Родители возмущались, общественность негодовала, депутат и социолог приносили извинения, маму девочки Василины пригласили стать экспертом Госдумы по проблемам воспитания детей с инвалидностью… И вроде бы даже спор поутих.

Но спустя пару-тройку месяцев кто-нибудь еще скажет что-нибудь обидное (глупое, нелепое, оскорбительное) про людей с инвалидностью — и точно такой же спор, какой мы видим сейчас, и какой был этой весной на Первом канале (помните Познера, Литвинову и танцора на одной ноге?) разгорится снова.

По этому же самому сценарию: обидные слова — страна на ушах — извинения — выдохнули.

Ни после весенней ситуации, ни после этой ничего не поменялось.

Хотя на самом деле нам нужно ответить на два вопроса:

1. Почему такие высказывания возможны?

2. Почему общество так бурно на них реагирует?

С высказываниями, в общем-то, все просто. И ответ здесь банальный — невежество. По большому счету мы все невежи. Будучи профессионалами в какой-то одной области, во всех остальных мы разбираемся… порой на уровне первоклассника. И это нормально — нельзя быть профессионалом во всем.

Но! Для каждого из нас есть сферы, которые к профессиональным не отнесешь, но в которых мы при этом специалисты.

Мы знаем, как водить машину — хотя большинство из нас не работает шоферами.

Мы знаем, как лечить насморк — хотя большинство из нас не врачи.

Мы знаем в лицо и по имени сотню-другую знаменитых актеров и певцов — хотя большинство из нас не продюсеры «Оскара».

Нам это важно, интересно, полезно.

А тема инвалидности по-прежнему важна, интересна и полезна лишь тем, кто прикоснулся к ней лично. И поэтому известный социолог, знаменитый телеведущий, депутат Госдумы и многие, многие другие — они в этой теме невежи.

Примерно как я — в квантовой физике.

А вот второй вопрос: он на самом деле отвечает и на тот, что хочется задать сразу после первого: «А почему они до сих пор невежи?» Почему мы не хотим ничего знать про инвалидность, но, услышав про нее, реагируем очень бурно?

Потому что для общества инвалидность — это страшно.

А то, что страшно, всегда вызывает бурю эмоций.

Не было еще беременной женщины, которая, вынашивая своего малыша, не вздрогнула хотя бы раз: «А что, если с ним что-то не так? Что мне делать?» И я никому не желаю пройти через ад, что творится в душе у матери, которая слышит: «Ребенок у вас родится неполноценным».

Не было еще человека с инвалидностью, который однажды не воскликнул бы: «Ну за что?! За что мне это?!»

Не было еще поздравляющего с днем рождения, который, произнося тост, не сказал бы: «А главное — здоровья!»

Здоровье в нашей стране — гиперценность. Если его нет — нет практически ничего.

За границей же (очень не хочется писать «в цивилизованном обществе», потому что мы — тоже цивилизованное) инвалидность — это, конечно, не подарок судьбы. Но и не вселенское горе.

Да, у ребенка нет рук. Но есть четкая схема, как растить такого малыша и какие протезы для него изготавливать. Конкретно для него. А не усредненное изделие «протез руки».

И даже если с протезами никак — тоже не страшно. В конце концов дети разные. У Джейн голубые глаза, у Мэри смуглая кожа, у Тома высокий рост, а Бетси пишет в тетради ногами, потому что у нее нет рук. Ну да, Бетси особенная. Так и все другие тоже особенные.

Собственно и задачи у нас тоже разные. Сколько людей не поверили бы в себя, не услышь они мотивационных речей Ника Вуйчича (того самого, у которого нет рук и ног). А если бы его мама отказалась его рожать?

Эта спокойная толерантность воспитывалась в людях десятилетиями. Запад тоже не избежал перегибов (поверьте, законы работы человеческой психики не признают политических границ и распространяются на всех одинаково), но он упорно шел к своей цели: все равные.

Ему это было важно не только «потому что инвалидность», но главное — «потому что разные расы». И надо как-то их мирить, иначе взорвется. Людям с инвалидностью просто повезло, они попали в тренд государственной политики.

Но и доступная среда на Западе, конечно, развивалась. И на улицу без проблем выходили люди на колясках. И их перестали воспринимать как нонсенс. Какой тут нонсенс, когда ты их каждый день видишь! Привык уж!

А привычное — оно не пугает.

А то, что не пугает — оно и эмоций оголтелых не вызывает.

И всем хорошо.

И у нас так же будет. Я это знаю.

Но до этого еще три-четыре похожих скандала переживем. Готовьтесь.