«Нужно пойти в баню, а вокруг одни мужчины»: нижегородка, работающая инженером-нефтяником, об изнанке своей работы

Мечты о Сибири и приключениях по всему миру привели уроженку Нижнего Новгорода Анну Карпову в нефтегазовую отрасль. Странно? Ничуть! Девушка объездила сотни месторождений в разных странах по всему земному шару: жила в вахтовых городках, работала на морских платформах. Почему она выбрала такую профессию, как на нее реагируют коллеги-мужчины и что конкретно из себя представляет эта работа, Анна рассказала в интервью NN.RU.

Кстати, недавно Анна приняла участие в конкурсе theGirl. Журнал проводит его среди девушек-блогеров с интересной историей и яркими качествами. Как оставаться собой и воплощать мечты в реальность, читайте в интервью девушки нашим коллегам из theGirl.

Анна родом из Нижнего Новгорода — здесь она провела детство и школьные годы. Сначала жила на Мещере, потом ее семья перебралась в Верхние Печеры. Примерно в 7–8-м классе школьницу перевели в лицей № 8 с медицинским уклоном — мама Ани мечтала, чтобы хоть кто-то из семьи стал врачом и всех лечил. Но в медицину, несмотря на успехи в химии и биологии, девушка не пошла. Во многом на ее решение повлиял случайный кухонный разговор.

— У моего папы был знакомый, который тогда работал в нефтегазовой компании. Он в кухонном разговоре сказал ему: «А что ты не хочешь ее в Ханты-Мансийск отправить? Пускай нефтяником станет». Я подумала: Сибирь, пахнет приключениями, что-то неизведанное. Вот это мою приключенческую натуру очень замотивировало, чтобы начать копать в эту сторону. Я сказала: «Мам, я буду нефтяником». Она, конечно, прослезилась, потому что: «Лечить она нас не будет, но хотя бы скважину какую-нибудь на нас запишет».

Анна поступила в профильный московский университет на инженера. Девушка вспоминает, что на 3–4-м курсе у нее были сомнения в собственном выборе. Во время практики на заводе на нее смотрели с недоумением, а некоторые преподаватели и вовсе говорили: «Ты пришла сюда замуж выйти, зачем тебе всё это?» Тем не менее университет нижегородка окончила и даже поступила в магистратуру. Не понимая до конца, что делать дальше, студентка решила сначала закончить образование. Тогда в ее будущей карьере вновь случился важный поворот — он тоже был связан с другом отца из нефтегазовой компании. Анна попыталась устроиться в его фирму на работу или хотя бы на стажировку.

— Говорит: «Зачем ты сюда пришла? Мне нужны юристы, экономисты, слесари, а ты кто?» Я понимаю, что вчерашняя студентка особо никому не нужна. Поступая в эту сферу, я думала, что у меня есть здесь какие-то связи. Слышала, что в нефтегазе это важно. Я думала, что защищена отчасти, а мир рухнул. И тут я поняла: «Ну значит нужно пробиваться самой».

На той же неделе Анна твердо решила найти работу в университете. Свободно было место только на кафедре философии. «Я перебирала бумаги и философствовала с преподавателем кафедры», — описывает работу девушка. Так как она жила в общежитии, зарплаты на жизнь в Москве ей хватало. Затем Анну повысили до помощника проректора по учебно-воспитательной работе.

— Там был кабинет совмещенный, через который проходили директора наших нефтегазовых компаний. Я практически со всеми из них была знакома, и после магистратуры у меня было несколько предложений по работе. Но тогда мне показалось, что это как-то слишком доступно для меня и надо что-нибудь интересненькое поискать.

В поисках «интересненького» девушка прошла несколько десятков собеседований в самых разных областях. Пробовалась, например, на помощника руководителя по строительству. Кроме того, Анна хотела работать там, где ей бы пригодилось знание английского языка, потому решила присмотреться к международным компаниям. Так нижегородка оказалась на ярмарке вакансий, где ее внимание привлек баннер с девушкой в каске. Листовка принадлежала нефтегазовой компании, в которой в итоге она и стала работать.

За два года Анна прошла путь от стажера-инженера до должности с советским звучанием — начальник промыслово-геофизической партии. Пять лет Анна работала вахтами на десятках разных месторождений. По ее словам, каждый рабочий день там не похож на предыдущий. Но, если не углубляться в детали, будни инженера-нефтяника выглядят так (далее от первого лица):

— Я как лидер команды подготавливаю техническую станцию. Приходит заявка от заказчика, например, компании «Газпром». Им необходимо узнать, на какой глубине находится коллектор. Мы собираем приборы, грузим всё это в вертолет (это огромное оборудование, весит до 10 тонн). Перемещаемся на этом вертолете куда-нибудь за полярный круг, иногда даже бывает, что едем с пересадками. Добираться — это всегда приключение: бывает, едешь на КАМАЗе, на болотоходе или летишь на вертолете.

Ты добрался. Заказчик тебе говорит: «Завтра мы передаем вам скважину». Мы собираем наши приборы (они, как лего, были в разобранном состоянии). Всё это спускается в нефтегазовую скважину на глубину порой до 10 километров. Я сижу на поверхности в геофизической станции за мониторами, подсоединяюсь к этим приборам — каждый передает какой-то сигнал и параметр. Например, можно узнать пористость или проницаемость. Также в струне из геофизических приборов есть лапа, которая открывается, как робот, и измеряет диаметр скважины. Приборов больше сотни, и я должна понимать, как они работают, чтобы потом эти данные передать заказчику.

— Когда я пошла в нефтегаз, поняла, что самое классное — это поработать за границей и на морских платформах, потому что там выше ответственность, больше платят и туда сложнее попасть. Но там легче условия в плане жилья — не в вагончиках живешь, не нужно в туалет бегать за километр. В Сибири даже было такое, что приезжаешь куда-то — там вагончик и вокруг тебя в радиусе нескольких сотен километров нет абсолютно ничего. Там меньше цивилизации: тебе нужно добыть интернет, иногда добыть еду, потому что ее завоз ограничен.

Ну и бани — тоже забавная история. Женщин не так много, в основном это повара. Нет такого, что в банях есть женский день (баня — это просто вагончик, как у строителей, из похожих вагончиков состоит вахтовый городок). Вот нужно тебе пойти в баню, а вокруг одни мужчины. Я купила резиновые розовые сапоги. Иду в баню, дверь там не закрывается. С обратной стороны оставляю сапоги как символ того, что тут находятся женщины, — «пожалуйста, не заходите». Самое забавное, что, когда я начала вести блог и рассказала об этом случае, мне девушки из разных месторождений прислали похожие фотографии: кто-то красные сапоги ставил, кто-то — другие предметы.

На морской платформе была история с тренингом по выплыванию из затонувшего вертолета. Тебя в принципе не допустят до работы, если ты его не пройдешь. Всех собирают в учебном центре, где стоит огромный бассейн с макетом вертолета. Надеваешь непромокаемый комбинезон и заходишь в этот макет, он погружается в воду. Твоя задача — выбить стекло и выбраться наружу, кислородного баллона у тебя с собой нет. Потом начинается вторая попытка — макет погружается в воду и переворачивается. Нужно нащупать стекло, раздавить стекло рукой, понять, куда вылезти, отстегнуть ремень. Получалось не у всех: кто-то раньше времени отстегивал себя, а окно не разбивалось.

Было у меня такое, что я жила в изоляторе. Это потому, что я была единственная женщина на платформе, а изолятор был свободен. Это, конечно, здорово, потому что обычная каюта — это один-два метра на три, там помещается только односпальная кровать, часто двухъярусная, небольшой столик и туалет на несколько кабин. В случае с изолятором там чуть ли не двухспальная кровать, есть своя ванная. Я жила в шикарных условиях. На некоторых платформах даже устанавливают большой бассейн, который наполняется водой из моря. К сожалению, женщин туда не пускали, но в целом бассейн был.

Поначалу было непросто работать в мужском коллективе, вспоминает нижегородка. Анна пыталась доказать остальным, что она «мастер на все руки»: может и оператором поработать, и приборы помочь донести. Только со временем, по ее словам, Анна поняла, что действовала неправильно: «Пока они разгружают оборудование, я могла бы договориться по плану с заказчиком». В целом предвзятое отношение к женщинам, как отметила инженер, сохраняется. В далеких городках ее нередко встречали со словами: «Девочка, ты кто?» Профессионализм приходилось доказывать четкой и грамотной работой.

После нескольких лет вахтового труда Анну назначили руководителем базы по подготовке геофизического оборудования в Голландии. Нижегородка отвечала сразу за несколько центров в Европе: в Германии, Швейцарии и других странах. В этой должности она пробыла меньше года. Наступило время коронавирусных ограничений, и девушка вернулась в Москву.

— Сейчас я координатор по управлению персоналом, — рассказала Анна. — Это гораздо более интересная работа для меня, потому что здесь я максимально общаюсь с людьми. По сути, помогаю с бизнесом, делая так, чтобы все находились на нужных местах.

Параллельно девушка ведет свой блог и развивает бренд одежды. Стать модельером нижегородка хотела еще в детстве, когда, надевая мамины платья и туфли, устраивала дома шоу-показ. Мечту пришлось отложить на 24 года ради «серьезной профессии». Бренд, который основала Анна, выпускает только комбинезоны. Она вспоминает, как ей приходилось ушивать свою рабочую одежду — мужскую, огромного размера. Девушка решила показать, что и комбинезоны могут быть стильными. Она уже успела представить свой бренд на московской и нижегородской неделях моды.