«Всё, что она делала, было из любви к людям»: колонка священника об Ирине Славиной

Смерть Ирины Славиной потрясла многих. Не будем скрывать, ее поступок сложно оценить однозначно. Кто-то уже сейчас заявляет, что ей нужно установить памятник, кто-то настроен абсолютно противоположным образом и высказывает слова осуждения и непонимания. Слова поддержки пришли с совершенно неожиданной стороны — от священника Прихода храмов в честь Смоленской и Владимирской икон Божией Матери Нижнего Новгорода Андрея Логинова. Несмотря на то, что религия, мягко говоря, не одобряет самоубийств, отец Андрей уверен — Ирина достойна того, чтобы за нее помолиться.

— Ко мне обратились с вопросами: «Почему это я написал пост о смерти Ирины Славиной? Почему это я не обличаю ее самоубийство? На каком основании "призываю" молиться за самоубийцу?» Вот я и отвечаю. Мотивом моей публикации было сострадание. Сострадание к Ирине, о которой я слышал так много добрых отзывов от вызывающих полное доверие людей (хоть я и не знал ее лично). И пусть характер Ирины, слова, отдельные публикации могли кому-то не нравиться. В целом в ее жизни и ее деятельности было много конкретных добрых и жертвенных дел, много боли о Нижнем Новгороде, о стране, о живых людях, событиях, в ней было много искреннего и бескорыстного желания отстаивать справедливость. Но сострадание не исчерпывается лишь осознанием ценности ее личности только с моей стороны. Я исходил прежде всего из того, что когда Христос смотрел на ее гибель, я уверен — Ему было больно за нее, Он сострадал ее боли и ее смерти. Ведь Он — любящий, ведь Бог есть любовь. И если я — верующий человек, то я — на Его стороне. Это также сострадание к тем, кто был ее родными, близкими, всем, кто ее любил, ценил и знал.

Мне как раз позвонил один мой знакомый, который ее хорошо знал. Его потрясла трагическая смерть Ирины. Он был в растерянности. Сообщил, что люди готовы были ей помочь в приобретении новой техники после обыска и изъятия всего нужного для ее журналистской работы. Но Ирина никогда еще не сталкивалась с такой ситуацией (сама возмутившая ее форма обыска, отсутствие постановления), это было уничтожением дела ее жизни. Она также переживала и за других, дорогих ей людей, которых также подвергли обыскам. Поначалу с ней можно было поговорить, но к концу дня она ответила: «Больше уже ничего не нужно», замкнулась и перестала выходить на связь. Мой друг сказал, что пытался дозвониться ей, и никогда бы не подумал, что она могла бы пойти на это самосожжение. Ему казалось, что это очень необдуманный поступок в состоянии крайнего нервного напряжения, и он постарался бы удержать ее от этого шага, если бы смог понять всю трагичность ситуации. Слушая этот рассказ, проникнутый болью и растерянностью, понимая, что наш город может захлестнуть волна ожесточения, я понял, как важно сейчас слово любви, принятия и понимания. Как важно сейчас, чтобы явлена была христианская молитва за эту ситуацию!

Да, Господь не хочет смерти человека, и смерти Он не сотворил. И Его сострадание бесконечно, как и желание явить Свою любовь. Но человеку действительно может быть настолько тяжело и больно, состояние аффекта (которое могло быть и у Ирины) может просто не позволить ему поступить более мудро и обдуманно. Мы вместе с моим знакомым помолились об этой ситуации прямо по телефону. В этой молитве я как-то еще сильнее почувствовал, насколько ценна для Бога каждая человеческая жизнь, и что Ирина могла бы принести много добра людям, если бы снова и по-новому вернулась к своему делу, если бы снова стала заботиться о городе и людях. И как важно сейчас, в этой ситуации покаянное обновление сердец людей, осознание, что жестокость никогда не бывает оправдана и смерть человека — всегда трагична, а такая смерть может повергнуть в шок и уныние, озлобление большое количество людей. Но если мы что-то сейчас для себя поймем, то это станет временем обновления, осознанием того, как Бог смотрит на человека. У моего собеседника родились слова молитвы Богу о том, что «хотя она не знала Тебя лично, Господи, но она знала, что такое сострадание и любовь, и через это она была причастна Тебе. Все что она делала, было из любви к людям. Пусть она не выдержала этого тяжёлого момента... но Ты знаешь ее сердце...»

Спустя небольшое время я понял, насколько важно это написать. Я просил о личной молитве об Ирине, «как о светлом человеке, который не смог справиться с собой в трудных обстоятельствах», а также молил о наших правозащитниках, о Нижнем Новгороде. Я так выразил мою молитву в соцсетях: «Господи, пусть эта кончина обернётся покаянием и светом, пониманием ценности человеческой жизни, а не умножением зла, жестокости, не торжеством смерти». Такая молитва как нельзя лучше соответствует пониманию православной церкви и святоотеческому учению. Замечу, что еще 27 июля 2011 года на заседании Священного Синода был принят документ «Чин молитвенного утешения сродников живот свой самовольно скончавшего», в преамбуле которого, хотя и указывается, что «Церковные каноны запрещают "приношение и молитву" за самоубийц» (Тимофея, 14), однако говорится, что «указанное правило святого Тимофея Александрийского было направлено против отпадших членов Церкви», а ведь сейчас, «в настоящее время большая часть покончивших с собой это люди крещеные, но не получившие ни церковного воспитания, ни церковного окормления. Они прерывают свою жизнь не вследствие сознательного противостояния Богу и Церкви, а будучи "вне ума", хотя это не зафиксировано медицинскими свидетельствами». И «священнику, который не знал умершего в его жизни, невозможно решить, как относиться к такой смерти, а родственники и близкие самоубийцы, встречая отказ священника совершить отпевание, еще далее отходят от Церкви, не получая утешения». Поэтому пастырское попечение любви обязывает «не совершая отпевания самоубийц и "приношения" о них, то есть поминовения в храме, преподавать близким и родственникам таких умерших следующие утешительные молитвы». Кроме совершения предложенного чина о родственниках в данном документе, вполне естественно, говорится о возможности личной «келейной» молитвы (со смирением и любовью) о «взыскании» и «аще возможно есть», «помиловании» человека. Эта молитва исходит из веры в Божью любовь, надежду на нее, невозможность для нас предвосхищать Божии суды (осудить кого-либо в ад). Она приносится со смирением сердца перед Богом-Любовью. Да, понятно, на панихиде (отпевании) в храме слова о скончавшихся «благочестно», «в вере», «в упокоении» относятся к членам церкви (вообще-то реальным и живым, осознавать это мы тоже как-то не привыкли). Но ведь в этих вопросах никто не отменяет нашу живую веру, совесть. Все ситуации не прописаны, и мы многое решаем каждый по совести перед Богом. Согласно Священному Писанию смерть — это Божий враг (см. 1 Кор. 15:26). И мы призваны нести утешение там, где есть боль, веру и надежду там, где господствует страх и отчаяние, любовь туда — где готовы прорваться в этот мир разрушение, жестокость и ненависть.

Кроме того, молитва — не заговор и не магия, и слова молитвы могут быть разными. И лично Богу ты можешь доверить свое сердце полностью, и всё, что в Нем, — Ему принести. И в частности — свою боль, свое горе и печаль относительно любого, человека, живого или умершего, и умершего любой, даже самой трагической смертью. Ему можно принести себя, в любом своем состоянии и в надежде отдать в Его любящие руки.

После публикации мне уже поступали и более резкие отзывы: «Ты что это решил отвечать за то, что думает и как любит Христос? Это всё прелесть!», «Ты что это решил призывать любить Иуд, агентов Госдепа, пятую колонну, на американские деньги предающих страну!» На это всё я даже отвечать не стану.

Скажу также про сообщение Ирины на странице Facebook прямо перед кончиной: «…прошу винить Российскую Федерацию». Мне понятно, что она имела в виду не граждан страны, и не страну в целом, и не «Родину» как многие пишут. Она имела в виду государственный аппарат, чиновников, от которых она, конечно, сильно пострадала в этой и не только в этой ситуации. Конечно, я как христианин призван смотреть глубже. «Российская Федерация», на мой взгляд, — это слишком большое обобщение, везде и всюду и каждый несет перед Богом свою долю вины и ответственности. Да, есть неприглядно складывающаяся система. Хотя я бы не стал никого обвинять коллективно. Как верующий человек я могу призвать всех, кому только будет слышен мой голос, набраться мужества и прийти в себя, осознать личную свою вину (там, где она есть), исправить ситуацию или внести слово и дело в это исправление. Не надо никого (и самого себя) встраивать в безличную систему, обезличенно куда-то встраиваться и тем искать себе оправдание. Зачем? Каждый человек дорог Богу именно как живая личность с совестью и сердцем. Надо отложить и «камни», и «спецсредства» со всех сторон, заняться мудрым и деятельным исправлением ситуации, наведением порядка по совести (а не по самоуправству). Нужно принять и понять боль другого, а также и покаяние другого. Иначе мы уверенно войдем в тупик… А ведь выход есть.