Нижегородец о том, почему ВИЧ не становится источником городского фольклора

Научный сотрудник Лаборатории теоретической фольклористики Школы актуальных гуманитарных исследований Института общественных наук РАНХиГС при Президенте РФ Дмитрий Доронин взглянул на тему ВИЧ под необычным углом. Почему опасное заболевание не вызывает волны паники наравне с группами смерти в соцсетях и не становится героем мифов — в частном мнении ученого.

— Общался со своим старым товарищем-биологом по телефону. У него растёт дочка, учится в первом классе. Об этом он мне напомнил ещё раз, когда я выразил небольшое недоумение от его страхов.

В стране, говорит он, эпидемия СПИДа, которая только становится масштабнее, и об этом не только никто не говорит, но и никто толком ничего не делает (тут я вспомнил о старой инициативе Рамзана Кадырова, который предложил сделать обязательным тест на ВИЧ для всех вступающих в брак. Говорят, в Чечне эта политика уже реализуется).

По словам моего коллеги, количество выявленных ВИЧ-инфицированных якобы составляет примерно 10% популяции в РФ, а это очень много. И поэтому мой товарищ, будучи очень рассудительным человеком, физиологом и совсем не паникёром, реально боится того, как и в каком мире предстоит расти его дочке, когда она станет девушкой.

Я посмотрел статистику: действительно, цифры аховые. Но менее страшные, чем в словах моего друга: на 2017 г. 1,4% россиян — ВИЧ-носители, что, в общем, тоже много. При общей численности россиян в 146 804 372 человек (по данным из Википедии на 2017 год. — Прим. ред.).

По оценкам экспертов PLOS Medicine, в 2017 году в России проживало более 2 миллионов больных ВИЧ-инфекцией. Сейчас, при темпах развития заболевания, их, несомненно, ещё больше, поскольку только в 2018 году в России выявлено 101 345 новых ВИЧ-инфицированных, и показатель заболеваемости ВИЧ-инфекцией в России за 2018 год составил 69,0 случаев на 100 тысяч населения, а по темпам роста ВИЧ Россия занимает 4-е место в мире после ЮАР, Нигерии и Мозамбика. Источник: официальная статистика ВИЧ в России.

Вообще, на этом сайте много страшных вещей (например, актуальная статистика по заражению в больницах при использовании мединструментов или при переливании крови). И при этом надо понимать, что все диаграммы и графики оперируют только цифрами по выявленным случаям. Какова действительная численность ВИЧ-инфицированных в России — как говорится, одному богу известно. По мнению моего коллеги, реальное число ВИЧ-носителей может быть вдвое больше (то есть около двух с половиной миллионов человек).

Считается, что самые страшные вещи и явления (например, маньяки или отравленные продукты) — один из источников современного городского фольклора и моральных паник. Однако вся эта, в общем, кошмарная ситуация с эпидемией ВИЧ особо не продуцирует волну фольклора и моральной паники (как, например, по «Синим китам») нет. Значит, есть сдерживающие агенты.

Один из агентов — отсутствие мощной государственной информационной кампании по поводу ситуации с ВИЧ в России. Это не та тема, на которую чиновникам выгодно говорить, к тому же придётся реально тратить деньги.

А кто-то, по моим наблюдениям, просто считает сексуальное воспитание и пропаганду презервативов неприличной или даже вредной темой. Типа, не по-христиански всё это и ведёт к снижению рождаемости. Вот только в какой-то момент эпидемия затронет и ортодоксальных христиан, ВИЧ уже вышел за границы маргинальных групп.

И никакая агитация за повышение рождаемости в семьях и никакой материнский капитал не помогут. Государство огребёт по полной в плане катастрофического снижения числа налогоплательщиков и годных для военной службы за бездействие сейчас.

Другой агент — страх смерти. О самом страшном лучше не задумываться, легче игнорировать его существование. Есть явления, которые воспринимаются как превышающие «экзистенциальный потолок» возможностей человека: нельзя быть бессмертным, нельзя сменить власть и т. п.

И самые страшные явления — например, вполне очевидная перспектива для моих детей заразиться СПИДом и умереть от него, если не будут предприняты какие-то государственные меры — просто не замечаются и не продуцируют фольклорную реакцию. Либо мы имеем какие-то её небольшие всплески (не соизмеримые по масштабу, например, с «Синими китами», с которыми ведь вполне можно справиться).

Потому что невозможно бояться очень сильно и постоянно. «Синих китов», маньяков, иностранных агентов, врагов народа можно придумать, выловить и победить. Это по силам человеку. Поэтому всё это порождает волны фольклора и моральных паник. Но смерть победить нельзя, а жить в экзистенциальном ужасе невозможно. Поэтому здесь паник нет. И это уже — не фольклорная реакция, а, своего рода, реакция социальной слепоты, незрячести.

В некоторых случаях возникают еще более яркие случаи отрицания. Мало уже просто не замечать ужасного, нужно еще жесткими действиями продемонстрировать, что ужасного нет. Эта очень архаичная техника, в которой может доминировать апотропеическая (магико-охранительная) функция.

Так, например, в 1920–30-е показывали кукиши Богу, расстреливали иконы, использовали их как крышки для бочек с квашеной капустой. По этой же логике агрессивного отрицания действуют группы в соцсетях, заявляющие о СПИДе как глобальной афере, мировом заговоре и т. п. Важная функция таких групп — психотерапевтическая.

Самый частый способ такого простого действия — назначение врага, поэтому и появляются «создатели великого обмана» — масоны, американцы, сионисты, фармкомпании и пр. С такими врагами, назначая их среди реальных людей, бороться проще, чем с необозримым количеством невидимых вирусов. Так через материализацию врага и упрощение «решается проблема».

Когда проблема не решается, в расход идут еще более близкие и конкретные враги, которых назначают ответственными за эпидемию — наркоманы, гомосексуалисты, проститутки, всякие подозрительные маргиналы. Разумеется, это тоже не помогает, потому что эпидемия уже давно вышла за пределы маргинальных групп. Не помогает, но даёт психологическую разрядку.

Затем популяция выкашивается, и выжившие остатки опять приступают к возобновлению. В общем, средний сценарий «фольклорной реакции» на пандемию примерно такой. Но в XXI веке можно действовать другими методами, без традиционных поисков демонов, без мифологической слепоты и без назначения врага.

Ранее NN.RU писал, что Нижегородская область перестала закупать лекарства против ВИЧ. Врачи объяснили, что это нормально.