«Мне интересно, что там — за звёздами?» Пилот рассказал NN.RU об изнанке своей профессии

Многие хорошо помнят, кем они хотели стать, когда вырастут. Пожалуй, самыми популярными вариантами ответа были лётчик и космонавт. У кого-то получилось воплотить свою мечту в жизнь, другие ушли работать в другую сферу. NN.RU пообщался с Новиком Эседовым — 54-летним пилотом авиакомпании «ИрАэро», который большую часть жизни покоряет небо. Мужчина рассказал, какова она, одна из самых романтичных профессий человечества.

— Я родом из Дагестана и большую часть жизни работаю пилотом: 28 из 54 лет поднимаюсь в воздух. Пожалуй, все мои коллеги грезили о самолётах с самого детства — в нашей профессии нет тех, кто попал сюда мимоходом. Когда я поступал в Актюбинское высшее летное училище гражданской авиации (в конце 80-х. годов — Прим. ред.), на Туркменистан, Узбекистан и Таджикистан дали всего 12 мест. Я единственный, кто поступил после армии. После этого пробовал себя в разных авиакомпаниях: проблем с работой не было.

Кто-то может взглянуть в кабину пилота и поразиться количеству дисплеев, тумблеров и всевозможных кнопочек. Но тому, кто любит свою профессию, это не сложно. Мы же это постоянно изучаем и отрабатываем. Раз в полгода садимся за тренажёры.

Если говорить про график работы — у нас нет нормированного рабочего дня как такового. С советских времен заложено, что пилоты должны проводить в небе не более 80 часов в месяц: этот показатель вывели с помощью различных исследований. Мы можем немного превысить этот лимит, если подпишем соответствующие документы. Тогда разрешат летать 90 часов. Из-за такого дробленого графика получается, что и в день мы можем летать лишь определённое количество часов.

Второй пилот — точно такой же лётчик, правая рука командира. Он делает и умеет всё, как и я. Единственное отличие заключается в количестве часов налёта. У нас должна быть совместимость по характерам: руководство авиакомпаний смотрит на это и корректно подбирает состав экипажа. У пилота должны быть железные нервы: если мы будем сомневаться, может произойти нехорошее. Второй пилот ведь по глазам видит, как себя чувствует командир. Я должен быть уверен в себе, чтобы чётко давать команды. Давненько, в 90-х годах, у меня был случай, когда я летел с одним двигателем. Но нечего пугаться — это не страшно, если ты учил и знаешь, как отрабатывать.

На высоте видишь многие природные явления, связанные с изменением климата: это хорошо заметно, когда летишь на далёкие расстояния. Теперь и облака поднимаются на небывалые раньше высоты. Видел и скопления грозовых туч, когда вокруг сверкают молнии — это опасное явление, к которому ни в коем случае нельзя подходить близко.

Если честно, небо завораживает настолько, что с годами изумление всё равно не пропадает. Обратите внимание, многие пилоты выходят на пенсию, но продолжают брать самолёты в аренду или, если есть возможность, покупают себе маленькие аппараты. Мы живём небом, и это правда. Вот меня иногда спрашивают, что такое счастье? Для меня — это идти с улыбкой на работу, а после этого с улыбкой возвращаться домой. Мало того, что нравится, так ещё и деньги платят! Когда я выйду на пенсию, то куплю себе профессиональный телескоп: у нас с гор в Дагестане очень здорово видно звёзды. Мне интересно, что там — за звёздами? Откровенно признаюсь, не будь я лётчиком, стал бы астрономом. Я люблю небо.

После трагедии в Шереметьево многие россияне признались, что стали бояться полётов ещё больше: в социальных сетях люди пишут о некачественной подготовке пилотов, плохой работе сотрудников аэропорта и проблемах самолётов (в частности, речь про Sukhoi Superjet 100). Корреспонденты NN.RU оставили эти пересуды людям и на собственном опыте узнали так ли опасно подниматься в небо. Закрытая «кухня» полётов — в нашем материале.