Книжная закладка. Пять книг с долгим послевкусием

Есть книги, которые «не заходят». Есть книги, которые читаешь с упоением. Есть книги, которые «проглатываешь» за вечер. А есть книги, которые надолго оставляют послевкусие…

Михаил Гиголашвили. «Тайный год»

Книга Михаила Гиголашвили — событие для любителей чтения. По сюжету — это две недели из жизни царя Ивана Грозного, когда он оставил престол в Москве и удалился в свою резиденцию — Александровскую слободу. Нам показаны день за днем человека, наделенного безграничной властью. Автор описывает истоки жестокого характера Ивана, который рос в обстановке дворцовых переворотов. На глазах ребенка уничтожались родственники, претендовавшие на престол. Мальчик вырос, и стал мстить и жестоко пресекать любое неповиновение. Да, порой и было за что наказывать: воровство неимоверное, мздоимство всех и вся, прямое предательство.

Хотя о точности описания биографии Ивана Грозного пусть говорят историки. А нам интереснее то, какими словами все это описано.

Автор — Михаил Гиголашвили, филолог по образованию, и этим, наверное, все сказано. Владение русским языком поражает. Писатель создал какой-то особый язык. Здесь переплетены современная лексика, слова времен Ивана Грозного и несколько измененные знакомые слова, которые и создают своеобразие исторического текста. Например, «сие есть часовьё корманцовое» (это карманные часы). А художнику-самоучке царь учиняет допрос: «Рисовал уже сатану? Видел его? Говорил с ним? Якшался? Братался? Водил хороводы? Путался, валандался? Вожжался? Канителился?» Вот это словесный пир, радость для любителей русского языка!!

Автор широко применяет пословицы в тексте. Мы помним, к сожалению, только первую их часть. Например, «У страха глаза велики — а ничего не видят», «Голод не тетка — пирожка не даст», «Рука руку моет, да обе свербят».

Иногда слова написаны так, как никогда их не применишь в разговоре, но в тексте они создают свою атмосферу: «…с малолетства умел, сильно сжав дверь или оконную раму, приказать им не скрипеть — и они повиновались, давая быть подслуху и подсмотру», Одним словом, если вам важен в произведении не только сюжет, но и язык повествования, то роман Михаила Гиголашвили «Тайный год» стоит читать обязательно.

Мария Галина. «Малая Глуша»

Эта книга не отпускает до сих пор, хотя прочитана лет девять назад. И есть желание перечитать. Вероятно, откроются какие-либо новые пласты.

У главного героя погибли в автокатастрофе жена и сын, и он отправляется в сумеречную зону, чтобы вернуть их оттуда. Между тем и этим светом нет границы. Там все выглядит так же, как здесь. Нужно только попасть за реку.

Но не стоит переходить реку — никого там не ждут, там уже совсем другая жизнь. А туда идут и идут те, у кого отобрали будущее.

В общем, книга о том, что нужно отпускать усопших, а захочешь вернуть — ничего уже не будет как прежде.

Всеволод Бенигсен. «ГенАцид»

Всеволод Бенигсен ворвался в современную российскую литературу очень стремительно. Его черную притчу-фантазию о русской жизни сразу оценили. И хотя ситуация, описанная в романе, кажется неправдоподобной, но… Уверенности нет в том, что такой указ не может когда-нибудь появиться.

Итак, президент издает указ о Государственной Единой НАЦиональной ИДее.

Цель его — обеспечить безопасность российского литературного наследия. Задача — россиянам выучить наизусть все литературное наследие. На территории России вводится ГенАцид. Слова Пушкина, Толстого… должны пустить ростки в душах россиян.

В деревне Большие Ущеры процесс с трудом, но пошел. Население взялось за книги. По разнарядке в список произведений попал и А.П. Чехов. Неожиданно классик открыл глаза сельчан на неправильность жизни. Эксперимент перерос в бунт, «бессмысленный и беспощадный».

Джонатан Литтелл. «Благоволительницы»

Война может уничтожить в человеке все человеческое и превратить его в урода с психологией животных. Пожалуй, этот тезис легко может подтвердить роман Джонатана Литтела «Благоволительницы».

Чтобы как-то начать рассказ об этом романе, приведем слова Захара Прилепина: «Это отвратительный, чудовищный, воистину ужасный роман — не в смысле исполнения — оно безупречно, — а в смысле содержания… Так вот, сочинение Литтелла не рекомендуется читать при жизни. Это лучше вообще не знать. Нет, в принципе все помнят, что когда-то имели место мировая война и «окончательное решение еврейского вопроса», — но, даже зная об этом, мы не могли стать свидетелями того кошмара. Не могли — а теперь можем».

Начинает свой роман Джонатан Литтелл с убийственного подсчета: война длилась три года, десять месяцев, шестнадцать дней, двадцать часов и одну минуту. Если вы улыбнулись по поводу одной минуты, то вот вам отрезвляющие данные: «И пусть те, кто смеялся по поводу дополнительной минуты, кому подобная дотошность показалась излишней, пусть они уяснят, что это означает приблизительно еще 13,04 погибших, и представят, если сумеют, как за одну минуту разом убивают тринадцать хорошо знакомых им человек».

А дальше книга о том, как немцы решали «еврейский вопрос», и кто им в этом активно помогал.

Автор постоянно провоцирует читателя, задавая неудобные вопросы. Вот, например, он наглядно демонстрирует, что при определенных обстоятельствах на войне любой добропорядочный человек мог стать преступником. Например, немецкая программа уничтожения людей с тяжелыми психическими и физическими болезнями. Медсестры отбирали больных и отправляли в специальное здание. После войны, когда их допрашивали, они недоумевали: «В чем я виновата?» Медсестра никого не убивала, она только раздевала и успокаивала больных, то есть выполняла свои профессиональные обязанности. Врач тоже не убивал, он только подтвердил диагноз. Работник, открывший кран подачи газа, осуществлял техническую функцию.

И как определить: кто же тогда виноват?

Джонатан Литтелл поднимает много интересных тем, провоцируя нас на размышления.

Бен Элтон. «Слепая вера»

По жанру этот роман — антиутопия. Автор отобрал самые характерные черты нашего времени и довел их до абсурда.

Он рисует картину будущего: после очередного потопа люди живут на небольшой территории, власть захватили жрецы всемогущего Храма, теории создания мира и происхождения видов объявлены еретическими и упоминание Дарвина карается, человек обезличен, ведется прямая трансляция веб-камерами повседневной жизни человека, онлайн технологии приводят к тотальной слежке, в блогах люди обязаны выставлять самые интимные моменты своей жизни, пластическая хирургия подгоняет всех под единый стандарт, полный запрет интеллектуальной литературы, насаждается слепая вера в сурового, но справедливого Бога-Любви, который убивает детей сотнями ради наказания родителей. Что сможет противопоставить этому миру человек? Люди сильны, когда они вместе. Запомните пароль Ниврад (читай наоборот).