Куда они исчезли? Вспоминаем громкие истории о пропавших нижегородских детях

Во всём мире 25 мая отмечается Международный день пропавших детей. Малыши и подростки регулярно исчезают по всей России, в том числе и в Нижегородской области. Большая часть случаев имеет хороший финал, но некоторые эпизоды не раскрыты до сих пор — детей считают пропавшими без вести.

Накануне дня, когда особенно важно напомнить о защите ребят и их безопасности, мы вспоминаем истории нижегородских детей, местоположение которых неизвестно до сих пор. Также корреспондент NN.RU пообщался с руководителем ПСО «Волонтер НН» Сергеем Шухриным. Он рассказал, как можно предотвратить страшные инциденты и что поможет в поисках детей.

День пропавших детей был учрежден в память об американском шестилетнем школьнике Эвиане Пейтсе, который пропал по дороге домой в 1979 году. С тех пор этот день стал символом внимания к проблеме пропажи детей и напоминанием о необходимости принимать меры для их защиты.

15 июня 1998-го в Павлове с пляжа похитили маленького мальчика — трехлетнего Сашу Никонова. Он отдыхал с мамой и сестрой-двойняшкой. По воспоминаниям матери, в один момент она заметила, что ребенок пропал. Поиски не привели к успеху, но спустя время по городам Нижегородской области поползли слухи, якобы маленького Сашу видели с цыганкой — она заставляла его просить милостыню. Согласно другой версии, мальчика продали на усыновление из-за долгов отца и его братьев.

Спустя два десятилетия никаких зацепок по истории исчезновения Саши нет. Поисковики сделали ориентировку с возрастной прогрессией на 2018 год — тогда нижегородцу должно было исполниться 23 года.

7 марта 2009 года закрытый город Саров потрясла жуткая новость — пропала девочка по имени Лиза Тишкина, которая должна была вернуться из школы домой. Известно, что последний раз ученицу видели в районе местного стадиона «Авангард» около 10:30. Дальше след теряется.

В поисках Лизы участвовал весь город, также осушали реку Сатис. Были отработаны версии похищения ребенка, убийства и даже наводки от экстрасенсов. С момента пропажи Лизы прошло уже 15 лет, но ее местонахождение до сих пор неизвестно.

К слову, в 2017 году в телепередачу «Пусть говорят» пришла мама пропавшего ребенка. Была надежда, что нашлась ее дочь — в интернете распространилась фотография бездомной девушки. Но тест ДНК родственную связь не подтвердил.

29 июля 2011 года пропала 15-летняя Юлия Садекова. Девочка жила в Володарске, но в день исчезновения должна была отправить в Дзержинск, чтобы подать документы на поступление в химический техникум. Вечером Юля не вернулась домой, мать забила тревогу. Оказалось, что до техникума ее дочь так и не добралась.

Полиция и поисковики обследовали окрестности, ближайшую железнодорожную станцию, городское мелколесье и местную реку. Но девочку до сих пор не обнаружили.

Приметы на момент пропажи: рост 150–155 см, стройного телосложения, волосы черные, глаза карие. Была одета в голубой топик и шорты, на ногах — сланцы. При Юле в день исчезновения были золотое и серебряное кольца, нательный крестик и мобильный телефон.

1 августа 2018 года Маша уехала кататься на велосипеде около СНТ «Горный Борок» — больше ее никто не видел. Активные поиски продолжались несколько месяцев. После зимы прочес местности возобновился, но девочку так и не нашли. За помощь в поиске девочки несколько раз объявляли крупное вознаграждение. Последнее — в 2019 году — объявило МВД России.

Мама девочки Галина Смирнова давала большое интервью NN.RU, рассказывая, как справляется с потерей дочери.

В 2020 году следователи передали в суд дело обвиняемого в убийстве 13-летней Маши Ложкаревой. Рецидивисту Дмитрию Синицыну инкриминировали изнасилование и убийство ребенка. Ранее он уже был судим за педофилию. Свою вину в совершенном преступлении подсудимый в зале суда отрицал. Кроме того, Синицын отказался сдать анализы и пройти тест на полиграфе. Его осудили на 19 лет с отбыванием в колонии строгого режима, из них 9 лет он проведет в тюрьме.

Несмотря на самые масштабные в истории Нижегородской области поиски, тело Маши до сих пор не нашли.

Август 2018-го был страшным месяцем. Спустя пару недель после исчезновения Маши Ложкаревой, 20 августа, бесследно пропала 9-летняя Маша Люлина — она ушла гулять на детскую площадку и больше ее никто не видел. В поисках девочки добровольцы и силовики прочесали весь город — безрезультатно. Родственники уверены в похищении Маши.

В ноябре 2018 года СК распространил фотографию мужчины, который мог быть причастен к похищению. В 2019 году МВД России объявило денежное вознаграждение за помощь в поиске похитителя. Прошло 6 лет, однако маленькая девочка до сих пор не найдена.

12 мая 2022 года 15-летний Миша ушел из дома на проспекте Ленина в Нижнем Новгороде и пропал. В тот же день начались поисковые мероприятия, но найти подростка не могут до сих пор.

Приметы: рост 177 см, телосложение худощавое, волосы черные вьющиеся, глаза карие. На правой ноге татуировка «костер». Был одет в красную куртку, темно-синие джинсы и черно-белые матерчатые кроссовки.

23 августа 2023 года в Воронеже пропал 16-летний Даниил. Подросток вышел из дома в Левобережном районе, где жил с родными, в неизвестном направлении.

По данным поисковых отрядов, подросток может находиться в Дзержинске Нижегородской области.

Приметы: рост 170 см, телосложение среднее, волосы черные, глаза голубые. Был одет в серую толстовку с пандами, черные джинсы и черные кроссовки. При себе была сумка через плечо темного цвета.

Когда пропадает ребенок, поиск начинается оперативно. К нему часто подключаются добровольческие отряды поисковиков. Как NN.RU рассказал Сергей Шухрин, руководитель ПСО «Волонтер НН», информация может исходить от родственников пропавшего, от полиции или любого другого человека. Для заявления в полицию быть родственником необязательно, а волонтеры приступают к поискам, когда заявление в полицию подано.

— У МВД целая методика есть для определения, насколько срочно нужно начинать поиски. Учитываются все обстоятельства. Если взять самый плохой вариант, то поиски начинаются еще даже до выхода ориентировки (в сеть Интернет. — Прим. ред.). Идет рассылка волонтерам, люди собирают рюкзаки, включают звук в нужных чатах, определяют, кто рядом находится, и так далее. Как только ориентировка выходит, люди уже могут быть на местах. Но это происходит в том случае, когда ребенок позвонил из школы, сказал: «Через 10 минут буду дома» и не пришел, — поделился Шухрин. — За годы работы мы видим, что полиция и остальные органы стали более оперативно работать. Тем более с принятием документов, когда при пропаже ребенка возбуждается уголовное дело, Следственный комитет сразу подключается.

По словам специалиста, нет ни одного похожего поиска, они все чем-то отличаются. Особенно активно люди участвуют, когда появляются свидетели, детали исчезновения и, следственно, появляется шанс найти ребенка.

— Если нет очевидцев, если нет камер, каких-то следов и всего остальное, просто тишина, тогда активность добровольцев начинает падать. Например, на поиск Маши Ложкаревой активно две недели люди выезжали, а потом еще два месяца уже менее активно, но мы всё равно даже в последующие годы продолжали поиски.

Как подметил Сергей Шухрин, поиски могут быть более оперативными, если подключить все видеокамеры к одной системе. Тем более с применением новых технологий и развитием нейросетей задача может в разы упроститься.

— В Пермском крае подключили частные видеокамеры к общей сети «Безопасный город»: камеры из магазинов, ларьков, подъездов. Количество девайсов увеличилось в несколько раз. А у нас до сих пор этого не сделано. Хотя мы как отряд еще 10 лет назад это предлагали.

Также важно предотвратить исчезновение ребенка в принципе или максимально подготовиться к экстремальной ситуации, чтобы ускорить поиск в случае пропажи. Часто бывает, что подростки и дети убегают по собственной воле из-за разных проблем. Тогда важно, как минимум, иметь его актуальное фото, чтобы упростить задачу. В частности, глава ПСО «Волонтер НН» предлагает фотографировать детей перед началом смены в лагерях, а дома — перед каждым выходом на прогулку.

— Простое увеличение количества камер не снижает количество пропаж. По камерам мы увидим (и то — не всегда), если что-то уже случилось. Например, как ребенок в колодец провалился или под машину попал, или в подъезд его затащили. Нужно работать на опережение, устранять причины возможной пропажи. И здесь что-то одно не работает. Нужен целый ряд мероприятий. Например, уроки безопасности, но не «галопом по Европам», а регулярно, подробно, с переходом в практические тренировки и повторение каждый год по основным опасностям, а еще лучше — вместе с родителями.

Еще одно предложение Сергея Шухрина заключается в создании трехступенчатой системы безопасности в учебных заведениях и населенных пунктах. Первый шаг — научить детей и родителей видеть опасности и проявлять безопасное поведение при их появлении. Второй — создать информационные каналы, куда местные жители, дети и родители могли бы писать о подозрительных или опасных ситуациях, происходящих в округе. Например, если столб повалило или если кто-то заметил подозрительных личностей. Третий шаг — это некий «совет безопасности», состоящий из активистов, администрации, участкового, специалистов по безопасности. Совет должен регулярно собираться, рассматривать все полученные сигналы, составляет план действий, бюджет и выполнять поставленные задачи.

— Сейчас все ограничивается первым теоретическим шагом. Прослушали один урок и довольные пошли домой с чувством ложной безопасности. А колодцы кто будет закрывать, бродячих собак отлавливать, граффити с запрещенными сайтами закрашивать?, — заключил Сергей Шухрин.

Напомним, в нашем прошлом материале мы рассказали, как предотвратить стрессовые ситуации, научив детей нескольким правилам.