Страницы о смерти. Репортаж из поселка в Нижегородской области, где похоронена Таня Савичева, написавшая блокадный дневник

Во время блокады Ленинграда, которая длилась 872 дня, погибло множество людей. Символом этого страшного времени стала небольшая записная книжка школьницы Тани Савичевой. На каждом листе которой крупным детским почерком было написано всего по одному предложению — дата смерти близких и дорогих ей людей.

Последние дни 14-летней девочки прошли в небольшом поселке Шатки в Нижегородской области, куда ее эвакуировали из осажденного города. Таня была в тяжелом состоянии и вскоре скончалась. О месте, где похоронили школьницу, стало известно лишь спустя 27 лет. NN.RU побывал в Шатках и узнал историю Тани, а также как прошли последние дни девочки.

Такими страшными словами заканчивается дневник, который школьница вела во время блокады Ленинграда. Всего девять страниц и около 50 слов, которые передают всю горечь и ужас тех дней.

Таня Савичева родилась в Ленинградской области в 1930 году. Она застала войну, когда ей было всего 11 лет. Семья школьницы не могла остаться в стороне и активно помогала фронту: мама Тани шила форму для солдат, брат ушел на фронт, старшая сестра Нина работала на заводе и рыла окопы, а Женя сдавала кровь и тоже трудилась на благо Родины.

За один год войны на глазах маленькой Тани умерли все ее близкие. Первая запись в дневнике школьницы появилась 28 декабря: от тяжелой работы на заводе и частой сдачи крови умерла сестра Женя. Спустя месяц умирает бабушка, а 17 марта — Лека, брат Тани. В мае 1942 года из жизни уходит мама девочки. На последних трех страницах потрепанной записной книжки Таня пишет страшные слова, которые спустя несколько лет станут символом ужасов войны, происходивших на глазах у детей:

— Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня.

После смерти мамы Таню определили в ленинградский детский дом, откуда позднее ее вместе с другими детьми вывезли из осажденного города. Школьницу эвакуировали за 1300 километров от дома — в Горьковскую область.

Таню определили в детский дом в поселке Красный Бор Шатковского района. В военные годы именно туда увозили многих эвакуированных из Ленинграда детей. В Горьковскую область девочку, как и остальных детей, привезли в крайне тяжелом состоянии — Таня практически не могла ходить, плохо видела, болела дистрофией и туберкулезом.

Школьница отчаянно боролась за жизнь, через какое-то время она даже начала ходить, придерживаясь руками за стенку. Но с каждым днем ей становилось всё хуже. Из детдома Таню перевели в инвалидный детский дом в поселке Понетаевка, а через пару месяцев — в инфекционное отделение больницы в Шатках.

Здание, где лечили Таню, до сих пор существует на территории Шатковской ЦРБ. В некоторых источниках пишут, что на двери той самой палаты даже висела мемориальная табличка с упоминанием о Савичевой. Однако врачи в отделении больницы опровергли этот факт. Кроме того, сейчас никто из медсотрудников уже и не знает, где находится эта палата, а некоторые даже не в курсе, кто такая Таня Савичева.

Туберкулез продолжал прогрессировать, и Таня таяла буквально на глазах. Санитарка Анна Жукова до последнего дня ухаживала за больной школьницей. Помимо инфекции кишечника и развивающейся дистрофии, у девочки были цинга и нервное истощение. В последние дни жизни Таня ослепла и могла есть только из пипетки.

— Я хорошо помню эту девочку. Худенькое личико, широко открытые глаза. День и ночь я не отходила от Танечки, но болезнь была неумолима, и она вырвала ее из моих рук. Я не могу без слёз вспоминать это, — говорила санитарка.

Таня Савичева умерла в Шатках 1 июля 1944 года.

Таню Савичеву похоронили в Шатках на старом кладбище. Из 140 детей, эвакуированных из ленинградского детдома в тот год, умерла только она.

Долгое время за ее могилой исправно ухаживала Анна Жаркова — санитарка, на руках у которой умерла Таня. Могилу девочки в Шатках удалось обнаружить только в 1971 году благодаря той самой сотруднице больницы. Спустя 10 лет там появится надгробие, которое станет частью мемориального комплекса. В то же время появляется стела с барельефом и каменными страницами дневника.

Как оказалось, инициатором сбора средств на установку памятника стала известная певица Эдита Пьеха. Позднее она также сочинила и исполнила песню «Баллада о Тане Савичевой», за что получила статус почетного гражданина Шатков. Пьеха как жительница Ленинграда, была уверена, что Таня Савичева похоронена на Пискаревском кладбище (Санкт-Петербург. — Прим. ред.). Многие до сих пор уверены, что девочка покоится на малой родине.

В нулевых этот вопрос вызвал массу споров. Часть ленинградцев была уверена, что Таня должна быть похоронена в Санкт-Петербурге, другие считали, что могила должна остаться в том месте, где девочка скончалась.

В 2000-х годах губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко даже предлагала эксгумировать тело девочки, чтобы перезахоронить его на родине. Соответствующие запросы поступали сестре Тани Савичевой Нине Николаевне, чудом выжившей во время блокады.

Но родственница Тани ответила отказом, написав соответствующее заявление в июле 2002 года. В документе Нина Николаевна указала, что жители Шатков — люди, неравнодушные к горю. Они проявили сострадание к чужой беде и много сил потратили на спасение Тани Савичевой. Они же помогали искать могилу девочки, чтобы увековечить ее память.

— Прах Татьяны Савичевой должен оставаться там же, в рабочем поселке Шатки. Я уверена, что эта могила не будет забыта: шатковцы — люди на редкость добрые, отзывчивые, они умеют передавать большое чувство добра, любви своим детям. Место захоронения установлено только благодаря им, — говорится в документе.

На этом вопрос эксгумацией и перезахоронением Тани Савичевой был закрыт раз и навсегда.

Помимо захоронения Тани Савичевой в Шатках есть посвященные ей музей и мемориальный комплекс.

Комплекс «Тане Савичевой и детям войны» появился в рабочем поселке в 2010 году. Он представляет собой 12 бетонных арок и столько же рельефных композиций, посвященных замученным в военные годы детям. В центре этих конструкций — памятник Тани Савичевой, которая держит в хрупких ладошках свой дневник.

Находится он прямо напротив шатковской школы. Ребят регулярно приводят туда почтить память погибших в военные годы детей.

Неподалеку находится и музей Тани Савичевой. Экспонаты связаны не только с жизнью и смертью школьницы, но и рассказывают посетителям о тяжелых временах во время блокады. Например, в одной из комнат музея воссоздали класс обычной советской школы: с пионерской формой, партами, знаменами и глобусом. Кабинет почти такой же, как и тот, где когда-то училась Таня до момента, когда в ее жизнь пришла война. В другой части музея — комната типичной ленинградской квартиры, в которой когда-то один за другим умирали Савичевы.

Тут же буханка блокадного хлеба, его рецепт и маленький ломтик в 125 граммов, ставший суточной нормой для каждого жителя осажденного Ленинграда.

На входе нам удалось побеседовать с заведующей отделом этого музея Натальей Яйцевой. Конечно, в числе экспонатов есть и дневник Тани Савичевой, правда, копия — подлинник хранится в Санкт-Петербурге.

— Когда Таня писала этот дневник, вряд ли она думала, что ее записи станут обвинительным документом. Многие блокадники тогда вели дневники, для ленинградцев в тот исторический период была характерна дневниковая культура. Очень часто звучит фраза, что они не плакали, берегли силы и эмоции, после потери близких людей они передавали это на бумагу. Поэтому так сухо и кратко, — рассуждает Яйцева.

Однако Наталья также отметила, что дневник Тани Савичевой отличается от остальных. Он написан еще более емко и кратко, нежели остальные — никаких деталей и описаний, только фиксация. И этому может быть еще одно объяснение.

— Есть одно воспоминание, почему записи такие лаконичные. Таня могла побояться ошибиться. Она тогда еще только окончила начальную школу и училась хорошо, а потому, видимо, боялась сделать орфографические ошибки. Я всегда делаю акцент на вот эти две странички: «Савичевы умерли». И потом еще более конкретные уточнения: «Все». Вот именно в этот момент, скорее всего, она размышляет о брате и сестре, смерти которых она не видела. Но так как о них ничего не было известно, Таня решила, что они тоже умерли, — считает заведующая отделом музея.

Тем не менее в свой дневник Таня их по каким-то причинам не вписала. Уже после гибели Тани выяснится, что Нина и Миша живы. В годы блокады Нина работала на заводе, и во время сильного артобстрела ее вместе с предприятием эвакуировали. Миша ушел в партизанский отряд и тоже остался в живых, однако передать весть об этом своим родным они не могли, а потому их считали погибшими.

Подлинник дневника Тани Савичевой хранится в музее истории Ленинграда, и он никогда не вывозился за пределы Санкт-Петербурга до недавних пор. 27 апреля в Нижнем Новгороде торжественно открыли выставку «Я говорю с тобой из Ленинграда». Одним из ключевых экспонатов на ней стал именно дневник Тани Савичевой.

На открытии организаторы пояснили, что таким образом хотели показать тесную связь между Горьким и Ленинградом.

— Благодаря этой выставке люди узнают о той прямой кровеносной связи, которая связывает город-герой Ленинград и Горький. Когда кольцо блокады сомкнулось, Русский музей сразу стал готовить к эвакуации свои шедевры. Никто не знал, куда они переедут и где их будут спасать. Только когда состав с шедеврами тронулся, машинист вскрыл конверт и увидел: «Горький», — рассказала Алла Манилова, директор Русского музея.

В Нижний приехали и родственники Тани Савичевой: родной внук ее выжившего брата (тоже Михаил) с супругой и дочерью. Для экспозиции они передали часть семейного архива, в том числе и письма дедушки, разыскивавшего сестру после эвакуации.

— Мой дедушка, ее брат, которому тогда было 18 лет, долго искал свою сестру, переписывался с разными организациями, с детдомом, в который она попала. Но в войну письма ходили плохо, иногда по полгода в один конец, и, когда он приехал в Горький, а потом — в Шатки, Таня уже умерла, — сказал Михаил.

Правнучка Михаила, 12-летняя Лиза, очень прониклась историей Тани Савичевой и призналась, что часто пишет работы о ней в школе, чтобы показать миру, что история ее семьи продолжается и не все Савичевы умерли.

— Я бы хотела донести подрастающему поколению, что на самом деле Савичевы живы, — сказала Лиза. Я слышу и в школе, да и много где, что Савичевы умерли. И мне было обидно, потому что вот я, а вот моя семья, мы не умерли. Мы живы.