиболее наглядно проявилось в искусстве, литературе и особенно в архитектуре (овальные комплексы, изящные пагоды и др.). Немалое влияние оказали на китайский народ и его культуру буддийская и индо-буддийская философия и мифология. Многое из этой философии и мифологии, начиная от практики гимнастической йоги и кончая представлениями об аде и рае, было воспринято в Китае. Буддийская метафизика сыграла свою роль в становлении средневековой китайской натурфилософии. Еще большее воздействие на философскую мысль Китая оказали идеи чань-буддизма об интуитивном толчке, внезапном озарении и т.п. В целом можно сказать, что классическая китайская культура представляет собой сплав конфуцианства, даосизма и буддизма.

В политической истории Китая, в развитии китайской государственности и функционировании политической культуры императорского Китая сыграли значительную роль легизм и конфуцианство. Легисты были главной силой, противостоящей конфуцианству именно в сфере социальной политики и этики.

Существенно то, что конфуцианство делало ставку на высокую мораль и древние традиции, тогда как легизм выше всего ставил административный регламент, державшийся на строгих наказаниях и требовании абсолютного повиновения сознательно оглупленного народа. Конфуцианство ориентировалось на прошлое, а легизм бросал этому прошлому открытый вызов, предлагая в качестве альтернативы крайние формы авторитарной деспотии.

1.3. Медицина Китая

Истоки традиционной системы врачевания в Китае относятся к глубочайшей древности. Европа еще находилась в состоянии первобытного варварства, когда в Китайской империи уже вполне была развита культура.

Китайская традиционная медицина представляет собой удивительно целостное и, самое главное, до сих пор живое наследие прошлого. В отличие от других традиционных медицин китайская имеет огромную специальную литературу и сохраняется до настоящего времени в виде живой традиции передачи знаний от учителя к ученику.

Один из наиболее знаменитых классических трудов древней китайской медицины - "Хуанди Нэй-цзин" ("Трактат о внутреннем"), написанный за 2 тысячи лет до нашей эры, состоит из 18 огромных томов и долгие века служит руководством ко всему комплексу теоретических и практических вопросов медицины.

По оценкам специалистов, китайская традиционная медицина имеет более 20 тысяч рукописных трудов, накопленных за несколько тысячелетий. Она имеет ценный опыт лечения самых разнообразных заболеваний и сыграла огромную роль в борьбе многих поколений против тяжелых недугов. В Китае были сделаны открытия, которые на много столетий опередили открытия врачей Европы. Например, о важнейшем значении пульса говорится еще в древнем трактате "Хуанди Нэй-цзин": "Без пульса невозможно распределение крови по большим и малым сосудам... Именно пульс обуславливает круговорот крови и пневмы". Далее в этом же труде есть указание на круговое движение крови: "Сосуды сообщаются между собой по кругу". В этом круге нет ни начала, ни конца... Кровь в сосудах циркулирует непрерывно и кругообразно..., а сердце хозяйничает над кровью".

Интереснейшее замечание, особенно если учесть то, что Уильям Гарвей выдвинул свое экспериментальное обоснование теории кругового кровообращения только в 1628 году, т.е. почти на 3500 лет позже написания в Китае трактата "Хуанди Нэй-цзин"!

Уже 4 тысячи лет назад при определении болезней китайские врачи придавали огромное значение исследованию пульса, различая более 500 его видов. Они проводили многообразнейшие наблюдения над действием целебных сил Природы, глубоко знали целебное действие многих минералов, применяли в качестве лечебных средств различные органы животных и насекомых, не говоря уже об обширнейшей, даже по современным масштабам, фармакопее лекарственных растений.

Китайские медики в древние времена, познав существование взаимной обусловленности всех явлений Природы, считали, что человек - это Космос в миниатюре, действующий под влиянием тех же сил, которые господствуют в Природе.

С целью обоснования и организации опыта лечения в теоретической системе китайские врачеватели разработали учение о противоборстве и взаимосвязи Женского и Мужского Начал в Миродвижении, создали учение о всепроникающей Животворящей Энергии - "Ци" - источнике всякого движения и в Природе, и в организме живого существа. Развивая представление об этой Всеначальной Энергии, китайские медики развили учение о Пяти Первоэлементах, составляющих все вещи и явления.

Ян - Мужское Начало. Инь - Женское Начало. Все в Космосе, в том числе и жизнь организмов, управляется борьбой и взаимодействием этих двух фундаментальных противоположностей.

Китайская традиционная медицина отличается тем, что последовательно рассматривает все физиологические и патологические явления, происходящие в организме человека, в теснейшей взаимосвязи с жизнью окружающей среды. Наряду с самим заболеванием, время года, атмосферные условия, ветер, жилище, одежда, диета, эмоциональные особенности, привычки, настроение составляют предмет пристального внимания и изучения китайского врачевателя.

Китайские медики справедливо рассматривали человеческий организм не как нечто замкнутое в себе и обособленное от окружающего мира, но видели в нем сложнейшую систему, каждый из элементов которой функционально связан со всеми остальными в определенных соотношениях и по вполне определенным законам.

Болезнь китайскими врачами рассматривалась как естественный процесс, возникающий в результате нарушения нормальных взаимоотношений как в самом организме, так и между организмом и окружающей его средой. Врачи Древнего Китая считали, что при каждом заболевании в патологический процесс неизбежно вовлекается весь организм как неделимое целое, и при изменении функции одного органа неизбежно и вполне закономерно изменяются функции и всех других органов и систем. Вообще, теоретические положения системы китайской медицины весьма своеобразны и в корне отличны от принятых в современной европейской науке взглядов, как, впрочем, и методы, и приемы лечения, используемые китайскими врачевателями издревле.

В Китае народные врачи, прежде чем начинать самостоятельную лечебную практику, проходили обучение сроком до 15 лет, а то и более. Их учителями были старые опытные медики и древние манускрипты. Таким образом шло обучение народных врачей в древности. Так же оно идет в Китае и сейчас. Передача исторически накопленного опыта шла из поколение в поколение путем непосредственного обучения у постели больного.

Китайская традиционная медицина, как одна из древнейших медицинских систем прошлого, значительно повлияла на формирование медицинских воззрений других цивилизаций Древнего Мира, которые находились в тесном контакте с Китайской Империей.

1.4. Четыре великих изобретения древнего Китая

Китай является родиной одних из самых значительных изобретений человеческой цивилизации, в том числе четырёх великих изобретений древнего Китая: бумаги, компаса, пороха и книгопечатания (как ксилографии, так и наборного шрифта).

Бумага

Фрагменты упаковочной бумаги из пеньки, датированные периодом правления У-ди (141-87 гг. до н. э.)

Иллюстрация, опубликованная в книге Ван Чжэня в 1313 году, показывающая литеры наборной печати, расположенные в строгом порядке по секторам круглого столаХотя в истории зафиксирован факт, что во времена династии Хань (202 г. до н. э. - 220 г. н. э.) придворный евнух Цай Лунь изобрёл процесс производства бумаги с применением новых сырьевых материалов, но в Китае найдены такие артефакты как древний набивочный материал и упаковочная бумага, датируемные вторым веком до нашей эры. Самым старым образцом бумаги является карта из Фанматаня вблизи г. Тяньшуй[6] . В третьем веке бумага стала широко применяться для письма, заменяя традиционные, но более дорогие материалы, такие как полоски из бамбука, скрученные в свитки, свитки и полоски из шёлка, глиняные таблички, обжигаемые затем в печи, и деревянные таблички[7] . Самый ранний известный фрагмент бумаги с надписью на нём был обнаружен в развалинах китайский башни Цахартай в Алашани, где армия династии Хань покинули свои позиции в 110 г. н. э. после нападения хунну. В процессе производства бумаги, разработанного в 105 г. Цай Лунем, кипящая смесь из коры тутового дерева, пеньки, старых тканей и старых рыболовных сетей превращается в пульпу, растирается до пастообразного состояния и затем смешивается с водой. Сито из тростника в деревянной раме опускают в смесь, вытаскивают и встряхивают. Образовавшиеся листы бумаги сушат, а затем отбеливают под воздействием солнечных лучей. К. С. Том говорит, что этот процесс постепенно улучшался применением выщелачивания, полировки и глянцевания для получения гладкой, прочной бумаги.

Книгопечатание

Печать с деревянных досок: Самым старым известным образцом печати с деревянных досок является листочек с сутрой на санскрите, который был напечатан на бумаге из конопли между 650 и 670 годами н. э. Он был обнаружен в 1974 г. близ гробницы Тан в Сиане[8] . Корейские миниатюрные сутры, обнаруженные в 1966 году и сохранившиеся в башне ступа, построенной в 751 году в эпоху Объединённого Силла, датируются не ранее 704 года, поскольку содержат китайское написание некоторых символов, использовавшееся только в эпоху правления императрицы У (690--705 гг.)[9] . Но самой ранней известной напечатанной книгой стандартного размера является Алмазная Сутра, сделанная в эпоху династии Тан (618--907 гг.). Она содержит свитки длиной 5,18 м (17 футов) и описывает события 868 года, или <<пятнадцатый день четвертой луны девятого года>> танского императора Ицзуна (859--873 гг.), правившего под девизом Сяньтун. Джозеф Нидэм и Цянь Цуньсюнь (Qian Cunxun, Tsien Tsuen-Hsuin) пишут, что методы печати, используемые в тонкой каллиграфии Алмазной Сутры намного более совершенны и изысканны по сравнению с миниатюрной сутрой, напечатаной ранее. Два самых старых печатных китайских календаря датируются 877 и 882 годами. Они были найдены в буддийском центре паломничества Дуньхуан. Патриция Эрби считает неудивительным то, что одними из самых ранних печатных изданий были календари, поскольку китайцы считали необходимым рассчитывать и отмечать благоприятные и неблагоприятные дни[10] .

Наборные шрифты: Разносторонний учёный-эрудит и государственный деятель Шэнь Ко (1031--1095) в эпоху империи Сун (960--1279) первым описал способ печати с помощью наборного шрифта в книге <<Записки о ручье снов>> в 1088 году, приписывая это новшество малоизвестному мастеру по имени Би Шэну (990--1051)[11] . Шэнь Ко описывает технологический процесс изготовления литер из обожжённой глины Би Шэна, изготовление наборных шрифтов, процесс печати, а также разборку шрифтов для нового использования. Би Шэн экспериментировал и с деревянными шрифтами, но по настоящему использовать их начал Ван Чжэнь после 1297 года, который также предложил располагать литеры в строгом порядке по секторам специального круглого стола. В 1490 году Хуа Суй усовершенствовал наборные шрифты и стал изготавливать их из металла, а именно -- из бронзы. А в 1718 году китайский учёный Сюй Чжидин из города Тайань, провинция Шаньдун разработал наборные шрифты из стекловидной эмали.

Влияние на переплётное производство: Появление печати в IX веке коренным образом изменило технику переплетения. В конце династии Тан книга превратилась из скрученных свитков бумаги в стопку листов, наподобие современной брошюры. Затем, во времена империи Сун (960--1279) листы стали сгибать по центру и делать перевязку типа <<бабочка>>, и книга стала уже похожа на современную. Во времена династии Юань (1271--1368) появился корешок из жёсткой бумаги, а во времена империи Мин листы стали прошивать нитками. Не позднее начала XX века традиционный китайский переплёт был заменён на переплёт в западном стиле, а параллельно традиционное китайское книгопечатание уступило место современным печатным прессам, ведущим традиции от Иоганна Гутенберга.

Порох

Самое раннее художественное изображение первого порохового оружия -- огненного копья, живопись в Дуньхуане, эпоха пяти династий и десяти царств (907--960 гг. н. э.)Хотя свидетельства первого применения пороха в Китай относятся к эпохе пяти династий и десяти царств (907--960), самый ранний известный рецепт пороха записан Цзэн Гунляном, Дин Ду и Ян Вэйдэ в военном манускрипте 1044 года <<Уцзин Цзунъяо>> (в эпоху империи Сун (960--1279). Порох, формула которого описана, использовался в зажигательных бомбах, которые выстреливали из катапульт, сбрасывали с оборонительных стен или свешивали вниз на железных цепях, используемых как рычаги[12] . Бомбы, выстреливаемые из метательных машин, установленных на баках морских судов, обеспечили победу империи Сун над объединёнными силами династии Цзинь в битве Цайши в 1161. А армия монгольской династии Юань (1271--1368) использовала пороховые бомбы во время их неудачного вторжения в Японию в 1274 и 1281 годах. В XIII--XIV веках порох стал более мощным (количество селитры повысилось до 91 %), пороховое оружие стало совершеннее и смертоноснее. Об этом свидетельствует военный манускрипт <<Холунцзин>> (en:Huolongjing) периода империи Мин (1368 -1644), составленный Цзяо Юйем и Лю Цзи (1311--1375) и завершённый незадолго до смерти последнего. Предисловие добавлено в 1412 при публикации этой работы в Наньяне.

Компас

Модель китайского компаса ковшово-чашечного типа в Кайфэне, используемого в геомансии (разновидность гадания) во времена династии Хань (202 г. до н. э. -- 220 г. н. э.). В исторической аутентичности модели сомневается Ли Шухуа.Обнаруженный в Сан-Лоренцо Теночтитлан, штат Веракрус, Мексика древний артефакт из гематита ольмекской эпохи, датируемый приблизительно 1000 годом до н. э., указывает на то, что в Центральной Америке, возможно, использовали компас из магнитного железняка задолго до того, как он был описан в Китае, хотя ольмеки не знали железа, а китайцы после его открытия поняли, что оно намагничивается при контакте с магнитным железняком[13] . Описание притягивания железа гематитом встречается в древних китайских трактатах: Чжуанцзы, Вёсны и осени господина Люя и Хуайнань-цзы[14] . В эпоху династии Хань (202 до н. э. -- 220 н. э.) китайцы начали использовать ориентированный в направлении север-юг магнитный железняк в компасах ковшово-чашечного типа в геомансии и других гаданиях, а не для навигации. В классическом тексте Луньхэн (en:Lunheng), написанном Ван Чуном (27 -- 100 н. э.), в главе 52 написано: <<Этот инструмент похож на ложку, и когда его кладут на тарелку на земле, его ручка указывает на юг>>[15] . Шэнь Ко (1031--1095), живший в эпоху империи Сун (960--1279), первым точно описал как магнитное склонение (отклонение от направления на истинный север), так и магнитный компас с иглой в своей книге <<Записки о ручье снов>> в 1088 году. Другой автор, Чжу Юй, в своей книге, опубликованной в 1119 году, впервые упоминает о применении компаса для навигации на море. Однако, ещё до этого, в военном манускрипте 1044 года <<Уцзин Цзунъяо>> (en:Wujing Zongyao) описан компас на основе остаточной намагниченности из нагретых железных или стальных болванок, отлитых в форме рыбы, и помещённых в чашу с водой. В результате остаточной намагниченности и индукции возникали слабые магнитные силы. В манускрипте зарегистрировано, что такой прибор использовался в качестве указателя курса наряду с механической <<Колесницей, указывающей на юг>>.

2. Развитие письменности и языка в древнем Китае

2.1. Алфавит и иероглифы

Китайская иероглифическая письменность - исключительное явление среди современных письменностей. Это - единственная иероглифическая письменность мира, которая была изобретена за полтора тысячелетия до н. э. и продолжает существовать в наши дни. Иероглифические письменности, которые были изобретены практически во всех очагах древних цивилизаций - на Ближнем Востоке, в Южной Азии, Китае, Центральной Америке, исчезли, оставив после себя немногие памятники. И только китайская иероглифическая письменность на протяжении всей своей истории смогла приспособиться к меняющимся условиям развития китайской цивилизации и оставаться сложным, но приемлемым для Китая средством письма.

Знак китайского письма представляет собой сложную графическую фигуру. Его китайское название - цзы - "письменный знак" в европейских языках он называется character - "знак", по-русски он по аналогии со знаками других иероглифических письменностей называется иероглиф. Соответственно по-русски китайская письменность традиционно носит название иероглифической. Необычность китайского письма всегда вызывала любопытство как ученых специалистов, так и многочисленных любителей. О ней существует большая литература, однако научное изучение ее истории началось с конца прошлого века после открытия древнейших памятников китайского письма. Иероглифическое письмо отличается от алфавитного не только формой или степенью сложности отдельных знаков. Отличия проявляются во всех свойствах знаков этих двух видов письменности.

Графическое отличие иероглифических письменностей от алфавитных состоит в том, что знак иероглифического письма всегда сложнее алфавитных знаков, а число самих знаков достигает многих тысяч. В последнем словаре китайского языка, точнее, китайского письма их число достигает 50 тысяч. Ни одна из известных иероглифических письменностей не располагала таким количеством единиц. Пример китайского письма показывает какой величины может достигнуть число знаков иероглифической письменности при достаточно долгом ее существовании. От алфавитных письменностей иероглифические отличаются также принципом обозначения. Алфавитное письмо служит для передачи единиц плана выражения. Величина этих единиц бывает различна. Среди известных алфавитных письменностей имеются такие, которые обозначают отдельные фонемы, и письменности, которые обозначают целые слоги. Однако общий признак как фонемных, так и слоговых письменностей состоит в том, что обозначаемые ими лингвистические единицы, в принципе, не имеют собственного значения. Иероглифическое письмо обозначает значимые лингвистические единицы - слова и морфемы. Иначе говоря, оно непосредственно передает план содержания лингвистических единиц. Для этих двух видов письменности характерны совершенно различные отношения с тем языком, который они передают. Алфавитное письмо предназначено для какого-то определенного состояния одного языка: без соответствующих изменений оно не может быть использовано для другого языка или для другого состояния одного и того же. Иероглифическая письменность, наоборот, универсальна. Теоретически иероглифы могут быть использованы для письма на любом языке. Практически же для письма иероглифическим письмом наиболее приспособлены изолирующие слогоморфемные языки, где каждая морфема представляет собой слог. Об этом свидетельствует история китайской иероглифической письменности, а также многовековой опыт применения иероглифов для вьетнамского и некоторых тайских языков. Как показал опыт использования китайских иероглифов для письма по-японски и по-корейски, успешное применение иероглифов для агглютинирующих языков бывает возможным лишь при одновременном использовании алфавитного письма [Кондрашевский А.Ф. Пособие по иероглифике к учебнику <<Практический курс китайского языка>> (в двух частях). - М.: Издательство "Муравей", 2000.].

Из универсальности иероглифической письменности следует еще одно ее свойство: независимость знака от его чтения. Знак иероглифической письменности может иметь любое количество чтений в соответствии с числом языков, которые пользуются эти письмом. Так китайские иероглифы имеют не только китайское, но также и корейское, японское, вьетнамское чтения. Внутри Китая каждый иероглиф имеет как "национальное" чтение, так множество диалектичных. При этом во многих диалектах, особенно в южных, различаются два чтения одного и того же иероглифа: разговорное и литературное. Второе используется при чтении письменных текстов вслух и при произношении терминов науки и культуры.

Независимость от действительного произношения означаемой лингвистической единицы дает иероглифической письменности также и вневременные качества: при знании грамматики текст, написанный иероглифически письмом, может быть понят независимо от того, когда был написан, а его знаки могут быть прочитаны любым удобным способом. Так, например, тексты древних классических текстов сегодня могут быть прочитаны с национальным чтением иероглифов, с любым диалектным чтением, с японским, корейским, вьетнамским чтением совершенно независимо от того, как именно они читались в момент создания. Все эти свойства иероглифической письменности сыграли важную роль в необыкновенной устойчивости китайской традиционной культуры и в том, что китайская письменность сохраняется и в наше время [Драгунов А.А. Исследования по грамматике современного китайского языка. М. - Л., 1952.].

2.2. Эволюция письменности и языка

Древние китайцы приписывали изобретение письменности некоему Цан Цзе, мудрому помощнику мифического основателя китайской цивилизации Хуан-ди. Цан Цзе, гласит предание, создал знаки письма, наблюдая "очертания гор и морей, следы, драконов и змей, птиц и зверей", а также тени, отбрасываемые предметами. Согласно еще одному преданию, древнейшими прототипами письменных знаков послужили графические символы "Книги Перемен". Таким образом, письменность, в глазах древних китайцев, была отражением не предметов, но их теней и следов, то есть превращенных, измененных образов, в конечном счете -- самого акта преображения бытия, которое обнажает предел всех вещей. Это обстоятельство позволяло китайским ученым рассматривать письменность как плод известной умственной работы, творческого усилия, требовавшего и знаний, и воображения. В результате китайская письменность, будучи в своем исходном виде идеографической, получала статус самостоятельной, отвлеченной от своих физических прототипов реальности (считалось, например, что символы "Книги Перемен" являют сокровенный, "истинный" образ тех или иных ритуальных предметов). Так письменность оказывалась могущественным фактором согласования природы и культуры, естества вещей и человеческого творчества.

Древнейшие известные на сегодняшний день образцы китайской письменности относятся к середине II тыс. до н. э. и представляют собой надписи на гадательных костях. В большинстве своем они носят характер пиктограмм, то есть более или менее стилизованных изображений определенных предметов. К настоящему времени выявлено около пяти тысяч письменных знаков шанской эпохи, из них около полутора тысяч идентифицированы с позднейшими иероглифами. Тогда же, в эпоху Шан, был найден способ обозначения абстрактных понятий или действий посредством диаграмм или придания нормативного значения отдельному предмету и даже целой ситуации. Например, числа один, два и три обозначаются соответствующим количеством горизонтальных черт, понятие середины выражается с помощью вертикали, проходящей через центр круга, и т. д. Понятие "хорошо" передавалось при помощи сочетания знаков "женщина" и "ребенок", иероглиф "слушать" представлял собой сочетание знаков "ухо" и "дверь", знак "ритуал" являл картину человека, преклоненного перед стоящим на алтаре жертвенным сосудом, и т. д [Кондрашевский А.Ф. Пособие по иероглифике к учебнику <<Практический курс китайского языка>> (в двух частях). - М.: Издательство "Муравей", 2000.].

Таким образом, китайская письменность имела зрительную природу; она зародилась и развивалась обособленно от устной речи. Вполне естественно поэтому, что со временем она породила изысканное каллиграфическое искусство, которое ценилось китайцами выше всех других. Еще одним важным следствием зрительной природы письма стала относительная неразвитость в китайском языке грамматических и синтаксических форм. Китайский иероглиф обозначает одновременно конкретный предмет и абстрактное понятие, он лишен морфологических показателей рода, числа, времени действия и даже частей речей. Значение слова определяется, как правило, его положением во фразе: вначале стоит подлежащее, за ним следуют сказуемое и дополнение или обстоятельство места. В целом слова классического китайского языка принято разделять на два класса -- имя и предикатив, хотя различие между тем и другим тоже весьма условно. Грамматические признаки предложения выражались с помощью так называемых "пустых" (то есть не имеющих собственного значения, служебных) слов. Последние употреблялись для разделения фраз, определения связи между отдельными частями предложения, выражения эмоционального состоянии и проч. Для обозначения множественного числа употреблялись знаки "все" или "сто", как, например, в выражении "сто фамилий", что значит народ.

Вследствие отмеченных выше особенностей языка, структура повествования в классической китайской литературе задается не столько средствами синтаксиса, формирующими отношения главных и подчиненных предложений, сколько непосредственно разбивкой фраз на отдельные смысловые части, где первостепенное значение имеет прием смыслового параллелизма - соположения фраз одинаковой длины, смыслы которых находятся в отношениях взаимного соответствия или контраста. Таким образом, язык служит наглядным воплощением одной из интереснейших особенностей китайского мышления, а именно: отсутствия четкого разграничения между частью и целым, сущностью и декором, принципом и явлением. В китайской литературе перечисление конкретных признаков заменяет общее определение предмета или понятия, а изложение текста сводится к выбору наиболее содержательной цитаты из него [Софронов М. В. Введение в китайский язык. - М.: Издательство "Муравей", 1996.].

Отмеченные особенности языка обусловили сравнительную неразвитость в литературной традиции учения о словесных фигурах, или тропологии. Самое понятие буквального и переносного смыслов, а вместе с ним и идея метафоры чужды китайской литературной теории. Там, где смысл раскрывается лишь как сопряжение, взаимная подстановка различных значении, то есть как игра смысла, главной ценностью оказывается неизреченное и неназванное. Отмеченным особенностям словесности без труда можно найти созвучия в теории взаимодействия сил инь и ян, или в даосской теории происхождения всего наличного из вечно-отсутствующей реальности Дао. Классическая китайская поэзия поражает строгостью и простотой своего образного строя, ибо главным достоинством поэта считалась способность высказать как раз не то, что он говорит. От самого Конфуция пошел обычай приписывать лирическим стихам политический подтекст, политические пристрастия высказывать в виде исповеди влюбленной женщины и т.д. Примечательно, что в древнем Китае так и не сложился жанр эпического повествования, основывающегося именно на синтаксических конструкциях и речевых фигурах. Эпической значимостью в классической словесности наделялась цитата, которая могла сжиматься до намека, аллюзии, чеканной идиомы. Аллюзия и представляет собой высшую форму китайской риторики как указания на смысл, отсутствующий в тексте. В некоторых литературных памятниках древнего Китая, например в книге "Чжуан-цзы", этот риторический подтекст принимает вид вездесущей иронии. В любом случае китайские мудрецы видели назначение слова в том, чтобы в равной мере выражать и скрывать, называть и утаивать, что и запечатлено в многозначительном высказывании Конфуция: "Если слова выражают то, что нужно, этого достаточно". Это означает в действительности, что текст призван выражать меньше, чем в нем сказано, ибо он сопротивляется любому развертыванию, расширению смысла. Словесность в Китае - образ безмолвия. Афоризм, краткое изречение - ее самая аутентичная форма. Древнейшие комментарии к текстам представляли собой, заметим, глоссы, составленные по фонетическому признаку, то есть предлагавшие уподобления вместо объяснений по существу. Не было недостатка и в ученых мужах, призывавших вовсе отказаться от толкований, чтобы дать читателю возможность "безмолвно общаться с Небом".

Возвращаясь к природе китайской письменности, надо сказать, что уже в древности письменные знаки превзошли уровень пиктограмм. (Последние в современном языке составляют очень незначительную часть знаков.) Уже в эпоху Чжоу появились знаки, образованные по принципу фонетического подобия соответствующих слов. Например, слова "баран" и "океан" произносятся по-китайски как "Ян", поэтому иероглиф "океан" образован путем добавления к знаку "баран" знака "воды", которые первоначально представляли собой пиктограммы. Большинство иероглифов как раз и имеют подобную, так сказать, смешанную природу: они включают в себя указатель свойства обозначаемого предмета (так называемый ключ) и указатель его звучания ("фонетик"). Перечень иероглифических ключей сложился к началу н. э. и насчитывает 214 знаков. Эти ключи в большинстве своем обозначают определенный класс предметов: "дерево", "трава", "насекомое", "человек", "огонь", "вода" и т.д. Именно список ключей определяет расположение иероглифов в старых словарях; внутри же разделов иероглифы располагаются по количеству составляющих черт. Что же касается фонетиков, то они во многих случаях давно перестали соответствовать реальному звучанию данного слова. Кроме того, китайцы различали в иероглифах шесть основных графических компонентов [Драгунов А.А. Исследования по грамматике современного китайского языка. М. - Л., 1952.].

В западной литературе иногда можно встретить утверждение о том, что китайский иероглифический текст имеет непосредственную зрительную ценность, поскольку иероглифы являют зримые образы обозначаемых ими предметов. Подобные суждения не соответствуют действительности. Этимология китайских иероглифов не присутствует в их значениях, но может, подобно этимологическим экскурсам европейских философов, служить порождению новых смыслов. Например, понятию <<военный>>, исходя из начертания соответствующего знака, с древности придавали значение <<остановить оружие>>, и это толкование стало важной посылкой военно-стратегической мысли Китая. Автор трактата о театральном искусстве Хуан Фаньчо (ХVIII в.) толкует смысл понятия <<театр>> как <<клевец, рожденный в пустоте>>. Ученым старого Китая подобные толкования вовсе не казались произвольными метафорами.

Несмотря на стремление отразить в письменных знаках звучание соответствующих слов, в Китае так и не возникло ничего подобного звуковой азбуке, принятой в Корее и Японии. Причина тому лежит, без сомнения, в особенностях звукового строя китайского языка, состоящего из весьма ограниченного числа слогов (немногим более 400 в нормативном произношении против, например, 1200 в английском языке). Учитывая, что в китайском лексиконе насчитывается до 50 тыс. слов, каждый слог соответствует здесь необычайно большому количеству слов. Правда, каждый слог в нормативном произношении может произноситься четырьмя разными способами -- так называемыми тонами, -- что для китайцев (но далеко не всегда для иностранцев) значительно уменьшает вероятность смешения слов при восприятии языка на слух. Система четырех тонов прослеживается в китайском языке еще со времен Цинь Шихуанди. Тем не менее даже в базовой китайской лексике слогу "и" в четвертом тоне соответствуют более сорока различных иероглифов. Для того чтобы лучше различать одинаково звучащие слова, китайцы со временем все чаще стали прибегать к созданию двусложных (так называемых биномов) и даже трехсложных слов. Впервые такие слова вошли в лексикон в первые столетия н. э. благодаря переводам буддистской литературы Индии на китайский язык. Многосложные слова составляют основу словарного фонда современного китайского языка. Правда, не существует вполне объективных критериев различения между знаками, представляющими отдельное слово, и знаками, образующими бином. Читатель китайских текстов должен узнавать различные типы слов, полагаясь на свою эрудицию и опыт [Софронов М. В. Введение в китайский язык. - М.: Издательство "Муравей", 1996.].

Помимо чисто лингвистических, существовали еще политические и социальные причины, воспрепятствовавшие переходу китайцев к слоговому или алфавитному письму. Иероглифическая письменность, оторванная от устной речи, была едва ли не главным фактором сохранения политического и культурного единства <<китайского мира>> при наличии большого числа местных диалектов. Кроме того, знание иероглифов и выраженной в них многовековой традиции книжной культуры, которое требовало многих лет кропотливого учения, стало главным отличительным признаком правящей элиты старого Китая. Несмотря на то что уже к середине I тыс. н. э. письменный язык стал чисто книжным, образованные верхи старательно культивировали и совершенствовали его вплоть до нынешнего столетия.

На начальном этапе существования китайской письменности, из-за отсутствия устойчивой письменной традиции и примитивной техники письма (знаки писались на кости заостренной палочкой), существовали большие расхождения в способе начертания знаков. Однако это обстоятельство не могло доставлять большого беспокойства окружению иньского царя, где число грамотных едва ли превышало несколько десятков. Чжоусцы переняли письменный язык иньцев, но при чжоуской династии значительно изменилась форма написания иероглифов; одновременно усложнился и расширился словарный состав языка. Все это вызвало потребность в кодификации графики письма. Известно, что в начале VIII в. до н. э. придворным историографом Ши Чжоу был составлен список иероглифов. Перечень Ши Чжоу, очевидно, содержал нормативные начертания знаков.

Графическая форма письменных знаков эпохи Чжоу, кодифицированная в перечне Ши Чжоу, относится к стилю да чжуань -"великая печать". Древнейшими памятниками такого письма являются надписи на каменных барабанах, относящихся к чжоускому времени. Известны и ряд надписей на каменных плитах, выполненных тем же стилем. Все образцы стиля да чжуань найдены на территории древнего царства Цинь (ныне пров. Шэньси) [Васильев Л.С. Проблемы генезиса китайской цивилизации. М.: Наука,1976.].

Распад чжоуского государства сопровождался формированием нескольких региональных вариантов письменности, порою значительно отличающихся друг от друга. Можно говорить о трех основных письменных традициях: письменности царства Цинь, где был принят раннечжоуский вариант стиля да чжуань, письменности остальных шести крупных царств, основанной на соединении иньского и чжоуского письма (ее принято называть гувэнь -- <<древние письмена>>), и письменности южного царства Чу. Письменная традиция Чу в лексическом отношении заметно отличается от северокитайских вариантов письменности.

Объединитель древнего Китая Цинь Шихуанди в числе первых, важнейших реформ предпринял унификацию письменности на основе циньского письма. Новое письмо, разработанное советниками Цинь Шихуанди, получило название сяо чжуань -"малая печать". Был обнародован официальный список, насчитывавший 3300 иероглифов; принимались меры и для унификации их произношения.

Стиль сяо чжуань пользовался официальным признанием на протяжении последующих четырех веков китайской истории, чему немало способствовало уничтожение при Цинь Шихуанди многих книг, написанных старым письмом. Одновременно существовали и другие стили, имевшие более ограниченное применение, например: кэ фу - "письмо для резных бирок", чун шу -"письмена-насекомые", шушу -"канцелярское письмо", муин -"знаки на печатях", лишу -"писцовое письмо" и др. Стиль лишу, использовавшийся в деловых документах ханьской эпохи примерно с середины I в. до н. э., лег в основу современного письма. Графически он знаменует переход от закругленных линий стиля чжуань к острым углам, а композиционно - от вертикально-прямоугольного расположения графических элементов иероглифа к квадратному или горизонтально-прямоугольному [Драгунов А.А. Исследования по грамматике современного китайского языка. М. - Л., 1952.].

Изменению облика иероглифических знаков способствовало и такое важное новшество, как распространение писчей бумаги, которая в первые столетия н. э. заменила шелк и бамбуковые дощечки. (Именно использование бамбуковых планок породило в Китае обычай писать знаки сверху вниз и справа налево.) Еще раньше в Китае появилась писчая кисть: хотя ее изобретателем по традиции считается полководец Мэн Тянь, кисточкой писали уже в иньскую эпоху. Древние кисти делали чаще всего из заячьей шерсти. Письмо тушью сделало ненужным нож, который прежде использовался для подчистки знаков. Что касается туши, то лучшие ее сорта получали из сосновой сажи и хранили в виде брикетов. Поэтому еще одним прибором, необходимым для письма, стала каменная тушечница, в которой разводили тушь. Отныне писчую кисть, бумагу, тушь и тушечницу стали называть <<четырьмя сокровищами кабинета ученого>>.

Ханьская эпоха ознаменовалась появлением ряда фундаментальных трудов по теории письменности. В начале I в, ученый Ян Сюн создал словарь диалектальной лексики -"Фанъянь". Спустя столетие ученый Сюй Шэнь составил классический толковый словарь китайского языка "Шовэнь цзецзы" ("Толкование слов, разъяснение письмен"), в который включено 9353 знака. Следуя традиции, Сюй Шэнь различает шесть категорий иероглифов: изобразительные (пиктограммы), указательные (диаграммы), фонетические, указывающие на соотношения предметов (например, иероглиф "доверие" состоит из знаков "человек" и "говорить"), заимствованные по звучанию, измененные, то есть употребляемые вместо другого, близкого по смыслу знака. К толкованию иероглифа Сюй Шэнь прилагает также его этимологию и в некоторых случаях указывает произношение. Кстати сказать, уже спустя столетие после Сюй Шэня китайские ученые научились записывать звучание иероглифа при помощи сочетания двух или трех других знаков, предположительно известных читателю, - так называемый метод фаньце ("разрезания"). К VI в. получила оформление и система четырех тонов фонетики; тогда же появляется и новый жанр словаря -- фонетический.

Сюй Шэнь впервые распределил иероглифы по содержательным категориям, которых в его словаре насчитывается 540. Существует и определенный порядок в расположении иероглифов внутри разделов. Так, класс <<дерево>> начинается с корневого знака <<дерево>>, далее помещены слова, обозначающие части дерева, за ними следуют предметы, относящиеся к дереву (например, плоды), и, наконец, изделия из дерева. Есть своя символика и в расположении отдельных разделов словаря: первый раздел начинается со знака <<один>>, завершается же словарь циклическим знаком <<хай>>, что выражает идею единства и полноты бытия. Еще одной интересной особенностью словаря Сюй Шэня является стремление автора приписать каждому иероглифу только одно значение, то есть выделить один нормативный смысл знака подобно тому, как в китайских энциклопедиях цитата выступает в качестве резюме всего сочинении.

Словарь Сюй Шэня послужил образцом для позднейших толковых словарей. Известно, что в IV в. был создан словарь "Цзылинь" ("Лес письмен"), насчитывавший почти 13 тыс. иероглифов, а словарь "Юйпянь" ("Яшмовая книга"), составленный в 543 г., включал в себя уже почти 17 тыс. знаков. Заметим для сравнения, что современные словари китайского языка содержат около 50 тыс. иероглифов [Кондрашевский А.Ф. Пособие по иероглифике к учебнику <<Практический курс китайского языка>> (в двух частях). - М.: Издательство "Муравей", 2000.].

В эпоху Хань были созданы и некоторые другие классические памятники филологической науки - например, толковый словарь классических текстов "Эръя" (букв. <<Подобный классическому образцу>>). Этот словарь состоит из 19 тематических разделов, в которых разъясняется значение древних терминов. Тогда же получил свое окончательное оформление и сам свод канонов. Усилиями Чжэн Сюаня и других ученых был выработан унифицированный текст канонических книг конфуцианства, который в 176 г. выгравировали на каменных плитах, установленных в императорском дворце. Это новшество, к слову сказать, способствовало дальнейшей унификации письменности. Уже в конце царствования династии Поздняя Хань ученый Лю Дэшэнь на основе <<писцового>> стиля разработал скорописный стиль, так называемое бегущее письмо (синшу), в котором каждый знак писался без отрыва кисти от бумаги. Изобретение Лю Дэшэня заметно ускоряло и упрощало процесс письма. Чуть позже ученики Лю Дэшэня ввели в обиход так называемое уставное письмо (каишу), знаки которого в целом воспроизводили ханьский "писцовый" стиль, но не имели свойственных последнему утолщений. С тех пор "уставное письмо" стало официальным стилем китайской письменности. В последующие столетия появился и собственно скорописный стиль, так называемое травяное письмо (цаошу), отличавшееся еще более упрощенной и динамической манерой начертания знаков. Например, иероглиф "ритуал" имеет в "уставном письме" 17 отдельных черт, тогда как в "бегущем письме" количество черт сокращается до 9, а в "травяном письме" в этом иероглифе различимы лишь четыре линии. Писать в стиле цаошу полагалось, вообще не отрывая кисть от бумаги [Кондрашевский А.Ф. Пособие по иероглифике к учебнику <<Практический курс китайского языка>> (в двух частях). - М.: Издательство "Муравей", 2000.].

В скорописных стилях синшу и цаошу письмо становится едва ли не самым простым и общепонятным средством выражения творческой индивидуальности, в своем роде зеркалом душевного состояния пишущего. Впервые об этом заявил на рубеже н. э. ученый Ян Сюн, утверждавший, что "письмена - это картины сердца". Искреннее преклонение перед искусством каллиграфа, столь характерное для китайцев еще и в наши дни, объясняется тем, что это искусство предоставляет прекрасные возможности для творческого самовыражения, и притом не просто личного. Как все виды традиционного искусства в Китае, каллиграфия была призвана являть образы "срединно-гармоничного" духа и утверждать превосходство "возвышенного мужа" над "низкими людьми". Она была плодом длительного духовного совершенствования именно потому, что занятие ею требовало неистощимого терпения, необычайной обостренности сознания и силы воли, безупречного самоконтроля и вместе с тем свободы духа, что делает возможным раскованно-быстрое, но неизменно точное движение кисти (напомним, что при письме тушью исправления невозможны и малейшая ошибка перечеркивает весь труд). Первое правило каллиграфа, гласящее, что прежде чем начать писать иероглиф, нужно знать, как закончить письмо, превосходно иллюстрирует столь важную для китайской традиции идею предвосхищения всего сущего в глубине "просветленного сердца" [Солнцев В.М. Очерки по современному китайскому языку. М., 1957.]. Нельзя забывать также, что каллиграфические надписи были частью литературы, и в них индивидуальное творчество непосредственно соединялось с вечно живым наследием древности.

Появление печатных книг при династии Сун (X-ХIII вв.) способствовало дальнейшей стандартизации письма. Одновременно входят в употребление и упрощенные, так называемые вульгарные формы начертания знаков. Поскольку, как мы уже говорили, книги печатались способом ксилографии, техника книгопечатания делала возможным факсимильное воспроизведение рукописей. Таким образом, в Китае существовала естественная преемственность между печатными текстами и традицией каллиграфии.

Следует упомянуть о бытовавших в Китае видах священного и тайного письма, основанных, как правило, ни обычной письменности. Даосы получали от своих богов послания, написанные "небесным", или "облачным" письмом, похожим на "струи благовонного дыма". Члены тайных обществ пользовались криптограммами, составленными по принципу ребуса. В одной местности на юге провинции Хунань существовало даже особое "женское" письмо, которое держалось втайне от мужчин. Им пользовались девушки, давшие друг другу клятву быть "сестрами-ровесницами".

Остается добавить, что китайская иероглифика послужила прототипом для иероглифической письменности ряда соседних народов, в частности, тангутов, чжуан, вьетнамцев.

С тех пор как письменный язык окончательно оторвался от языка разговорного (это произошло, как уже говорилось, в середине I тыс.), взаимоотношения письма и речи стало важной проблемой китайского общества и культуры. По мере расширения круга образованных людей она приобретала все большую остроту. На протяжении всей эпохи Средневековья классические литературные произведения создавшись на мертвом книжном языке - вэньяне. Влияние устной речи сказывается в них лишь эпизодически. С эпохи Сун, когда в Китае сложилась развитая городская культура, это влияние заметно усиливается. В XI в. возникает жанр новелл на разговорном языке, так называемых хуабэнь. Основой для новой литературы послужил тогдашний диалект Северного Китая. Немалую роль в сближении литературы и устного языка сыграло театральное искусство, подпитывавшееся одновременно классической словесностью и фольклором. С XIII в. появляется сам термин "разговорный язык" - баихуа (термин "бай" был заимствован из театрального лексикона, где обозначал прозаические ремарки актеров). Разумеется, он включал в себя множество элементов традиционного письменного языка.