Научное открытие на Ветлуге. Осматриваем уникальное деревянное судно XVII века

На реке Ветлуге в Нижегородской области второй год подряд продолжаются раскопки старинного деревянного корабля, погребённого под толщей речного песка. В чём уникальность обнаруженного судна, мы спросили у руководителя экспедиции, директора Нижегородского государственного историко-архитектурного музея-заповедника (НГИАМЗ) Юрия Филиппова.

— Юрий Владимирович, при каких обстоятельствах было найдено это судно?

— В 2014 году его обнаружили туристы, проплывавшие на байдарках по Ветлуге. До них многие люди видели эти доски с гвоздями, торчащими из берега. Но никто не мог сообразить, что это такое. А эти туристы были близки к судостроению (один из них работал на заводе «Красное Сормово»), поэтому сообщили о своей находке в наш музей-заповедник.

— И вы сразу отправились на Ветлугу?

— Они рассказали о находке уже осенью, поэтому мы не успели снарядить экспедицию. Но когда в 2015 году мы прибыли на место и увидели корму этого судна, я был поражён. Дело в том, что историей деревянного судостроения занимался с первого курса института.

Уже после поверхностного исследования судна я понял, что мы имеем дело с уникальной вещью. Мы знаем, что начиная с XIV века в Нижнем Новгороде и его окрестностях строилось большое количество деревянных судов. К этому обязывало само местоположение, ведь река в те времена была самой дешёвой и подчас единственной дорогой. Даже в XIX веке Нижний Новгород был центром волго-окского судостроения. Здесь строились десятки видов судов: барки, коломенки, баржи, беляны… Но что от этого осталось? Фотографии Дмитриева и Карелина, полотна передвижников. И всё, больше ничего. Правда, сохранилось кое-что из маломерных судов: у нас в музее есть лодка-великовражка и керженский ботник. Но крупного памятника деревянного судостроения просто нет.

Представляете, какая несправедливость? Многовековая история судостроительного промысла и никакой вещественной памяти. Понятно, что беляны, служившие для перевозки древесины, были одноразовыми. Беляну собирали, отгоняли в низовья Волги, полностью разбирали и продавали. Неудивительно, что и старые суда не сохраняли — их разбирали на дрова и стройматериалы.

— Что вы предприняли после того, как осознали ценность находки?

— Я стучался во многие двери, потому что прекрасно понимал, что раскопки потребуют больших денег. Подавал заявку на грант Русского географического общества. Встречался с прежним губернатором — он от меня отмахнулся. Просил помощи у некоторых депутатов, но откликнулся только Александр Феликсович Табачников — заместитель председателя Законодательного собрания. Мы привлекли музейные средства, и экспедиция в прошлом году всё-таки состоялась. Вскрыть удалось всего 27 кв. м.

— Начали только в 2017 году?

— Да, мы получили открытый лист и начали свои археологические раскопки. Нам удалось выяснить, что там лежит довольно хорошо сохранившийся корпус судна — скорее всего беляны. Борта его уходили далеко вглубь берега, под огромную толщу земли — высота речных наносов достигала пяти метров.

Я записался на приём к новому главе региона Глебу Сергеевичу Никитину. Встреча состоялась, он понял, что мы имеем дело с уникальной находкой. Были выделены средства, музею увеличили госзадание. Благодаря этому в 2018 году мы смогли провести более масштабные раскопки. Если говорить про объёмы, то вручную — с помощью лопат и тачек — мы вывезли примерно 220 КАМАЗов земли. Можете себе представить? Судно скрыто под мощными речными наносами.

Нас мучил вопрос о датировке. Судя по конструкции, судно должно быть XIX века. Но для консультации мы пригласили почвоведа, а не археологов. Ведь над судном нет культурного слоя, то есть напластований, созданных в результате хозяйственной деятельности человека. Здесь исключительно природные образования — Ветлуга за многие годы занесла судно песком. Совсем недавно почвовед представил мне отчёт, где чётко доказано, что речным наносам над беляной около 300–350 лет. Учитывая возраст деревьев, которые растут на этих отложениях, я считаю, что судно попало туда около 400 лет назад.

Для Нижегородской области это является крупным научным открытием. Нигде не описано, что четыре века назад по Ветлуге ходили такие гигантские суда. Кроме этого, там есть резьбовые соединения — шпилька с двумя гайками — так через шпангоуты между собой соединяются внешние и внутренние борта судна. Вроде бы резьбовые соединения — это XIX век, а на самом деле применялись уже 400 лет назад. Конечно, я продолжу искать доказательства этому предположению. Мы проведём радиоуглеродный анализ находки. Но если предположение подтвердится, то это перевернёт наш взгляд на историю освоения северных районов. Это новая страница в истории Нижегородского края, Поветлужья.

У нас любят принижать достижения отечественной техники. Мол, что русский лапотник может сделать. А вот в 1896 году в Нижнем Новгороде состоялась Всероссийская художественно-промышленная выставка, где были представлены только русские технические достижения. Я читал впечатления иностранцев от этой выставки. Они были переполнены страхом перед научно-техническим развитием нашей страны. А страх влечёт за собой агрессию. Впрочем, мы переходим в область политики…

— Насколько велико найденное судно?

— Ширина его определена совершенно точно — 14 метров. Поскольку у нас не хватило сил, времени и денег вскрыть судно полностью (его нос остаётся под землёй), то мы пока не можем точно назвать его длину — примерно 50 м.

Мы вышли на уровень грунтовых вод. Специалисты архитектурно-строительного университета рекомендуют расширить раскоп на 10 м в каждую сторону, проложить дренажную систему, чтобы воды стекали в реку, и только после этого докапываться до днища — ещё около 160 см. Судно, кстати, килевое, а не плоскодонное.

— А разве такое крупное судно могло ходить по Ветлуге?

— Сейчас река здорово обмелела из-за бесхозяйственного отношения человека к природе. Раньше в неё впадало много мелких речек — теперь все они заболочены, потому что в 1960–1970-е годы использовали массу минеральных удобрений, они стекали с полей и способствовали росту сине-зелёных водорослей. Плюс бездумные лесозаготовки.

Несмотря на то, что Ветлуга была раньше более полноводной, но для таких судов она была проходима лишь в период весенне-осеннего паводка. Кстати, навигация на этой реке была закрыта только в 2000 году, совсем недавно. А до революции по ней сплавляли гигантские беляны — длина некоторых достигала 140 метров (размер современного авианосца).

— Много ли ещё предстоит работы по извлечению судна?

— Работы можно разделить на несколько главных этапов: сначала беляну нужно полностью раскопать, затем вынуть её и перевезти в Нижний Новгород. При этом её придётся разобрать — другого способа транспортировки этой хрупкой громадины не найти.

При жизни это судно сверху сильно обгорело, но видны следы не только пожара, но и признаки крушения и лихорадочной починки: в пробоину вбито берёзовое бревно.

Последний этап — это реставрация.

— А из каких пород дерева сделано судно, и как его реставрировать?

— Это ель. На прошлой неделе я побывал на реставрационной конференции в Новгороде, много внимания там было уделено реставрации дерева. В Новгороде мои догадки насчёт породы подтвердились: ель гораздо лучший материал для постройки судов, чем сосна. Ёлка прочнее.

На конференции мне рассказали, что дерево нужно обрабатывать полиэтиленгликолем, а это вещество как раз производится у нас — в Дзержинске. С этим нам повезло. Сейчас мы уже приобрели немного химикатов и начали экспериментировать. К следующему году будем во всеоружии.

Учитывая объём работ, мы решили на будущий год купить мини-экскаватор и мини-земснаряд. Будем просить помощи у нижегородских предприятий, связанных с судостроением.

— А где это судно разместится в Нижнем Новгороде?

— Пока непонятно, какое решение будет принято с техническим музеем на Стрелке. Думаю, что судостроению там должна быть отведена большая часть площади. Ведь в Нижегородской области на флот до сих пор работают 13 предприятий. Я это судно вижу в одном из двух пакгаузов. Конечно, их обязательно нужно закрыть крышей и застеклить — эти конструкции не предназначены для открытого воздуха.

Есть идея, чтобы реставрация судна проходила прямо на глазах посетителей.

— Есть запасной вариант?

— Можно построить временный ангар, по типу теплиц из поликарбоната. Но я всё же очень надеюсь на Стрелку.

— Много ли нужно средств на завершение раскопок, перевозку и реставрацию судна?

— Немало... В этом году нам было выделено пять миллионов рублей. Мы работали в режиме жёсткой экономии, но так и не выполнили запланированного объёма работ. Дело в том, что на нашем пути возникли труднопреодолимые препятствия. Кто, например, знал, что на этой глубине мы наткнёмся на грунтовые воды?

— Сколько человек работали на раскопе?

— В разные дни по-разному, иногда до 25 человек. В основном это были жители города Ветлуги.

— Есть надежда, что вы завершите раскопки в следующем сезоне?

— Конечно! Мы также планируем подать заявку на грант Русского географического общества. В любом случае, работы будут продолжаться. Надеюсь, что к 800-летию Нижнего Новгорода мы сможем показать нашим гостям это уникальное судно.