Девушка в клетчатой юбочке, или Как инвалидная коляска может спасти жизнь

Улицы вечернего Петербурга — серые, насквозь пропитанные дождем, приглушенные сумерками, словно приглашают оторваться от компании друзей, побродить в одиночестве, подумать…

— Можно мы на кораблике по каналам покатаемся, а? — спросили друзья, видя, что мне попасть с коляской в узкий вход фильянчика никак не получится. А на кораблике им хотелось. Но было неудобно передо мной…

А я и рад был прогуляться по Питеру. Постоял немного, помахал им вслед рукой — и несильно толкнул колеса своей коляски.

На набережной ночной Фонтанки Питера было тихо и почти пусто. Все местные уже давно сидели по домам, только мы, туристы, никак не могли угомониться, все впитывали и впитывали в себя его улицы, дворы, мосты. Когда еще их увидишь? Надо набрать впечатлений, заполнить ими память под завязку, чтобы даже спустя годы вернуться к ним — и осознать, что ты действительно был в Питере.

…Она стояла возле моста. Раскачивалась туда-сюда — то наклоняясь почти параллельно воде, то выпрямляясь снова.

Невысокая, худенькая, совсем юная. В короткой курточке и клетчатой юбке.

Внутри сразу появилось желание подойти, заговорить. Сам не знал почему. Она просто была одной из многих, живущих в наше время. Но от нее исходила такая боль страдания…

— Девушка, а вас как зовут? — окликнул ее негромко, она обернулась — лицо было буквально залито слезами.

Посмотрела на меня, ойкнула. В те годы человек на инвалидной коляске был редким «элементом пейзажа», да и сейчас, в общем-то… А тут я со своим позитивом на лице.

— Юля, — прошептала одними губами.

— А меня Рома, — улыбнулся я. — Не боишься упасть в реку?

— Не боюсь, — сказала, и я понял, что девчонке этой совсем-совсем плохо.

— А, может, ты присядешь рядом со мной, — я показал ей взглядом на лавочку. — Когда ты стоишь, мне тебя плохо слышно. Да и ветерок сейчас такой неприятный, сдует еще, нырять придется за тобой. А у меня таких планов не было.

Уголки губ на ее лице чуть улыбнулись, она отошла от парапета и послушно села.

История — та самая, что в каждом поколении, с тех самых пор, как появилось человечество, случается с каждой девушкой. Он ее бросил и ушел к другой. Они с этой другой счастливы, а она одна, одна, совсем одна…

— Слушай, ну у меня тоже как-то… есть претензии к судьбе, — я похлопал рукой по подлокотнику коляски, — но я вот так в опасной близости от воды не зависаю.

Она слабо улыбнулась, ничего не ответила.

— А пойдем гулять?! — предложил ей. — Покажешь мне свой город.

Мы бродили по набережной и смеялись, она рассказывала про Санкт-Петербург, я ей — истории из своей жизни. Щеки Юльки постепенно розовели, а голос становился звонким и живым.

— Спасибо тебе, Ром, — сказала она внезапно, будто сама осознав, что могло с ней случиться и не случилось.

— Ром! Ромка, ну ты куда делся? — за мной бежали друзья.

— Ребят, я про вас и забыл, — честно признался им. — Познакомьтесь, это Юля. Она сейчас провела мне экскурсию по городу.

— Было очень приятно познакомиться, — Юля, задержав на мне взгляд, улыбнулась и, забросив на плечо сумочку, уверенно пошла вперед. Ее юбочка колыхалась размеренно и задорно — так, как это бывает у девушек, которые точно знают: у них все будет хорошо. Пусть не сейчас, но будет.

Я смотрел ей вслед и тоже улыбался. Улыбался оттого, что не поехал на кораблике, что познакомился с Юлей… и что был на коляске. Дурацкое ощущение, но счастливое. И если благодаря моей коляске удалось спасти хотя бы одну жизнь — ведь и правда получается все не зря?