«Я не могла аплодировать — я пережила настоящую смерть героя»: корреспондент NN.RU о премьере в ТЮЗе

Я из тех, кто очень любит театр. Коронавирусный локдаун был просто невыносим для меня. Как только ограничения стали снимать, я съездила на спектакли в Москву. А вот теперь и на нижегородских сценах начались премьеры. Причем такие, которые впечатляют до мурашек, до слёз, до молчания.

Прошло уже несколько дней после спектакля, и только сегодня я решилась рассказать о своих впечатлениях от тюзовского «Папы».

Для тех, кто не любит читать эмоциональные тексты и ценит лаконичность, сформулирую свои мысли о спектакле так: серьезно, глубоко и печально.

А вот более развернутую рецензию я хочу начать с того, что после «Папы» я не аплодировала актерам. Не потому, что они играли плохо. Нет. Просто мы всем залом пережили настоящий уход человека. Даже не так. Мы пережили постепенное исчезновение и перерождение главного героя. Я не могла хлопать, я замерла и молчала. И еще несколько дней думала о том, что увидела.

Автор пьесы «Папа» — французский драматург Флориан Зеллер. В 2014 году он даже был удостоен за нее Премии Мольера. Сам Зеллер определил жанр своего произведения как трагифарс, предполагая, что в какие-то моменты вам захочется улыбнуться. Лично у меня не получилось это сделать.

Леонид Ремнёв реально перенес нас в мир своего героя. Я уже не понимала, где правда, а где фантазия Андрэ и его мысли. Да это было и неважно. Реальность одна — нам хорошо только там, где рядом есть любимые. И наш мир начинает исчезать с их уходом. Медленно, незаметно: тает, словно свеча. А потом темнота. Хорошо тем, кто верит в будущее после смерти. Только это и дарит надежду. А вот скептикам, наверно, видеть всё это просто невыносимо.

Не буду много писать о том, что старость часто становится испытанием и для самого человека, и для его близких. Да, это страшно в какой-то день понять, что твой отец, мать или дед... тебя не узнают. Ужасно признаться, что ты больше не можешь жить в этом аду, но и без него тоже не можешь. А когда всё заканчивается, испытываешь и печаль, и облегчение.

Но я думала не только об этом. Мне не давали покоя мысли о том, что никто из нас не знает, какой будет наша старость: последние годы, месяцы, дни. Будем ли мы сводить с ума своей реальностью родных? Будут ли близкие рядом? Не станет ли кто-то из них задавать вопрос: «Сколько вы будете еще нас мучить?!» Раздражаться и ненавидеть. Как хочется, чтобы нас просто любили, искренне, по-детски.

И еще. Идите на этот спектакль с теми, кому вы реально доверяете. Не берите туда случайных знакомых. Такое надо переживать только с родным человеком.