«Сумасшедший сапожник» из Дзержинска сжег свою арт-обувь

Работы Рустама Адюкова можно увидеть на выставках в Европе и почти невозможно в России. Он, пожалуй, единственный художник в стране, создающий обувь как произведения искусства. Но не искусством единым жив художник. Например — пошил пару туфель лидеру КПРФ и сжег в печи две пары, которые показались ему несовершенными.

В дизайне обуви Рустам уже более 25 лет. А сумасшедшим сапожником назвал себя сам. Он объясняет свое прозвище так:

— Однажды мы обсуждали что-то с моим знакомым. И я, как обычно, перевел разговор на свою любимую обувь, просто не мог остановиться. Тогда друг мне сказал: «У тебя уже мозг принял форму башмака!» Наверное, это так, — смеется Рустам, — я могу говорить об этом часами.

И на самом деле, даже на вопрос, собирается ли он создавать обувь для своих маленьких дочек, Рустам начинает отвечать и переводит тему опять на создание арт-объектов.

Эта обувь — не для подиумов и улиц, не для жизни. Но для ее красоты и еще для того, чтобы можно было понять — насколько богата Россия удивительными народными промыслами и мастерами. И каждая пара, выходящая из мастерской мастера, уникальна. Только вот приобретают его произведения в основном зарубежные музеи и коллекционеры.Рустам — известный российский дизайнер обуви, представляющий нашу страну на всемирных выставках обуви и мирового искусства.

— Есть ли коллекционеры арт-обуви в России? Наверное, есть, но я с ними не знаком, — с грустной улыбкой говорит Рустам. — За рубежом это, как правило, люди, которые наследуют такие коллекции от предков и продолжают их пополнять, или люди, которые имеют отношение к обувному бизнесу. И для последних это не прихоть, а часто отправная точка для разработки новых коллекций с использованием элементов арт-объекта. Например, какой-то интересной формы колодки.

Для изготовления обуви дизайнер использует нетрадиционные материалы и старинные техники: резьбу по березовому капу, кавказскому ореху, бакауту (эбеновое дерево), ивовое плетение, вышивку и макраме, плетение из конского волоса, гобелен, шитье гладью, федоскинскую и палехскую росписи, хохломские узоры и ярославскую эмаль, ростовскую финифть. На создание одной такой пары уходит от двух месяцев до полугода.

— Я для себя нечаянно открыл, зачем нужна арт-обувь. Приехал на выставку во Францию, ко мне подошли люди, я через переводчика начал объяснять, какие техники использовал: вышивка, гобелен, что-то еще... Меня остановили и сказали, что они и так всё понимают. Это было так потрясающе приятно — тебя понимают и принимают. И еще я понял, что представляю нашу страну, это тоже ответственность. Я там лишний раз не выпивал, в драки не ввязывался. Всё-таки ответственность, — смеется Рустам и добавляет серьезно. — Можно много рассказывать о нашем регионе, о промыслах, о людях, которые держат это на своих плечах. А можно использовать их творчество в своих работах и удивлять мир.

Еще одна горячая тема — те народные промыслы и уникальные мастера, вместе с которыми он создает свои произведения. В создании одной пары могут принимать участие до двенадцати человек — мастеров разного профиля. И он их разыскивает по всей стране: от Нижегородской области до Урала, Алтая, Карелии. И жалеет, что таких мастеров можно сосчитать по пальцам.

— Знаете, это как у Маяковского: «Я знаю — город будет, я знаю — саду цвесть, когда такие люди в стране в советской есть!» Слава Богу, у нас есть энтузиасты, которые хранят ремесла. И порой я думаю, что еще немного, и они растворятся во времени. Но пока они есть.

У каждого художника бывают неудачи, у каждого ремесленника — брак. Все относятся к этому по-разному. Художник Адюков — по «гамбургскому счету».

— Две пары обуви, которые получились не соответствующими замыслу, я, как Гоголь вторую часть «Мертвых душ», сжег в печи. И другого варианта для меня не было. Да, можно было бы отдать другу, но я бы знал, что они существуют! Они бы разрывали мою душу!

Но понятно, что не только чистым и высоким искусством живет Рустам. Конечно, он создает и авторскую обувь для людей. И с этим связана одна забавная история из серии «как я великим людям ботинки тачал».

— Мне заказали пару туфель для Геннадия Зюганова, даже не он сам, а люди из его партии, — рассказывает Рустам. — А мастер, который их изготавливал по моим эскизам, оказался очень говорливым и всем начал рассказывать, что сделал обувь для «главного коммуниста страны». Дело было во время предвыборной кампании, новость подхватили желтые СМИ, вышел большой PR-скандал. С тех пор я опасаюсь связываться с сильными мира сего.

Рустам с семьей живет и работает в поселке Решетиха под Дзержинском. Выставляется на международных выставках по всей Европе, получает престижные награды.

А вот на родине его выставок не проходит, к большому сожалению: все экспонаты в частных коллекциях за рубежом. Возможно, выставку в России, а еще лучше в Нижнем Новгороде, и можно было бы организовать, если бы нашлись заинтересованные деятели культуры, возглавляющие разные министерства и департаменты... Но пока такого интереса не наблюдается. А жаль...