«Меня уже считали погибшим, как и всю нашу группу»: 12 фронтовых историй со всей страны

День Победы отгремел, но это совсем не повод забывать героев до следующего года. Тем более что в нашем проекте «Первый фронтовой» появились новые истории о тех, кто отвоевал свободу в середине сороковых. Они шли на таран, чтобы спасти города от бомбардировок, спасали товарищей из горящих танков, штурмовали Рейхстаг и освобождали Варшаву. Некоторые герои этих подвигов живы до сих пор, но в большинстве случаев поступками победителей делятся родственники или историки. Главное, что памятная коллекция не перестаёт пополняться. Знакомьтесь с ней в инстаграм-аккаунте «Первый фронтовой» и читайте на сайтах Сети городских порталов.

Ранее мы рассказывали про шофёра Николая Смирнова, который возил топливо к танкам через болота. Также писали про снайпера и хирурга, которые полюбили друг друга в госпитале. Сегодня мы затронем другие героические истории.

Военная карьера Александра Дырхеева длилась шесть лет и закончилась в 1946 году на Западной Украине, где продолжалась война с бандеровцами.

— Дед был связистом, закончил войну в звании старшего лейтенанта, начал войну на Волховском фронте, потом в составе 2-го Украинского и затем 1-го Украинского фронтов участвовал в знаменитой Курской битве, освобождал Польшу, Чехословакию, Германию. Ранен не был, но был контужен во время форсирования Днепра. Был участником военного парада в Куйбышеве в ноябре 1941 года, — вспоминает внучка фронтовика Надежда Дырхеева.

Все годы войны Александр Дырхеев вёл дневник. Позже по этим записям родственники героя издали книгу. В одной из записей, датированной 1943 годом, он рассказывал, как вместе с телефонистами пытался переплыть через Днепр на плоте конем и телегой.

«Немцы начали бить по реке снарядами и минами, один снаряд взорвался в воде рядом с нами, метрах в трех. Конь дернулся назад и упал раненный на краю плота, плот перевернулся, и мы упали в воду. Над рекой дул сильный холодный ветер, льдины шумно ударялись друг о друга. Я поймал край плота и подтянулся, высунул из воды голову. Успел заметить, как по носу мне ударило льдиной, и потерял сознание. Очнулся лежащим на краю довольно большой льдины. Из носа на льдину вытекло немного крови, мокрая одежда успела примерзнуть ко льду. Вижу — совсем недалеко берег. Прыгнул со льда, мне было по горло, но дно было скользким, а течение довольно быстрым, и я упал. Надо мной проплыла льдина. Я быстро поднялся и побежал к берегу. Вышел из воды и добежал до первого дома, там оказалась одна старушка. Я попробовал быстро, без всяких слов, залезть на печку, но она была сильно горячей. В итоге я все равно залез и стал греться. Сильно заболела голова, от удара льдом постепенно стали распухать нос и губы. Оказывается, я забежал в самый крайний с южной стороны дом города Черкассы, недалеко от сахарного завода. Я пролежал два дня. Мне очень, очень повезло. Туда же прибыли наши разведчики из другой дивизии, и я с ними перешел реку обратно. Меня уже считали погибшим, как и всю нашу группу. Спустя несколько дней меня узнал незнакомый сержант из другого полка».

Приземлился на горящем самолете

— Я с детства видела: у него обожжённые руки, обожжённая шея, и только потом, когда чуть взрослее стала, отец рассказал, почему так произошло, — вспоминает внучка Николая Стерликова Евгения Макарова.

Из-за ожогов лица и рук, которые до сих пор стоят перед глазами родственников Николая Стерликова, на фронте лётчика-штурмовика прозвали Шашлыком. Он не единожды горел в подбитых самолетах. Например, в районе Яссы, когда разведывал обстановку.

— И тут из ниоткуда появились танки. Они уже приземлились, и их заново подняли в воздух. Они бомбили танки, они возвращались, и в этом бою, как писал однополчанин деда, они потеряли два самолёта. Ведущий [лётчик] посадил самолёт — с осколками, без хвоста, но смог приземлиться. А дед уже над своей территорией выпрыгнул [из самолёта]. Он тоже был подбит, но выпрыгнул уже над своей территорией, — рассказывает Евгения Макарова.

Николай Стерликов был настоящим героем, девять раз участвовал в воздушных боях, сбивал вражеские самолёты, участвовал в освобождении Праги и взятии Берлина. У него целый список наград: орден Славы III степени, орден Красной Звезды, два ордена Красного Знамени, медали «За освобождение Праги», «За взятие Берлина», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Но сам себя он героем никогда не называл.

— В 2002 году он умер, в июне, — вспоминает Евгения. — [А перед этим] 9 мая 2002 года он пришёл к нам в гости. Мне тогда 16 лет было, и я его спросила уже осознанно, не как ребёнок: «Дед, расскажи что-нибудь о войне». Они сидели с моим папой, смотрели военные фильмы. И дед ответил: «Мне нечего рассказать, это очень страшно».

Воевал на Курской дуге и участвовал в операции «Багратион»

Расим Зулькарнаев в годы войны прошел пешком всю Белоруссию — от восточной границы с Брянской областью и до Польши. В 1944 году при форсировании реки Шара под городом Слоним был ранен.

— По всей Белоруссии идет операция «Багратион», — вспоминает ветеран. — Вечером 9 июля наши войска стали занимать берег Шары. Утром появились вражеские самолеты. Сначала их бомбежке подверглись деревни в тылу. Второй заход — по нам. Кругом болота, окопаться нельзя. Ладно, там были осушительные канавы. Вот в одной из этих канав мы, 3–4 человека разведчиков, и залегли. Лежим, смотрим, как самолеты вдоль реки летят прямо на нас. И тут от них отрывается большая бомба и летит вниз. Вдруг она раскрывается и сыпятся маленькие бомбочки, противопехотные. О, думаю, дело — дрянь. Как по команде мы повернулись лицом вниз, лежим в русле этой канавы, спрятаться больше негде. Самолеты приближаются, разрывы тоже. Страшно. Не знаю, в скольких метрах от нас был последний разрыв, но в итоге самолеты пролетели мимо. Стало тихо. Мы сели, огляделись. Все целые, не пострадали. Я взял свою пилотку, чтобы поправить, а там кровь побежала. Почувствовал, что и правая нога раненая — ударило по ней как будто палкой.

Кроме операции «Багратион» Расим Зулькарнаев участвовал в освобождении Брянской, Орловской областей, воевал на Курской дуге. Награжденный орденом Великой Отечественной войны I степени, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги» и еще более 40 медалями он и сейчас помнит каждый день войны, как будто это было вчера.

Пошел на таран, чтобы спасти город от бомбардировки

С ноября 1942 года Сергей Пичугин служил в составе 147-го истребительного авиаполка Рыбинско-Ярославского района ПВО. Над ярославской землей фронтовик совершил свой главный подвиг. В ночь на 21 июня он оборонял город от вражеской авиации, преследовал и подбил на своем самолете немецкий бомбардировщик. Летчик вермахта пытался скрыться, но солдат продолжал стрельбу. После того как патроны закончились, летчик пошел на таран и уничтожил бомбардировщик.

На высоте 200 метров Сергей Пичугин покинул неисправный самолет, но высота была слишком мала, парашют не успел раскрыться, летчик разбился. Посмертно Сергея Пичугина наградили орденом Ленина и назвали «героем ночного тарана над Ярославлем».

Позору плена предпочел смерть

30 ноября 1943 года Виктор Харламов в команде еще семи летчиков вылетел для выполнения боевого приказа. Четыре ИЛ-2 вышли на вражескую цель и сбросили на нее весь бомбовый запас. Когда отходили, на них из-за облаков вышли шесть истребителей «Фокке-Вульф-190». Завязался жестокий воздушный бой.

Два вражеских самолета уже пылали на земле, но оставшиеся истребители с ещё большим ожесточением бросались в атаки. Они зажгли несколько советских самолетов, в том числе и машину Виктора Харламова. Спрыгнуть с парашютами означало попасть в руки фашистов. Тогда отважные лётчики решили последовать бессмертному примеру капитана Гастелло. Позору фашистского плена они предпочли героическую смерть.

Штурмовал Рейхстаг

— 22 апреля наш полк первым ворвался в пригород Берлина — город Каров. Кругом хлестали автоматные очереди, сотрясали воздух резкие разрывы мин, снарядов, фаустпатронов. К вечеру большая часть Карова была в наших руках. Меня вызвал командир полка — полковник Зинченко и приказал принять командование стрелковой ротой, привести ее в порядок. Подошло пополнение. Здесь мы узнали, что командование 3-й ударной армией передало нашей дивизии знамена, одно из которых должны водрузить над Рейхстагом в знак нашей победы, — писал в своих воспоминаниях ветеран Великой Отечественной войны Василий Рыжков.

Таких знамен было девять, каждое пронумеровано. Дивизии, в которой служил Василий Рыжков, досталось знамя №5. Именно этот флаг и попал на крышу Рейхстага в Берлине.

— Рано утром 30 апреля раздалась команда: «Беглый огонь по Рейхстагу!». Это многоэтажное здание, вросшее в землю, напоминало серого гигантского паука. Оно представляло собой грозную крепость. Окна были заложены кирпичами с амбразурами, из которых торчали стволы пулеметов и пушек. Начались сражения за Рейхстаг. В самом здании засело около пяти тысяч отпетых головорезов эсесовцев. Заработали «катюши», гаубицы, минометы и пулеметы. Все били по Рейхстагу, — отмечал фронтовик в записях. — Вечером Знамя Победы водрузили над Рейхстагом. На нем в наступившей темноте зенитные прожектора скрестили со всех сторон снопы ярких лучей, и оно засверкало, запылало на весь Берлин. Громовое «Ура!» проносилось над городом. 2 мая Берлин капитулировал.

Помог уничтожить десятки немецких танков

Впервые будущий герой-наводчик Николай Синельников попал под авианалет в 1943 году. Тогда ему было всего 18 лет.

— Я уже закончил письмо и готовился написать адрес. Вдруг послышался нарастающий вой. Через одно мгновение я уже летел вместе со стулом на пол вместе с кирпичами и обломками от дома. Поднявшись, я еще не соображал, в чем дело. Вокруг было светло. Я почти без задержки выбежал из хаты и побежал к пушкам. Вдруг снова послышался нарастающий вой, я побежал от машин. Но отбежать я смог всего метров 10. Метрах в ста от меня упала первая бомба. Я упал на совершенно голом месте. Недалеко от меня взвился столб огня, рвались бомбы. Какие- то несколько секунд мне показались вечностью. Вдруг стало так тихо, что меня стало морозить от страха, — писал Николай Синельников в своем дневнике.

В том налете фронтовик получил легкое ранение и остался в строю. Позже его противотанковая батарея сражалась на Украинском фронте, участвовала в битве за Севастополь. Там советские военные зажгли и подбили несколько вражеских танков. В этих боях Синельников заслужил первую медаль «За отвагу», а в апреле 1944 года отличился еще раз — во время боев за Джанкой.

— Сержант Синельников проявил мужество и храбрость. Бесперебойно вел наблюдение и сообщил на батарею, в результате чего батарея уничтожила 3 автомашины, 2 наблюдательных пункта, 25 гитлеровцев. Лично во время разведки расстрелял четырех гитлеровцев, взял в плен двух гитлеровцев, — сказано в наградном листе к представлению на орден Красной Звезды.

Вернуться домой помог Жуков

Из-за того, что до войны Пантелеймон Степаненко был директором совхоза, после победы ему пришлось на полгода задержаться в Германии. Зная, что он отлично понимает сельское хозяйство, руководство оставило его поднимать целину: чтобы немцы не висели иждивенцами на шее советского государства, а работали в полях.

Вернуться на родину ему помогла встреча с маршалом Жуковым во время охоты. Маршал решил поохотиться в угодьях, ставших из-за разгрома нацизма ничейными, и майора Степаненко назначили одним из его сопровождающих.

— Решили, что раз мой отец из Сибири, значит, он охотник, — объяснил ход мысли советского начальства сын фронтовика Лев Степаненко. — После того как поохотились, пошёл разговор. И маршал говорит отцу: «Привози сюда своих детей, живи в Германии, очередное звание тебе дадим». Отец (человек весьма практичный и ответственный) ответил: «У меня пятеро детей, школы здесь нет, позвольте мне уехать домой».

Жуков спорить с майором не стал и посоветовал ему составить рапорт, который был тут же подписан. Так Пантелеймон Степаненко смог вернуться домой после войны.

Спас товарища из горящего танка

Медаль «За отвагу» мотоциклист Виктор Никифоров получил в 20 лет — за то, что он «обеспечил бесперебойную и своевременную связь с вышестоящими штабами, зачастую подвергаясь артиллерийскому и миномётному обстрелу противника» во время боевых действий на Карельском перешейке.

Когда Виктор Никифоров отправился на войну, двое его старших братьев уже погибли на Карельском фронте. Для бабушки, растившей ребят, отдать «младшенького» было страшным ударом. Сам же солдат о войне рассказывать не любил. Даже близким.

— Я его спрашивала про танковые сражения. Он один раз только сказал: «Ну пошли в атаку — сожгли наши танки, дальше снова на пополнение, и снова в бои». Помню, всю ночь мой отец сидел с товарищем. Когда я спросила маму, кто же это пришёл, оказалось, этого человека отец когда-то вытащил из горящего танка, — рассказывает дочь героя Вера Мамыкина.

Прошел три войны и освобождал Варшаву

Федор Марченко отправился на войну в 18 лет. Его призвали на службу еще в 1936-м в нынешний Таджикистан подавлять партизанское движение, возникшее после Революции 1917 года в России. Потом в 1939-м — на войну с финнами. 13 марта 1940 года он вернулся домой в родную станицу Елизаветинскую, но уже в 1941-м его снова призвали — на Великую Отечественную.

С самого начала Марченко попал во 2-й гвардейский кавалерийский корпус — в «казаки генерала Доватора». Корпус состоял из потомственных казаков. Они пробирались в тыл к врагам, наносили удары молниеносно — так, что немцы не успевали развернуть тяжелые орудия, и преимущество в технике сводилось на нет.

Во время отдыха «доваторцы» пели песни, танцевали лезгинку. Один из таких моментов как раз и запечатлен на фото, сделанном 5 мая 1942 года. Снимок Федор Марченко отправил на память своим родным, а самого его ждал долгий и изнурительный путь до Варшавы, где он и встретил окончание войны.

Когда началась война, выпускнице детдома Вере Верхоланцевой было 17 лет. Идти на фронт она решила добровольно вместе с подружками. Дождались, когда ей исполнится 18 лет, и в марте 1942 года отправились в военкомат. Свое решение объяснили тем, что у них нет родных, они круглые сироты, и если погибнут, то горевать никто не будет. А на фронте хоть какую-то пользу принесут. Их взяли на курсы связистов, потом — на фронт в действующую армию.

В одном из боев она получила ранение, но не бросила катушки с кабелем, продолжила ползти, прокладывая линию. После двухмесячного лечения в госпитале вернулась в свой полк.

День Победы Вера встретила в румынском городе Плоешти. Ей только-только исполнился 21 год. Демобилизовалась в августе 1945 года. Из пятерых подружек-детдомовок домой вернулась только она.

Сбежал на фронт от голода и попал на курорт

Георгий Стаценко ушел на войну из-за голода в семье. Несмотря на то что ему еще не исполнилось 18 лет, он умудрился вступить в солдатские ряды и стал миномётчиком.

Большая часть службы солдата прошла в Варне, морском курорте на черноморском побережье Болгарии. Он также успел повоевать в Вене, получил множество медалей, среди которых: «За отвагу» и «За взятие Вены». После окончания войны Георгий приехал в казахстанский город Рудный, где встретил любовь и прожил до самой смерти в 2009 году.

Еще больше исторических фотографий и видео с участием живых героев смотрите в нашем проекте «Первый фронтовой». Подписывайтесь и гордитесь героями, которые завоевали Великую Победу для нашей страны, вместе с нами.