«Ждали с 2014-го, удивлялись»: как Новошахтинск переживает удар украинских дронов по нефтезаводу

22 июня без объявления украинские дроны-камикадзе ударили по Новошахтинскому заводу нефтепродуктов. Атака беспилотников стала одной из главных новостей, но в самом Новошахтинске не удивились и не испугались — чего-то такого ждали последние восемь лет. Репортаж корреспондента 161.RU Григория Ермакова.

«Да куда двигаться?»

На западе от улицы Крайней — кладбище и террикон закрытой 7-й шахты. На север — громада НЗНП. На юг — пустыри. А на западе — городская свалка и украинская граница.

Дом Любови расположен в конце улицы — отсюда до Новошахтинского нефтеперерабатывающего завода меньше двух километров. Утром, когда муж уехал на работу, а младшего ребенка отправили в садик, у нее завязался телефонный разговор с сестрой. Звонок продлился недолго — до первого взрыва на территории НЗНП. Над предприятием поднялось черное знамя дыма.

— Я сразу побежала собирать все документы, думала уже ребенка с садика забирать, что-то делать, — вспоминает Любовь. — Страшно было, конечно.

Ее муж отмечает: ладно нефтезавод, еще ближе к их дому газоперерабатывающий. Говорит, если его взорвут, «то это всё».

— Это тяжело. Засыпать, зная, что может быть удар по заводу. За детей страшно — старшему пятнадцать, младшему четыре. Да не то что по заводу, оно ведь и случайно прилететь в дом может, лупят как попало, — говорит муж Любови.

На вопрос, хотела бы семья уехать отсюда — подальше от нефтезавода у самой границы с Украиной — Любовь в ответ спрашивает: «А куда?» Отвечаю: хотя бы в Новошахтинск.

— Да куда двигаться? Мне кажется, если война начнется, то она везде начнется. Никуда не спрячешься. Некуда бежать.

Улицу Крайнюю с Новошахтинском связывает дорога. Раньше здесь был девятый совхоз и небольшой поселок. Собственно, весь Новошахтинск в основном так построен — вокруг совхозов, шахт, заводов. Постепенно поселения начали сливаться в город. Как рассказывает пожилая горожанка Валентина: «Когда немцы напали, они сами терялись во всех этих поселках в поисках города Новошахтинска». Этим знанием с ней поделился батюшка из местного храма.

— Тут часто летают. Я уже привыкла: всегда утром, всегда вечером. Как не жарко становится, на огород выхожу — и пролетают. Уже восемь лет шумит. Уже и не обращаешь толком внимания. Да и мы верующие, оно всё от Бога. Когда ребятки наши пролетают, я их всех провожаю, — говорит Валентина и показывает, как крестит улетающие самолеты.

С крушением Союза шахты стали закрываться, а чернозем начали выкупать латифундисты. Как говорят местные, последний дом в этом экс-совхозе построили 25 лет назад. С тех пор люди в основном уезжают. Если это не вахтеры-съемщики, прибывающие работать на завод.

«Вы не на то смотрите»

В Новошахтинске привыкли к реву авиации над городом, перемещению техники по улицам. Еще в 2014 году окраины города подверглись обстрелу — был атакован пограничный блокпост. Как вспоминает другой житель улицы Извилистой, попросивший сохранить его анонимность, беспилотник зашел на завод с юго-востока. Но это не удивительно, пожимает плечами новошахтинец: восемь лет назад авиация Украины тоже «долбила по целям», делая крюк у Новошахтинска.

— Я еще тогда, — говорит этот новошахтинец, работающий в агробизнесе, — в 2014 году удивлялся. А чего не бомбят нефтезавод? Стратегическая цель. Ну а потом узнал, что он там как-то с Медведчуком связан. По блокпосту били, по лагерю беженцев били. А завод не трогали. Вот Медведчука задержали недавно, так что понятно. Этого [удара] я ждал с 2014 года.

К самому заводу отношение у землепашца не очень — НЗНП стоит на лакомом куске, под которым «слой чернозема толщиной в целый метр». А его еще и расширяют потихоньку.

— Когда нас тут всех на… наегорили, [бывший владелец завода] Кислов всю землю забрал, наш совхоз — мою землю, моего отца, который здесь сорок лет проработал и остался вообще без земли, — объясняет мужчина.

По его словам, из-за завода балки засыпаются, реки иссыхают, а проходящая неподалеку железнодорожная ветка не дает машинам проезда на север. А к самому поселку у бывшего совхоза даже нормальную дорогу не проложили.

Всё это тревожит предпринимателя куда больше ударов беспилотников по крупнейшему на юге России заводу нефтепродуктов. «Ну ударили и ударили». Когда восемь лет назад все началось на Украине — долго не спали, говорит мужчина. Потом как-то привыкли.

— Вы не на то смотрите, понимаете? — одергивает меня предприниматель. — Я здесь всю жизнь живу. В этом поселке, конкретно тут, в совхозе, за все локальные конфликты погибли три человека. Один в Афганистане, другой в Чечне и третий вот, недавно похоронили с Украины. Это за последние сорок лет. А вот пройдитесь по совхозу и посмотрите сколько пустых дворов. Почему? От наркотиков. Да и работы не стало. Шахты закрыли, землю выкупили. А на НПЗ местные — в основном так, полы подметают. В основном там люди с Краснодара, Ростова.

Официально, численность персонала НЗНП — полторы тысячи человек. После закрытия шахт — это крупнейшее предприятие города, которое необходимо еще и обслуживать — продуктами, техникой, услугами. Так что вместе нефтезаводом встали все сопутствующие бизнесы. Надолго ли — не ясно.

ZZ июня

У небольшого озера на окраине совхоза рыбачит седобородый мужчина. Отсюда хороший вид на белые трубы и синие корпуса Новошахтинского завода нефтепродуктов. Мужчина только приехал из центра, отдохнуть. Взрыва не видел, не слышал. Застал только дым. Рядом с рыбаком, в глине, возится сын — он периодически ввязывается в разговор и говорит, что у папы клюет. Но не клюет. Так что ребенок продолжает строить башню из грязи.

— Что-то горело, да. Но мы ж туда не пойдем, нас туда не пустят, — коротко бросает он. — Люди вот говорят, что это нам подарок такой. К дню начала войны Отечественной. Оно ж началась когда — 22 июня. Вот и нам подарок сделали.

Предприниматель, с которым общался в центре, тоже отметил совпадение. Только добавил: «Они же там все на Украине любят всю эту мистику, магию цифр, вот и придумали ударить».

Пока едем по городу, обращаю внимание на дома — на многих мелом нацарапано «Z» или «V». Рука патриота не дрогнула даже перед руинами шахтерских домов Новой Соколовки. Наш водитель сетует:

— На базаре был, так и там почти не говорили о том, что взрыв. Ажиотажа никакого по этому поводу не было. Только одно — как это так? Все видели, у всех снято, столько видео было не то что с пожара, а с того, как падал беспилотник. А где было ПВО?

В центре Новошахтинска, возле памятника Ленина, через три часа после второго взрыва жизнь идет своим чередом. В городе жарко, прохожих немного. Кто ест мороженое на лавке в тени тополей, кто торопится с пакетами продуктов домой. Тратить время на разговоры с журналистами здесь не хотят.

— Я не местная, так что по взрыву ничего рассказать не смогу. Я из ЛНР приехала, проездом тут. Вот, смотрите, — женщина показывает мне фото, которое она, по ее словам, сделала сама.

На кадре — рассвет над трассой, облака расходятся так, что в небе образуется сияющая буква «Z».

— Вот такое же я в ЛНР видела. Над Красным Лучом, до того как он загорелся. Вот что это? Мистика? Или что? Как это понимать?