Доступная среда — как кот Шредингера: она как бы есть, но ее как бы нет

На круглый стол, посвященный развитию доступной среды в Нижнем Новгороде, меня заносили на руках. Мероприятие проходило на втором этаже, а лифта не было. Но! Из этого вовсе не следует, что доступной среды в Нижнем Новгороде нет. Ее действительно нет, но вопрос этот намного шире и глубже, чем может показаться на первый взгляд.

«Инклюзивный Нижний. Доступна ли среда для жителей и туристов с ограниченными возможностями?» — круглый стол, инициированный учебным центром Торгово-промышленной палаты, собрал идеальный состав участников. Как правило, когда нижегородцы собираются поговорить о доступной среде — это означает, что представители различных некоммерческих организаций и активной общественности будут повторять, что доступной среды у нас нет.

И спорить бессмысленно: я сам передвигаюсь на коляске и лучше, чем кто бы то ни было, понимаю, что возможности человека пешего и «колясочного» в плане передвижения от точки А до точки Б абсолютно не равны.

На этот круглый стол собрались не только НКО и общественники, но и бизнес. Тот самый бизнес, который по закону обязан обеспечивать в своих кафе, кинотеатрах, аптеках, музеях и т. д. доступную среду. Но который далеко не всегда обеспечивает. Вопрос — почему?

— По итогам прокурорских проверок было выявлено более 600 нарушений законодательства, — цифры, которые привел начальник отдела по надзору за соблюдением прав граждан прокуратуры Нижегородской области Денис Лопатин, звучали пугающе — для бизнеса.

Да, закон №419, который и обязывает предпринимателей обеспечивать доступную среду, работает весьма активно. Более того: несколько раз мне уже звонили некие «юристы» (слово беру в кавычки, хотя нисколько не сомневаюсь в наличии у них юридического образования), которые предлагали мне подать в суд на какое-либо учреждение, не обеспечивающее свободный доступ людям на инвалидных колясках. Гарантия выигрыша дела — практически стопроцентная. Моральный ущерб — тут уже назывался процент, сколько «юристы» предполагали забрать себе за «услуги адвоката».

По большому счету, схема та же, что действовала, когда «нагибали» автостраховщиков.

То есть бизнес уже понимает: оборудовать кафе и аптеки пандусами, подъемниками, тактильными табличками нужно. Но все равно не оборудует. Почему?

— Потому что бизнес уже столько всего должен, что размер этого долга, кажется, превышает размеры ВВП! — член президиума федерации рестораторов и отельеров РФ Юрий Попов как всегда был четким в формулировках. — По бумагам бизнес обязан. Но давайте рассмотрим ситуацию здраво. К примеру, небольшое кафе снимает помещение в здании, имеющем историко-культурную ценность. Причем небольшое помещение — например, кофейня в 50 квадратных метров. С одной стороны, кофейня обязана обеспечить доступ всем гражданам, с другой — она не имеет права вносить конструктивные изменения в здание (а без этого не поставишь подъемник или пандус, не расширишь туалет настолько, чтобы в него мог попасть человек на коляске), ну и, главное, кафе — арендатор. Обеспечивать доступную среду должен собственник, а ему это невыгодно.

Решение, которое предложил Юрий Попов, звучит вполне логично: выйти с инициативой о том, чтобы внести в закон послабления. Допустим, та же кофейня не может принять человека на коляске, но ей вполне по силам напечатать меню шрифтом Брайля, повесить на стены тактильные таблички и стать дружелюбной для незрячих людей. Значит, она должна маркироваться значком «доступно для незрячих».

Будет ли это ущемлением прав людей на инвалидных колясках? Вопрос сложный. Формально — да. Но, если при этом в качестве альтернативы такого рода кофейням появится множество ресторанчиков, открытых для всех посетителей — кто знает, возможно когда-нибудь и кофейня поймет, что упускает выгодных клиентов?

Я не очень люблю язык ультиматумов и штрафов. Это плохая мотивация. Хорошая состоит в том, чтобы осознать: люди с инвалидностью — это выгодные клиенты. Они консервативны (если уж выбрали одно, удобное для них кафе — скорее всего, будут ходить именно в него). Они платежеспособны (во-первых, пенсия человеку с инвалидностью гарантирована, во-вторых, наличие интернета сделало многих из нас работающими людьми). Они приводят за собой друзей и знакомых — если уж мы с друзьями собираемся где-то праздновать, выбираем то кафе, где будет удобно мне на коляске — а значит, и всем остальным.

— Но не идут же! Не идут же к нам люди с инвалидностью! — представительница руководства Нижегородского художественного выставочного комплекса не могла сдержать эмоции. — Мы потратили большую сумму, установили пандус, кнопку вызова помощи, светодиодные панели, ленточный транспортер — он перемещает по этажам, купили кресло-коляску… Но не идут к нам люди с инвалидностью!

И снова вопрос: почему? И снова ответ: потому что они не могут выйти из дома. Если человек на коляске живет на четвертом этаже хрущевки, путь на улицу ему заказан.

— А может, люди просто не знают, что у вас есть доступная среда? — уточнил я.

Потому что — будем объективными — на хрущевках свет клином не сошелся. И многие люди с инвалидностью предпочитают не ждать у моря погоды, а, заручившись помощью и поддержкой родственников, меняют квартиры недоступные на доступные. Благо, подъезды бюджетных новостроек сегодня строятся так, что в них и молодым мамам не приходится таскать коляски с малышами, и маломобильным гражданам ничто не мешает самостоятельно выйти на улицу.

Но сотрудники выставочного комплекса уверяли: у них на сайте вся информация о доступности есть.

Информацию я нашел в разделе «контакты». Где-то ближе к низу страницы. На главной упоминания о доступности не было.

Я вовсе не хочу «назначать виноватых». Проблема действительно очень сложная. От советского прошлого, где слово «инвалид» звучало стыдно, а людей, имеющих проблемы со здоровьем, старались не показывать на люди, нам досталось колоссальное по своим масштабам и недоступности наследство. И я не уверен, что проще перестроить все существующие здания, а не разработать шагающие коляски.

Но точно так же я абсолютно уверен, что новые здания необходимо изначально проектировать так, чтобы они были удобны для всех. Вспоминаю многострадальный ФОК в Городце: по документам он был доступным, но люди с инвалидностью не могли попасть в бассейн. «Вы можете на него посмотреть», — отвечали мне в ФОКе, хотя вообще-то я хотел бы поплавать.

И, главное, в любом кафе и любом музее важнее любой доступной среды — человеческое отношение. На круглый стол меня заносили сотрудники ресторана «Онегин». Весь первый этаж этого ресторана абсолютно доступен для людей на колясках, даже туалет сделан абсолютно правильно (это редкость для нашего города). А вот второй этаж без лифта.

— Но это проблема не наших гостей, а наша, — сказала сразу генеральный директор ресторана Ольга Федосеева. — Любой посетитель может попасть у нас на любой этаж. Нет лифта — донесем на руках.

Пожалуй, это и есть человеческий и самый правильный подход в текущих условиях. Но в будущем, несомненно, мне более удобно будет попадать на второй этаж самостоятельно, как и на третий, на четвертый и на любой другой. В этом и есть внутренняя свобода человека. Человек без барьеров.