Страшная дата в истории Горького - 4 ноября 1941 года.

О городе (основной)

1755

116

С друзьями на NN.RU

У вас пока нет друзей на NN.RU, поэтому ссылка на тему не может быть отправлена.

Воспользуйтесь поиском, чтобы найти новых друзей.

В социальных сетях

mikeworld

04.11.2010

4 ноября 1941. Дата, которую не отмечают

4 ноября у нас теперь отмечается как День народного единства в честь событий 1612 года, когда нижегородцы освободили Москву от польских оккупантов. Между тем в истории нашего города этот день является трагической датой. 4 ноября 1941 г. был совершен первый и внезапный налет на город немецких бомбардировщиков, приведший к большим человеческим жертвам.

НЕМЕЦКИЕ ЛЕТЧИКИ МАХАЛИ ГОРЬКОВЧАНАМ РУКАМИ

Погода в тот день была холодная и мрачная, вполне отражавшая настроение горьковчан во время наступления вермахта на Москву. Город, еще недавно находившийся в глубоком тылу, становился, по сути, прифронтовым. Над Горьким висели свинцовые тучи, время от времени просвечивавшиеся слабым ноябрьским солнцем. День уже клонился к концу, когда около 16.10 жители Ворошиловского (Приокского) района услышали в небе рев моторов. Взглянув вверх, они увидели внезапно вынырнувший из облаков двухмоторный самолет, на его серо-голубых крыльях отчетливо виднелись черные кресты. Сделав несколько кругов над кварталами, он сбросил бомбу на завод им. Ленина. Вслед за этим в главном четырехэтажном корпусе прогремел мощнейший взрыв, от которого обрушилась большая часть здания. В небо поднялся высокий столб черного дыма, огня и пыли, который было видно из всех частей города. Только после этого послышались гудки воздушной тревоги, а из района Тобольских казарм начали палить зенитки. На расположенном напротив пострадавшего предприятия заводе радиоаппаратуры им. Фрунзе во всех цехах вылетели стекла и осыпалась штукатурка. Пилот же «Хейнкеля» спокойно повел самолет к Кремлю, попутно осматривая местные достопримечательности. При этом летчики, почти как в фильме Михалкова «Утомленные солнцем-2», высовывались из кабины и махали испуганным жителям руками.
Тем временем к городу приближались еще два бомбардировщика. Это были «Хейнкели-111», хорошо знакомые жителям Варшавы, Лондона, Ленинграда и других городов Европы. Пройдя над окрестными деревнями и наведя страх на колхозников, они около 16.20 на предельно малой высоте появились над Автозаводским районом. Самолеты с ревом пролетали над головами людей, направляясь в сторону завода. Один бомбардировщик шел над нынешним проспектом Молодежным, второй – в четырехстах метрах левее, над проспектом Ильича. Анна Сорокина, в это время находившаяся на улице, вспоминала потом: «Они летели, как на параде, едва не задевая брюхами крыши и печные трубы». В эти самые секунды Надежда Надёжкина, находившаяся на своем посту на крыше заводоуправления ГАЗа, тоже отчетливо видела на фоне сумеречного неба два самолета, на малой высоте приближавшихся с запада. Девушка нервно перебирала лежавшие перед ней фотографии бомбардировщиков, пытаясь сравнить их с увеличивающимися в размерах оригиналами. Когда самолеты полетели уже над заводской территорией, Надёжкина еще надеялась, что, может быть, это свои, но тут она увидела, как от одного из них отделились четыре бомбы, с воем устремившиеся вниз прямо на ремонтно-механический цех. А еще через мгновение все вокруг сотряс грохот взрывов, и в небо взметнулись столбы огня и дыма.
Как потом оказалось, три бомбы попали в середину корпуса, четвертая взорвалась на улице между РМЦ и электроподстанцией монтажно-штамповального цеха. В здании рухнули перекрытия, полностью обрушилась восточная торцевая стена, вышибло почти все перегородки. Одна из бомб разорвалась прямо в столовой, и все находившиеся внутри рабочие были разорваны в клочья. Второй «Хейнкель» сбросил бомбы на Автозаводскую ТЭЦ. Одна взорвалась в строившейся западной части здания, полностью разрушив ее, вторая проломила крышу, но застряла в стропилах и, повиснув над котлами, не взорвалась.
На заводе поднялась паника, и многие рабочие, покинув цеха, побежали к проходным. Тем временем один самолет сделал круг над заводом, при этом бортстрелок дал одну за другой три пулеметные очереди по проходной и по бегущим к ней людям. Надёжкина вспоминала: «Спускаясь в укрытие чердачного помещения, я видела, как рядом выкрашивается штукатурка от потока пуль, и слышала их смертоносное жужжание…» Уходя на запад, бомбардировщики обстреляли улицы Автозаводского района, а также ехавшие по ним автомобили и конные подводы.

БЕТХЕР И ЕГО КОМАНДА

В налете участвовали опытнейшие немецкие летчики из бомбардировочной авиагруппы KGr.100 «Викинг», в том числе известный ас Ханс Бётхер, до этого много раз бомбивший Москву. У них имелись подробные фотографии города с указанием всех важных объектов. Противовоздушная оборона города создавалась методом импровизации, и к ноябрю 1941 г. она в основном состояла из 76-миллиметровых орудий образца Первой мировой войны. Огонь батарей велся беспорядочно и хаотично, не создавая немцам никаких помех.
В 16.40 появился еще один «Хейнкель». Бомбардировщик шел с южного направления, со стороны деревни Анкудиновка, и летел низко над железной дорогой. Двухмоторная махина с ревом пронеслась над станцией Мыза. Некоторым жителям даже удалось разглядеть подвешенную под фюзеляжем огромную бомбу. Неожиданно вынырнув из-за гористого берега, самолет пролетел над Окой и с пологого пикирования сбросил «груз» на завод «Двигатель революции». Сильнейший взрыв прогремел в здании силовой станции предприятия, в котором находились паровые котлы, дизельная, компрессорная и трансформаторная подстанции. Рабочие, находившиеся в соседних цехах, от сотрясения повалились на пол, затем сверху на них посыпался настоящий дождь из осколков стекла световых фонарей.
Естественно, на городских улицах началась паника: пассажиры на ходу выпрыгивали из трамваев, шоферы бросали автомашины прямо на дороге и убегали, толпы людей сломя голову бежали к укрытиям. Начиная с 17.15 немецкие самолеты произвели еще несколько налетов на Горький, продолжавшихся до поздней ночи.
Утром 5 ноября собралось на экстренное совещание бюро Горьковского обкома партии. После выяснения общих результатов налетов было принято постановление о ликвидации последствий бомбардировки. Утренние газеты же вышли без единого намека на трагические события. Так, «Горьковская коммуна», ни слова не сообщая о налетах на город, поместила огромную статью «В фонд обороны Родины», в которой говорилось, как горьковчане в едином порыве сдают на нужды войны рояли, личные автомашины, упитанных баранов и т.п.

«ЭТО БЫЛО СТРАШНОЕ ЗРЕЛИЩЕ»

Между тем на заводе им. Ленина продолжались спасательные работы на развалинах главного корпуса. Большие глыбы растаскивали «полуторками» и тракторами, а мелкие обломки – вручную. Сварщики резали погнувшуюся и искореженную арматуру. «Самое неприятное ощущение испытывали, когда, разгребая щебенку, понимали, что лопата упиралась в мякоть женской или мужской ноги», — вспоминал потом Борис Увяткин, работавший тогда ведущим инженером на предприятии. Часть людей по-прежнему оставалась под завалами и получала воду и пищу через небольшое отверстие. На ГАЗе весь день тоже прошел в раскопках. Наиболее страшная картина наблюдалась в разрушенном ремонтно-механическом цехе. Оттуда то и дело выносили завернутые в брезент изуродованные человеческие останки, предъявляя их на опознание собравшимся здесь родственникам. Кто-то узнавал своих по оторванной кисти руки с часами, кто-то по куску ноги с ботинком. Многие трупы вообще не подлежали опознанию. Один из очевидцев потом вспоминал: «Это было страшное зрелище. Вот мать узнает свою дочь по окровавленному платку и сережке. У женщины тут же начинается истерика, ее подхватывают под руки другие рыдающие родственники…» Затем опознанные останки грузили на грузовики и везли на Автозаводское кладбище. Большая же часть завода, несмотря на повреждения, продолжала работать.
Точное число жертв из-за халатного и откровенно наплевательского отношения к их учету так и осталось неизвестным, но на основании различных обрывочных данных можно предположить, что тогда погибли не менее 300 – 350 человек. В послевоенные годы подробности этого страшного налета и его последствия всячески скрывались от общественности, а действия противовоздушной обороны, напротив, выпячивались как суперэффективные. И это при том, что зенитные батареи, выпустив свыше 13 тысяч снарядов не причинили бомбардировщикам никакого вреда. Поэтому до сих пор, спустя уже семь десятилетий, 4 ноября так и не стало памятной датой, а в городе не установлено ни одного общедоступного памятника жертвам бомбардировок, не считая пары небольших мемориальных досок на «Нителе» и на ГАЗе.

www.lensmena.ru/numb2010/45/neizvestnoe/10-1.html

Ответить

Ссылка на сообщение