«Минимизировать ущерб возможно»: полковник Трифонов высказался о трагедии в Казани

От редакции

Вся российская общественность продолжает искать как причины вчерашней трагедии в Казани, так и способы предотвращений подобных пугающих событий в будущем. Сегодня о произошедшем в своем блоге высказался и полковник полиции в отставке, бывший начальник нижегородского центра по противодействию экстремизму Алексей Трифонов. По его мнению, страна может предпринять ряд шагов для того, чтобы свести подобные случаи к минимуму. Далее — авторский текст.

По следам казанской трагедии

— Будем объективны. Предотвратить атаки одиночек крайне сложно. Если человек ни с кем не делится своими планами, не обсуждает их в Cети, не заявляет о них своим знакомым, то шансы выявить его на стадии подготовки преступления сводятся к нулю. Тут не поможет ни оперативно-агентурная работа, ни мониторинг сети Интернет.

Но предотвратить подобные шутинги либо максимально их минимизировать всё же можно. Для этого необходимо разработать комплекс мер, в том числе законодательных. Накину несколько мыслей по этому поводу.

Пропускной режим

Мы все знаем, что во многих школах пропускной режим осуществляется не профессиональными охранниками из ЧОП, а обычными техническими работниками. По документам они, конечно, могут проходить как охрана. Но за ту нищенскую зарплату, что им платят, кроме пенсионеров на эту работу не пойдет никто. Варианта два. Первый — повысить размер заработной платы и установить возрастной ценз, чтоб отбирать на эти должности физически развитых мужчин, прошедших службу в армии или ветеранов правоохранительных органов. Второй — заключение договоров с ЧОП на охрану школ и осуществление пропускного режима.

И брать под охрану надо не только школы, но и дошкольные учреждения, а также ссузы и вузы.

Необходимо доработать психологические тесты и проработать опросник для врача-психиатра. Вопросы могут быть элементарными: есть ли среди родственников, друзей и знакомых охотники, для чего вам оружие, есть ли опыт обращения с оружием, сможете ли выстрелить в зверя/человека, были ли конфликты с друзьями и т. д. Кто-то может засыпаться и на этом этапе, начать волноваться.

Да, не всё сводится к оружию. Были случаи нападения с ножами и топорами, а изготовить самодельное взрывное устройство можно кустарным способом. Всего не предусмотришь. Но минимизировать риски можно.

Дальше. Для получения лицензии, разрешающей хранение и ношение огнестрельного охотничьего оружия, необходимо ввести институт поручительства. Чтобы два человека (охотника) со стажем владения огнестрельным оружием минимум пять лет поручились за кандидата. При том они, конечно, должны быть знакомы (это проверяет участковый по месту жительства) и нести ответственность вплоть до лишения собственных лицензий на оружие. Это необходимо для того, чтобы такими поручительствами не стали торговать.

Упоротым одиночкам будет крайне сложно пройти этот барьер.

Ну и, конечно, повышение возраста получения лицензии до 21 или 25 лет. Тут можно рассмотреть градацию для городских и сельских жителей.

Сигналы о массовой покупке патронов должны незамедлительно поступать в органы Росгвардии. Проработать эту систему сложности не составит, так как всё оружие и боеприпасы приобретаются по лицензии.

Подразделения по делам несовершеннолетних

Работа подразделений по делам несовершеннолетних в образовательных учреждениях, на мой взгляд, не должна сводиться лишь к контролю за стоящими на профилактическом учете «трудными подростками».

Сотрудник ПДН должен быть другом каждому школьнику и не только читать лекции за всё хорошее против всего плохого, но еще и выстраивать доверительные отношения. Самое главное во всём этом — каждый ученик школы должен знать, где найти сотрудника ПДН. А найти его он должен в своей привычной среде обитания, то есть в социальных сетях. Необязательно быть во всех школьных группах и мониторить их, но каждый ученик должен знать, куда он может стукнуться с тревожной информацией и получить обратную связь.

Это лишь несколько предложений, которые лежат на поверхности и, возможно, будут способствовать минимизации трагедий, подобных казанской, керченской и других.