Экстрасенсы не помогают, а по ориентировкам лучше искать детей: полицейский о розыске пропавших

Согласно статистике полиции, пропадают в основном мужчины — почти в два раза чаще, чем женщины. Самая малочисленная группа пропавших — бабушки и дедушки старше 70 лет.

— За четыре месяца у нас поступило 1465 заявлений по розыску без вести пропавших граждан всех категорий. Сюда входят и несовершеннолетние, которые по каким-то причинам ушли из дома или воспитательного учреждения. Из них 1327 мы разыскали в первые 10 суток. Говоря «мы», я имею в виду всех, кто занимается поисками: это и полиция, и МЧС, и Следственный комитет, и представители волонтерских организаций.

Сколько пропадает детей

— В 2019 году поступило 455 заявлений о пропаже несовершеннолетних нижегородцев. Из них найдено по горячим следам 416 человек, после объявления в федеральный розыск — еще 30, осталось 9. Это цифры на первые 4 месяца, сейчас большинство из них разыскано, или мы представляем, где они могут находиться, просто по какой-то причине не хотят возвращаться. Детишки у нас ездят и в Москву, и в Санкт-Петербург, и в Челябинск… Они не хотят сидеть на месте, хотят гулять и общаться со сверстниками.

Найденные, но неопознанные

В этом году в нижегородских моргах добавилось 13 неопознанных трупов. Всего их — более 200.

— Хочу обратиться к гражданам, которые давно не связывались со своими родственниками, и есть основания полагать, что их родственников нет в живых. Можно прийти к нам в 8-й отдел управления уголовного розыска, посмотреть приметы неопознанных трупов, одежду. Человек должен быть похоронен по-человечески. Вообще всего осталось неопознанных за все годы 227 человек. Это большая цифра, целый многоэтажный дом.

Мы сейчас активно стали использовать возможности наших биологических лабораторий. Выделяем ДНК-профили неопознанных трупов, сравниваем их с базой генома. Некоторые совпадения находятся. И если раньше мы опознавали в основном по отпечаткам пальцев или внешним признакам, сравнивая фотографии и черепа, то сейчас база данных генома — хорошее подспорье. Учитывая то, что она будет пополняться, в ближайшие 10–15 лет у нас неопознанных трупов не останется вовсе.

Помощники полиции

— У нас давно действует поисковая группа «Лиза Алерт». Их пока немного, но в целом взаимодействие с ними налажено. От них поступает конструктивная критика, мы прислушиваемся к ней и даем им свои рекомендации.

Очень серьезную помощь нам оказывает поисковая группа «Рысь». Чаще всего они приезжают первыми на места поиска. Очень много людей они нашли сами и помогли найти нам.

Ну и, конечно, старейший отряд «Волонтер». Он существует около 8 лет. Ими наработана определенная практика по поиску пропавших людей, есть аудитория, которая смотрит их ориентировки. Они тоже оказывают серьезную помощь.

Особенно хочу отметить работу нашего внештатного отдела при 8-м отделении. Эта команда работает в основном по детям. Мы стараемся их задействовать в ночное время, потому что днем у всех своя работа, своя жизнь. В ночное время у нас бывает нехватка ресурсов, а они — профессионалы, практически каждый поиск вытягивают. Помогают с транспортом, потому что мы работаем по всей области, и приходится выезжать и в самые отдаленные места.

Пожилые «потеряшки»

— Очень много исчезает граждан, которые не могут вспомнить, где они живут. Их тянет в места, где они жили в детстве… При них, как правило, мы почему-то не находим ни записок с их данными, ни телефонов, ничего. Хотя можно на одежду пришить какие-то метки, бирки, можно записки в карман вкладывать. Чем больше граждане будут общаться со своими близкими, заботиться о них, тем меньше у нас будет исчезнувших людей.

Роль ориентировок

— Мне сложно оценивать, насколько ориентировка помогает в поиске человека. Смотря кто пропадает, скажем так. Если это ребенок, внимание акцентируется на ориентировке, люди начинают оглядываться, поступает оперативная информация.

Если это взрослый, то большая часть информации (95%) не подтверждается. Потому что люди видят похожих людей и по внешности, и по одежде.

Например, на последнем розыске девочки, которая пропадала на Автозаводе и была найдена погибшей, мы задерживали очень много людей, похожих на нее.

Вообще ориентировать надо, но есть опасность: если ориентировок слишком много, то взгляд замыливается. Поэтому считаю, что ориентировки в людных местах нужно размещать в крайних случаях: когда пропал и не найден ребенок. А если мы будем фотографии каждого без вести пропавшего вешать на столбы — люди просто растеряются и ничего не увидят.

О роли экстрасенсов

— Экстрасенсы обращаются очень часто со своей информацией. Особенно по детям. Эту информацию мы вынуждены отрабатывать, потому что, возможно, нам завуалированно хотят сообщить данные, которые боятся сказать в открытую в силу каких-то причин. Например, что «затаскают», будут задавать неприятные вопросы, и вообще у граждан бывает страх перед правоохранительными органами. Мы эту информацию отрабатываем, но, к сожалению, у нас подтверждений пока не было за всю практику.

Бывали небольшие совпадения. Например, по Марии Гликиной, которую якобы нашли по наводке экстрасенсов. Ничего подобного. Добровольцы, родственники и друзья в том доме искали самостоятельно, без их подсказок.

Несколько дней назад мы вспоминали истории детей, пропавших в Нижегородской области.