Роман Пономаренко: "Как я застрял в лифте в Кремле"

Не сказать, что за много лет я настолько привык к своей инвалидной коляске, что перестал ее замечать. Нет, она, конечно, напоминает о себе и мешает. Но – будем откровенны – во многих ситуациях она могла бы не мешать вообще. Например, когда мы с друзьями гуляем по Верхне-Волжской набережной, нет особой разницы, кто шагает пешком, кто едет на коляске, а кто, например, на гироскутере (сейчас вообще способов передвижения – масса). Но как только на пути встает лестница…

А лестницы у нас любят. А я к ним, надо признаться, питаю очень сложные чувства.

Приезжаю этой весной в Кремль.

Миную шлагбаум. Паркую машину прямо перед входом в «Кремль, корпус 1» (во всем можно найти плюсы: у меня, например, нет никаких проблем с парковкой в Кремле). Прошу кого-то из прохожих помочь мне выгрузить из багажника коляску (вот здесь уже без посторонней помощи не обойтись) - и вперед.

Собственно, приехал я по работе – требовалось поставить на некоторых документах печати и необходимое для дела «согл». Нужные мне кабинеты – на втором этаже, куда призывно манит лестница.

- Скажите, а у вас нет какой-нибудь альтернативы? – спрашиваю местных сотрудников.

- В смысле? – не сразу понимают они.

- Ну, например, лифт.

- Да, конечно! – мне показывают на стандартное творение мысли советского дизайнера, именуемое «лифт пассажирский». Нажимаю кнопку – работает! Уже радость.

Правда, радость недолгая. Видимо, советский дизайнер был очень высокого мнения о советских гражданах и видел их людьми исключительно стройными – дверной проем лифта оказался равным по ширине моей коляске. То есть попасть в лифт я смог, лишь отжав руками двери.

Конечно, мой поступок тоже трудно было признать продуманным. Потому что первокласснику понятно: в одиночку я из лифта не выберусь. Я смог отжать створки руками, когда заезжал туда – но руки у меня не телескопические, чтоб дотянуться до створок, когда буду выезжать обратно. Развернуться в лифте, по площади равному моей коляске – задача из разряда нерешаемых.

Приехал на нужный этаж. Дверцы открылись. Коляска подчинилась законам физики и выезжать из лифта не возжелала.

- Эй, люди! – осторожно позвал в пустоту.

Пустота ответила молчанием.

- Есть кто-нибудь?

Тишина.

Вообще, это одна из самых неприятных ситуаций – когда приходится кричать в пустоту. Но иногда по-другому не получается.

- Подержите, пожалуйста, лифт! – крикнул еще раз.

15 минут. Ровно 15 минут мне потребовалось, чтобы поймать человека. Чтобы обрисовать ему ситуацию. Чтобы объяснить, что ему требуется. Чтобы сказать, что не нужно бежать за лифтером, а нужно просто подержать дверные створки.

А дальше все было просто: зашел в кабинет, подписал все документы и меня пригласили в зал. А в зал ведет только лестница, и никакого лифта.

И кремлевским чиновникам пришлось поднимать мою коляску вчетвером по ступенькам. Как правило, в таких случаях я шучу, что чувствую себя падишахом.

Хотя на самом деле чувствую я себя тем, кто наглядно демонстрирует людям, как это некомфортно, когда в здании или на улице нет доступной среды. Даже если это здание правительственное.

- Вы извините, что у нас тут пока неудобно на коляске, - сказал тогда кто-то из чиновников.

- Да вам ведь самому не слишком удобно мою коляску тащить, - ответил я ему. – Кстати, если представить гипотетическую ситуацию: например, кто-то из ваших сотрудников сломал ногу. Или даже из высокопоставленных сотрудников – все же люди! Вы же ведь дома сидеть не будете?

- Да ну, какое! Тут работы выше крыши.

- Я к тому, что вам самим удобнее было бы, если бы здание было приспособлено для колясок. На костылях по лестнице тоже опасно.

- Кто ж спорит, - отозвался он.

Впрочем, от поездок в Кремль я после случая с лифтом не отказался. Просто всегда отправляюсь туда вместе с помощником. И искренне верю, что настанет время, когда в любой кабинет человек на инвалидной коляске сможет добраться самостоятельно.

Роман Пономаренко, руководитель НРООИ «Ковчег»