«Мне холодно, я умираю»: пропавший в Мулино срочник звонил в 112 и просил спасти его

После страшного случая в Забайкалье, когда срочник расстрелял своих сослуживцев, к внутренней жизни армии приковано особое внимание. Однако иногда страшные происшествия так и остаются внутри стен военных частей. Как, например, два месяца назад это случилось на полигоне Мулино, откуда в конце сентября пропал 19-летний срочник из Подмосковья. Парня быстро записали в дезертиры и даже заочно обвинили его мать в укрывательстве, но сейчас вскрылись куда более страшные обстоятельства его исчезновения.

Новость о пропаже солдата-срочника во время учений на полигоне Мулино появилась в социальных сетях в конце сентября. Правда, тогда информация была совсем другой: распространившие её люди написали, что солдат якобы ушёл в самоволку и попытался уехать автостопом домой. Для его же блага его просили вернуться в военную часть:

Но в итоге ситуация оказалась гораздо страшнее и печальнее. Молодой человек действительно пропал, но при куда более пугающих обстоятельствах. К NN.RU обратилась мать пропавшего срочника Людмила, рассказавшая нам о том, что в действительности всё было иначе.

«Я сразу почувствовала тревогу»

Родился и жил Евгений Дёмин в городе Вятские Поляны — тихое и небольшое местечко в Кировской области. В прошлом году ему исполнилось 18, а в июне этого года его призвали в армию, как и положено, на год — служить в 4-й танковой гвардейской Кантемировской дивизии близ города Наро-Фоминск. По словам его матери, он и не думал уклоняться, и в армию пошёл охотно — даже говорил о том, что потом хотел бы пойти служить по контракту. Однако уже через месяц его дела на службе пошли не так, как он планировал.

Спустя месяц молодого человека отправили в Нижегородскую область — в Мулино, где в это время проходили совместные военные учения России и Беларуси «Щит Союза». Тогда-то, как утверждает Людмила, и начались странности: сперва сын начал как-то скованно говорить с ней по телефону, а потом пропал из военной части:

— 20 сентября этого года я разговаривала с сыном около 12 часов дня. Обычные вопросы: как служба, питание, какие задачи дают выполнять. Спросила, все ли хорошо у тебя? Сын как-то неуверенно ответил, что да, все нормально. Я повторно задала вопрос: не обижают ли тебя? Ответил также без энтузиазма, что нет, словно чтобы меня успокоить, чтобы не волновать. Но я почувствовала тревогу, что все-таки не все в порядке. Вечером в 20:30 этого же дня мне позвонили из части Наро-Фоминска и спросили, когда я с ним разговаривала в последний раз. Сказали, что на построение перед ужином не явился. Позже была информация, что в последний раз видели моего сына в этот день около трёх часов дня.

В военной части, по словам женщины, первым же делом решили, что срочник решил убежать с полигона и отправился домой. Для порядка прочесали ближайшие леса, проверили все заброшенные дома и близлежащие деревни, но следов юноши так и не обнаружили. Но чуть позже Людмиле удалось узнать, что в день своего исчезновения сын звонил в экстренные службы с просьбой найти его:

— Через несколько дней у меня появилась информация, что мой сын в тот день, 20 сентября, около 19:30 сделал звонок в МЧС со своего телефона. Объяснил, как его зовут, из какой он части и что находится на территории полигона. Говорил, хочет вернуться обратно, но заблудился и очень сильно замерз и устал. Просил определить его местоположение, мне чуть позже дали прослушать запись. Ему предложили в МЧС развести огонь. Сын ответил, что кругом все очень сыро, развести огонь не получится. Далее идет информация, что МЧС военными не занимаемся, и якобы передали все в руки армии. Мол, ваш солдат, вот вы и разбирайтесь. А время шло. Он мог заблудиться и уйти в другом направлении, так как была уже ночь. Лес огромный и сориентироваться наверняка было сложно. МЧС точные координаты армии не смогли передать. Где именно его искали — вопрос, но места вокруг болотистые, а ночи уже были холодные. С ним могло случиться там что угодно.

В «Экстренной службе 112» нашим корреспондентам подтвердили, что такой звонок действительно был, пропавший срочник действительно звонил и просил определить его местоположение, после чего сообщение было перенаправлено в компетентные службы — в полицию МЧС и Единую диспетчерскую службу по Дзержинску.

«Хотел совершить суицид, но передумал»

Однако в действительности дело оказалось еще страшнее. Мы публикуем аудиозапись звонка Евгения Дёмина в службу спасения. Предупреждаем, людям впечатлительным не стоит её прослушивать. Судя по всему, у молодого человека была весомая причина покинуть часть, так как он хотел свести счёты с жизнью:

Для тех, у кого нет возможности прослушать запись, мы также публикуем сокращённую расшифровку телефонного разговора:

— Алло.

— ЕДДС по Володарскому району, здравствуйте, что у вас случилось?

— Мне холодно, я умираю...

— Где вам холодно, где вы умираете?

— В армии.

— Ну и что, все в армии служат… Вы мне объясните, вы где находитесь?

— В лесу.

— Вы военнослужащий? Вы что, отбились от своих что ли?

— Я сам ушёл…

— Зачем вы ушли-то?

— Я хотел умереть.

— [на другую линию] У нас военнослужащий в лесу около посёлка Мулино, попытка суицида, заблудился, не знает, где находится [...] Он ушёл в лес с попыткой суицида. Он ушёл в лес, хотел покончить с собой, но заблудился, передумал, да, молодой человек? Вы передумали?

— Да. Я не могу идти, я замёрз.

— Вы из какой части?

— 19612.

— А эта часть где находится, в Мулино? Или вы приезжий откуда-то, приехали на учения?

— На учения. Из Наро-Фоминска.

— Наро-Фоминск... Это из Москвы, да?

— Да.

— А кто у вас командир?

— Макаров.

— А телефон у него какой, зовут его как?

— Не знаю телефона… А вы не можете пробить моё местоположение?

— Мы не можем пробить, у нас нет такой техники, чтобы пробить.

— Мне холодно...Я замерзаю...

— А вы далеко от лагеря-то ушли?

— Да... Час шёл...

— Господи…

— Вы служите постоянно в Наро-Фоминске или в Мулино? В Наро-Фоминске постоянно?

— Мы на учениях были.

— Вы где находитесь? У вас какая-то дорога есть, тропинка? Что-то там, чего-то, есть у вас?

— Нет, я шёл просто в лес.

— А фонарик у вас есть? Спички?

— Только зажигалка.

— А телефон-то заряженный?

— Да… Есть немного.

— Тогда будьте на связи. Сейчас мы в 333-й учебный центр звонить будем связываться, будем узнавать. Вы хоть наберите каких-нибудь веток, сделайте костёр небольшой, хоть погрейтесь около костра!

— Тут сыро… Мёрзну…

— Всё, давайте прекращаем это.

Но после того как звонок был окончен, найти юношу так и не получилось. Стоит отметить, что его поисками действительно должны были заниматься вооружённые силы, так как иные ведомства не имеют юрисдикции для действий на полигонах.

Сейчас с момента исчезновения Евгения Дёмина прошло уже почти два месяца. За всё это время ни домой, ни в часть молодой человек так и не вернулся, и никаких вестей о нём нет. А Людмилой заинтересовались местные правоохранительные органы, пребывающие в уверенности, что она укрывает сына-дезертира. У самой же женщины на этот счёт совсем другое мнение:

— Что произошло на самом деле, до момента всего случившегося, я не знаю. Понятно, что ни солдаты, ни командование об этом не скажут. А известий от сына нет до сих пор. И я полагаю, что его никто не ищет. В части мне так и сказали — нанимайте частного детектива. На мой вопрос, если он не объявится, как мне дальше быть, ответили, что-то вроде «Через год объявите без вести пропавшим». Также все понимают, что армии такое ЧП совсем ни к чему. Тем более, прошли масштабные учения на полигоне накануне. И командованию нужно доложить, что все просто замечательно. А при звонке в ВСО Мулино мне и вовсе ответили, что все болота высушивать не собираются.

Формально поиски Евгения Дёмина продолжаются, но его мать уверена, что делается это только на бумаге. Сама же она надеется, что её сын до сих пор жив:

— Для меня сейчас самое главное, чтобы сын смог выбраться из леса — и найти его. Полиция и военно-следственный отдел полагают, что я прячу своего сына. Но это не так. Необходимо найти сына, конечно, правду он может тоже не сказать. Но спасать то его нужно, вся жизнь впереди. Лишь бы он был жив…

NN.RU отправил официальный запрос в Министерство обороны Российской Федерации с просьбой прокомментировать сложившуюся ситуацию