«Я уже готова попросить на месяц ломик и сама убрать наледь»

Право информировать ответственных людей о плохом качестве уборки прописано законодательно. До какой степени нужно считать человека тупой покорной скотиной, чтобы это информирование называть «издевательским глумлением»? Вчера в группе «Антиснег-Нижний Новгород» (кстати, это официальная группа администрации Нижнего Новгорода. — Прим. NN.RU) я прочитала про себя, что «лично пиарюсь» за счет группы. «Издевательское глумление и самопиар», написал участник сообщества.

Нынешней зимой на глазах изумленных горожан столкнулись две серьезные силы: новый глава (который, кстати, еще не проработал и месяца, как до меня вчера дошло) и старая ригидная жадная система, призванная обслуживать граждан. За деньги граждан.

Я не знаю, как работает эта система. Мне совершенно неохота разбираться в ее окаянных тонкостях: я музыку люблю, а не ЖКХ. Но разбираться приходится. И отчетливо видно, что в приоритетах системы — отнюдь не современный город, не комфорт граждан, которые систему кормят, не качество и безопасность их жизней, а иные интересы тех, кто радостно считает наши денежки и должен в соответствии с законом № 144–3 («Об обеспечении чистоты и порядка на территории Нижегородской области») и (надеюсь) муниципальными контрактами предъявлять нам в ответ чистые улицы и дворы.

В этой системе никто вовремя не позаботился о том, чтобы эта наледь, покрывшая всю нагорную часть, не образовалась. Вовремя — это еще в декабре, еще до Панова, когда возле моего подъезда в Советском районе навернулась на льдах персонально я.

В этой системе не видно дворников, которые работают ежедневно. Я не понимаю: службы благоустройства работают ежедневно? В городе аврал, кошмар, ад, ледниковый период. Служба очистки, что под моим окном, по идее должна работать круглосуточно. До стопроцентного результата. Ни фига! Дверь закрыта. С утра сегодня видела только мужчину в униформе, с ведром, который печально ушел через дорогу в дворы на противоположной стороне.

Вчера мамочка с коляской застряла в ледовых буераках, я бросилась на помощь. «Не надо, не надо!» — замахала руками отважная мамочка. Конечно, я мало похожа на Чипа и Дейла. Но до чего надо было довести эту девочку, чтобы она перестала реагировать даже на предложение помощи на улицах?

Я предлагаю законодательное изменение. За каждую травму на обледенелой улице, за каждое падение пусть начальник ДУКа (а не техник и не дворник) платит упавшему моральный ущерб. Не через суд, не по нынешней муторной технологии, когда надо каким-то мудреным образом сфотографировать себя, упавшего, а просто по факту заявления. По мировому соглашению. Единственное необходимое доказательство — факт обледенелого тротуара или проезда. Просто падение — 50 тысяч. Падение с серьезными последствиями, типа перелома руки, — 100 тысяч. Перелом шейки бедра — 200 тысяч. Только среди моих близких знакомых таких упавших и поломанных — семеро, это я еще специально не узнавала.

Я бодаюсь с подрядчиками с 31 января. Слушайте! Столько людей проявили внимание. Руководство приезжало, АТИ приезжало, районные власти следят. А наледь лежит. Вот только еще Путину не писала.

И я уже готова попросить на месяц этот ломик и лопату и сама убрать наледь. Потому что мне мое здоровье важнее, чем справедливость. В декабре я отделалась ушибом позвоночника, я не хочу серьезнее. Но если я сама буду тюкать этот лед — тогда я хочу вернуть себе все деньги, которые были мной выплачены на благоустройство. И механизм этого возврата я тоже хочу законодательно.

И я потратила столько времени на эти фотографии, на эти разговоры, на эти обращения, что считаю, заработала однодневную зарплату начальника ДУКа и техника. Куда обратиться за деньгами?

И я хочу, чтобы мой Советский ДУК лишили лицензии, а начальника уволили без права работать в сфере ЖКХ. Сколько подписей нужно собрать, куда их отправить?

Ну и фоточки. Льды, по которым я хожу на остановку. И если бы вы знали, как мне надоело делать эти фотографии. И как мне надоело ходить черепашьим шагом по криминально скользким улицам. И обо всем этом писать.