«А я научилась матом ругаться». История нижегородской фронтовички, которая попала на войну в 16 лет

Ровно 81 год назад началась Великая Отечественная война. Участников тех страшных событий остается всё меньше. Но все они говорят о тех страшных годах так, как будто это было вчера. Они помнят те вещи, о которых не пишут в учебниках.

Евгения Нечаева в 1941 году училась в 7-м классе, ей было 15 лет. Через год несовершеннолетней девчонкой она ушла фронт, отговорить ее было невозможно. С детства Женя занималась стрельбой, поэтому попала в стрелковый полк. Вместе с ним она освобождала Украину, Молдавию, Румынию, Венгрию и Чехословакию.

Евгения Нечаева родилась в Харькове в 1925 году в простой семье — мама, папа и старший брат. Жили в пятиэтажном доме с лифтом, на первом этаже.

22 июня 1941 года 15-летняя Женя гуляла во дворе с другими детьми. Вдруг через окно ее папа вытащил на улицу деревянный приемник СИ-235. Все, кто был на улице, сбежались к нему. Так во дворе узнали, что началась война. В панике никто не понимал, что делать. Взрослые побежали на работу, дети — в школу. В воскресенье.

Папа и старший брат Жени сразу ушли на фронт. А маме прямо перед войной сделали операцию. Тогда это называли «удалением жировика», а не раком груди. Уехать из Харькова они не могли.

— Вскорости немцы оккупировали Харьков, и мы осталась с мамой вдвоем. Конечно, голодали… Ездили на поля, копали мерзлую картошку, из шкурки делали оладьи какие-то. Фельдшер, чтобы меня не взяли в Германию, на левую руку мне наложил пропитанную кислотой вату. Он говорит: «Это у тебя будет экзема. Немцы, как увидят, что это страшная болезнь, тебя никуда не возьмут», — рассказывает сейчас Евгения Николаевна. И говорит, что только это ее и спасло.

Почти сразу Женя пошла на курсы медсестер, училась делать перевязки, обрабатывать раны. Ее главным увлечением тогда была стрельба, она ходила в кружок «Ворошиловский стрелок». Когда Жене пришла повестка, она сразу побежала в военкомат:

— «Иди, девочка, домой, тебе еще нет 17 лет». Я говорю: «Я не пойду домой, я пойду на фронт. Я умею стрелять, я ворошиловский стрелок».

Женю определили писарем. А потом она всё-таки попала в 217-й стрелковый полк II Украинского фронта и стала стрелком. Весила Женя тогда около 40 килограммов, носила мужскую форму и сапоги 44-го размера.

— В полку только я одна девчоночка была — и фельдшер постарше. Все уважали: девчонка, совсем девочка. Жека-Жека, кто Женька, кто «пацанка» назовет. Была я быстрая, хваткая такая была, ничего не боялась, думаю: «Убьют так убьют», — рассказывает она.

Евгения Николаевна помнит многие моменты в мельчайших деталях.

— Вот я бегу по полю, там раненые, тут раненые. И я слышу: «Ленту, ленту». А это пулеметчик лежал за пулеметом. Лента кончилась, надо было ленту. Он весь окровавленный. Я вытащила там из мешка эту ленту, ему даю. И нет бы мне спросить хоть: «Как тебя зовут, паренек?» А мне кричат: «Женька, давай не отставай».

Отставать было нельзя, нужно было толкать в гору 76-мм дивизионную пушку. Весила она больше тонны.

Со страхом в глазах Евгения Николаевна до сих пор вспоминает, как они форсировали Днепр. Переплывали — кто на чем, плавать Женя не умела. Забраться на высокий берег нужно было по канатной лестнице. Ей в огромных сапогах, которые сваливались с ног, сделать это было вдвойне сложно.

— А там стреляли, и снаряды, и бомбили, и чего только не было, — вспоминает Евгения Николаевна.

Часто юную Женю отправляли на нейтральную полосу на разведку или сопроводить кого-то из начальников. Она была в оккупации и немного знала немецкий язык.

— Однажды мне написали текст обращения к немецким солдатам: «Скоро война кончится, сдавайтесь в плен, бросайте оружие, всё равно мы победим». Вместе с начальником связи мы залезли в воронку от бомбы. Мне дали рупор такой. «Матюгальник» он назывался. Ну конечно, нас обстреляли. И кое-как мы выбрались. Это было страшно. Но всё равно не боялась. Думаю, убьют так убьют. Что же делать. За Родину, — делится Евгения Николаевна.

За время войны она получила два серьезных ранения. Сначала повредила ногу: перебиты малая и большая берцовые кости. Гипса не было, наложили шину. В телячьем вагоне Женю отправили в тыл. В поезде — раненые мужчины, она и девушка с ампутированной рукой. Привезли их в Харьков.

— Меня везут, а на улице кричат: «Женьку ранило, Женьку». И моя мама выбежала и схватилась за эту повозку сзади, — рассказывает Евгения Николаевна.

Раненую Женю отказались положить в четыре больницы, не было женских палат.

— А я научилась матом ругаться среди солдат. Я матом ругаюсь и говорю: «Я кровь проливала, что же мне теперь делать», — делится Евгения Николаевна.

Больницу нашли. В палате она лежала с двумя ранеными летчицами. Поправилась — и снова на фронт. Вскоре получила осколочное ранение в голову, но сослуживцы отказались оставлять ее в больнице, забрали, сказали, что сами выхаживать будут.

Про окончание войны полк Жени узнал раньше остальных.

— Вот 2 мая мы знали уже, что война кончилась, капитулировали они. Мы уж тут вышли в палисадник и давай стрелять. Я говорю: «Да дайте мне, что ли, выстрелить», — улыбается Евгения Николаевна.

После войны Женя вернулась в родной Харьков и устроилась старшей пионервожатой в школу, а дети — ее ровесники. 23 февраля 1946 году Женя пошла на танцы в Дом офицеров.

— Моих подружек расхватали, а я стою. Подходит старший лейтенант и говорит: «Разрешите вас пригласить». Я говорю: «Ну идемте, попробуем». Он говорит: «Я давно танцевать разучился». А я говорю: «А я вообще еще…» Не знала, как танцевать, — вздыхает Евгения Николаевна.

Виктор, так звали старшего лейтенанта, проводил ее домой. А через неделю они вновь увиделись.

— Домой привел, говорит: «Я хочу жениться». И маму спрашивает: «Анна Гавриловна, вот я познакомился с вашей дочкой, хочу жениться, вы не против?» Она говорит: «Как хотите, лишь бы я не была виновата». Вот это ее слова, — вспоминает Евгения Николаевна.

17 мая 1946 году Евгения и Виктор поженились. Муж был военным, поэтому вместе они объездили всю страну. А потом уехали в родной город Виктора — Горький.

— Прожили мы 49 с половиной лет. Это была любовь с первого взгляда. Не знаю, где еще такие могут быть мужья и где еще такие преданные жены, — очень серьезным голосом говорит Евгения Николаевна.

Скоро родились двое сыновей — Олег, в честь Олега Кошевого из «Молодой гвардии», и Виктор, в честь отца. Мужа Виктора не стало в 1995 году.

У Евгении Николаевны две внучки, один внук и три правнучки. После войны она стала мастером спорта СССР по пулевой стрельбе, долгое время работала тренером. А в 1983 году организовала в Нижнем Новгороде клуб ветеранов и возглавляла его почти 30 лет.

Евгения Николаевна — кавалер орденов Красной Звезды и Отечественной войны I степени. У нее больше 25 медалей. Дважды она участвовала в параде Победы на Красной площади.