Библиотечный блюз, или После прочтения сжечь

В Центре деловой и правовой информации на Автозаводе прошла встреча с нижегородским писателем Андреем Кузечкиным. Автор представил свою новую книгу «Свинг странного человека», вышедшую в конце прошлого года в крупнейшем российском издательстве «ЭКСМО».

Впервые имя Андрея Кузечкина громко прозвучало в Москве на международной книжной ярмарке Nonfiction 2017. Московское издательство «ЭКСМО» представляло своих новых молодых авторов, в числе которых сидел и нижегородец Кузечкин. Впервые — это не потому, что раньше Кузечкин ничего не писал. Писал, просто издавали его не так масштабно, как сейчас, и прошлые контракты не отличались последовательностью и четким планом. Теперь все изменилось. Московские издатели охотно контактируют с «замкадовскими» писателями, считая изюминкой именно иностоличное происхождение авторов: «Это даже хорошо!» «Это цепляет!» «Среда создает уникальный писательский узор!»…

Андрей Кузечкин выступал между модным московским писателем Александром Цыпкиным и мастодонтом столичных медиа Александром Маленковым. Кузечкина слушать очень хотелось — он не рисовался, говорил то, что думал и, главное, верил в то, что делал. Тогда, в ноябре 2017, Андрей представлял свою первую вышедшую в «ЭКСМО» книгу «Свинг странного человека» в Москве и в киноцентре «Рекорд» в Нижнем Новгороде. В январе 2018 «Свинг...» наконец-то добрался и до читателей Автозавода. Одними из первых пообщаться с писателем лично и приобрести книгу смогли те, кто пришел на музыкальный вечер с нижегородским писателем в Центре деловой и правовой информации на пр. Кирова, 6. Андрей еще и музыкант — сочиняет блюз, играет на губной гармонике и ходит на встречи-концерты с целым арсеналом этих музыкальных инструментов.

— Совсем скоро ко мне должны «приехать» губные гармошки из Китая, Великобритании и Германии!

Гармоник у Андрея Кузечкина действительно много. А еще много желания отдавать — свои знания, опыт, мечты, эмоции.

Кузечкин и Ко…

Я пишу всю жизнь, с тех пор как научился это делать. Первой моей публикацией была заметка о школьной жизни, которую я опубликовал в газете «Борская правда», когда учился в 5 классе. Публиковаться помогло и то, что в той газете работала моя мама.

По литературе у меня всегда были пятёрки, хотя предмет был не самым любимым. Увы, школьный предмет «литература» к настоящей литературе имеет очень мало отношения. Детей заставляют учить всякие метафоры и сравнения, и они в итоге думают, что метафоры и сравнения — это и есть литература. Проще говоря, литература в школе – это предмет для читателей, но будущему писателю там ловить нечего.

Чтобы стать хорошим писателем, надо сперва стать хорошим читателем. Точка. Даже если вы пишете фантастику или хоррор, прочтите книг этак двести в данном жанре.

В моем рюкзаке лежит «Кубик 6» Михаила Гаёхо, интереснейшего, но никому не известного современного писателя.

Когда я писал «Свинг…», то почти не высыпался из-за ребёнка, и времени было мало, поэтому я не мог держать в голове одну цельную историю. Пришлось разбить ее на множество миниатюр и писать каждый день по одной законченной новелле, где были и любовные, и философские, и триповые, и юмористические, и какие угодно. Прежде всего, «Свинг…» — это некое остросоциальное произведение с элементом детектива. Пытался осмыслить проблемы современного общества в увлекательной форме.

Названия, имена, плюс название самой книги – всё это придумывал с тем расчётом, чтобы читателю легко было найти это в «Яндексе». Искренне не понимаю писателей, которые называют романы «Мама», «Будущее» и т. д.

Что касается имён, то правила, что имя должно нести смысловую нагрузку, никто не отменял. Скажем, в романе «Свинг странного человека» есть герой по имени Филя, наивный юноша, т.е. вполне читаемый Простофиля. На протяжении романа он меняется, и его начинают называть Фил. Другой главный герой, известный психолог и автор учебников по соблазнению, носит псевдоним Лас Келлас — это анаграмма псевдонима другого известного соблазнителя из реальной жизни.

Без авторского «я» невозможно обойтись при всём желании — писатель в любом случае осмысляет собственные впечатления. Обычно, у всех героев есть реальные прототипы, а кто-то из них (подчас несколько) несёт мои собственные черты. Но события каждого романа, как правило, выдуманы. Стараюсь не воспроизводить реальность такой, какая она есть — этим занимаются журналисты.

Одна из моих работ — я вычитываю чужие произведения, присланные одному литературному агенту, и выношу вердикт: можно ли это публиковать. В 99% случаев — это то, что нельзя издавать, а лучше сразу сжечь. Главное, что я понял: всё решает сюжет. Если читателю неинтересно, что там будет дальше, то и дочитывать книгу он не станет, какие бы глубокие мысли там ни были заложены. В пример хорошего увлекательного сюжета я поставлю не какого-нибудь Стивена Кинга, а, например, «Степь» Чехова. Герои просто движутся из точки А в точку Б, но читается это взахлёб. Почему? Потому что подлинная красота и гениальность — всегда в простоте.

Другой важный момент — это достоверность в описании людей, характеров. Вы можете не знать, какие эполеты носили в армии Александра Македонского или сколько танков было у Чингисхана (шутка, если что), но вам это простят — особенно если вы скажете, что писали роман в жанре альтернативной истории. Помните, что вы пишете не о танках и эполетах, а, в первую очередь, о людях, которые ведут себя как живые люди, говорят, как живые люди и т. д. Если у вас героиня вместо того, чтобы сказать: «В молодости я была очень красивой», заявляет: «Я имела очень привлекательную внешность», или вместо «Я жила в однокомнатной квартире» — «Моя квартира являлась однокомнатной» — вот этого вам точно не простят. А ведь это фразы из реально существующей книги! Наверное, издали за деньги автора.

Я пишу потому, что это мое естественное состояние. И для писательства мне не нужно вдохновение. Я хоть сейчас могу сесть за стол и начать писать…и у меня все получится!

По материалам встречи читателей библиотеки «Центр деловой и правовой информации» и нижегородского писателя Андрей Кузечкина