Исповедь хулигана. Что общего у старого дома и жертвы преступника?

«Открываю двери в тамбур и кричу: «Помогите! Человек умирает!..» Никто не шелохнулся. Я часто вспоминал эти каменные лица…». Нижегородский граффитчик – о том, что в Нижнем Новгороде страшнее штрафов, запретов и угроз.

«Граффити - как сигареты, привычка»

Граффитчик Саша ПИВКО (фамилия не указывается по его просьбе) – поклонник граффити как вида экстрима. Благодаря ему, многие электрички, следующие по Нижегородской области, сплошь разрисованы цветными буквами. Его «подписи» есть и на нижегородских домах, и на старых грузовых автомобилях.

Граффитчики бывают разные. Одни с жильцами домов договариваются, чтобы стену разрисовать. Другие, типа Саши, хулиганят. Бегают от полиции и рисуют там, где со 100% вероятностью увидят. Да и навряд ли руководство ГЖД в ясном уме и твердой памяти даст ему «оформить» ещё один вагон. Даже если бы попросил. Саша показывает видео о граффити, которое снимал и в котором снимался вместе с другими ребятами.

«Это NUTS – парень, который погиб в метро. Такое периодически случается. Видишь, на поезде много рисунков с его именем. Это в память о нем».

«Оформить» поезд за 30 секунд

«На РЖД на вокзале залезть нереально. Конечно, если днём там гуляешь, всем пофиг. Если увидят ночью – значит, ты либо цветмет воровать пришел, либо граффитчик. Парень с рюкзаком – точно граффитчик. Но есть другие места, где можно рисовать. Конечные, где отстаиваются поезда. Полицейские сами это знают».

Одному человеку нужно около 40 минут, чтобы «оформить» рисунок на поезде. Бывает, что рисует целая группа. Это тоже вид экстрима.

«Поезд останавливается примерно на 30 секунд. Обычно есть человек, который специально дергает стоп-кран. Другие налетают, делают рисунок. Пока машинист подойдет, обратно стоп-кран вернет, проходит достаточно времени. Можно не дать ему подойти либо снова стоп-кран дернуть. Но сейчас практически во всех электричках есть охранники. Сейчас жестче с этим»

Чтобы порисовать на поезде, такие, как Саша, готовы часами мерзнуть в вагоне, мокнуть под дождем.

«Мы далеко-далеко в область уехали и на соседнюю станцию пешком шли. В 2 ночи мы закончили рисовать, в 7 утра пришли. А чем дальше от регионального центра, тем больше расстояние между пунктами остановки. В итоге мы 4 часа шли по лесу, в ночи, под дождем. В итоге мы приехали в город – нас уже ждут БСНы. Я вышел из электрички, прыгнул в переход. Остальных парней «попринимали».

«Наутро глаза не открывались»

Сашу за граффити ни разу не судили. Его либо били, либо ему везло.

«Если тебя за руку ловят, когда рисуешь, - скорее всего, дадут штраф. Если рисунок законченный и полицейские поймут, кто ты (они разбираются в граффити, подписях), появятся другие вопросы. Наши рисунки фотографируют, собирают, у полиции есть целые альбомы. Однажды, когда меня задержали, показывали мне мои же рисунки, спрашивали, кто это рисовал. Предлагали сдать человека и не делать плохого. Обычно угрожают проблемами на работе, учебе. Но это всё просто провокации. Лучше просто не вестись, хранить молчание»

В конце концов, до суда дошло только один раз.

«Я был сильно пьяный и решил расписаться на одной стене. Это произошло

днем. Выбежал охранник. Будь я трезвый, я бы убежал. А тут - как увидел его, так и стою. Охранник меня хватает – а я достаю газовый баллончик и брызгаю ему в глаза. Выбежал второй охранник, и вдвоем они мне наваляли. Я ходил опухший - наутро глаза не открывались. Тогда были судебные тяжбы: он подал на меня в суд за то, что воспользовался баллончиком, я на него – за превышение полномочий. Суд, кстати, ничем не закончился»

Без перевода

Граффити – это «болезнь» без границ. Несмотря на жесткие законы, граффити, будь то просто красивые рисунки, либо изображения с политическим подтекстом, либо просто каракули – рисуют в любой точке мира. К примеру, Сашин знакомый, британец, полгода отсидел за «уличное рисование» у себя на родине.

«Приехали в гости трое граффитчиков-иностранцев. Я им стал город показывать, Покровку. Одному из ребят приспичило на доме расписаться, во дворах. Было часов 7 утра. Но нас увидели – какой-то мужик закричал (как позже выяснилось, капитан полиции на гражданке), и мы ушли.

Догоняет полицейская ГАЗель. С ними тот мужик. Я ребятам – мол, всё олрайт. А они по-русски ничего не понимают и не говорят. Хотя боятся до жути: у них такие дела через посольство проходят.

Нас всех погрузили и повезли в участок – допрашивать. А как их допрашивать, если по-русски ни слова?.. Я молчу. Так ничего с нами и не смогли сделать - отпустили».

«Когда рисуешь, патрули часто просто мимо проезжают»

«У каждой стены не поставишь охранника. Если только, как в Лондоне, везде камеры повесить. Но и там навряд ли находится столько людей, чтобы они могли постоянно просматривать, что происходит на улице. Смотрят запись, когда уже что-то случилось»

По мнению г-на ПИВКО, даже самый захудалый граффитчик не будет разрисовывать дом, если он в хорошем состоянии. «Жертвами» становятся дома серенькие, грязненькие, брошенные. А в центре «нападают» на здания, которые разрисовывать опасно. К примеру, на Варварской. Разрисуешь такое – «+1» к твоей репутации.

«О чём ты! На улице человека будут убивать – никто в полицию не заявит. Людям плевать глубочайше. У половины стен нету собственников. Администрации тоже плевать на всё. Проще сотрудничать с граффитчиками, чем запрещать что-то. Фестивали для художников делать. Малышню тоже можно направить. Есть хороший проект в городе – типа «Укрась свой двор»: можно разрисовать стенку, которая тебя напрягает. Раньше было много разных крупных фестивалей, где можно было поучаствовать и которые все знали. Но сейчас всем плевать. Да и денег на таких фестивалях особо, видимо, не заработаешь»

А хулиганов кто будет ловить, как не полиция? – рассуждает хулиган.

«Когда рисуешь, патрули часто просто мимо проезжают. Полицейских сейчас днем с огнем не сыщешь. У меня мать на улице избили – отняли телефон, сумку. Пришла в полицию, заявление написала. На руках – синяки, кровоподтеки. Того человека нашли. Он написал объяснительную. И всё! И никакой ему ответственности»

«Потому что всё равно»

С граффити бороться так же бесполезно, как с мусором, считает ПИВКО. Одни бросают на улице бутылки и пачки из-под сигарет, другие будут рисовать на стенах. А всё потому, что властям, полиции, людям – всё равно.

«Был у меня такой страшный эпизод. Мы хотели порисовать на электричке, а машинисты остались в поезде на ночь. Рано утром возвращаемся в Нижний. Я вижу – парни стоят курят в тамбуре. Один вдруг раз – упал. Выбегаю в тамбур – а у него эпилептический припадок. Пена изо рта, все мышцы свело, даже руки не согнешь, все тело трясет. Я открываю тамбурные двери (весь

вагон забит: народ на работу едет) и кричу: «Помогите! Человек умирает!». Я надолго запомнил эти каменные лица… Все как сидели, так и остались. Никто даже не дернулся…

Парня откачали, но было очень страшно. Я долго этот случай потом вспоминал»

В ЦИФРАХ

В 2013 году ущерб ОАО "РЖД" от действий вандалов вырос а 54% и составил 51,5 млн рублей. Из них около 11,5 млн рублей, или 22% от общей суммы - граффити.

Фото: Саша ПИВКО