Бизнесмены ищут спасения в банкротстве

За первые два месяца 2009 г количество исков о банкротстве к нижегородским предприятиям сократилось на 22% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Однако, по мнению экспертов, это затишье перед бурей — во втором квартале предприятия перевыполнят план по числу банкротств

При этом правительство области создало наблюдательный совет, который позволит отслеживать фиктивные банкротства. На административном уровне решается, бакротится ли предприятие для оздоровления или чтобы «списать долги». Почему одни банкротства называют фиктивными, а другие нет? Какой процент долгов можно списать при банкротстве? Стоит ли ждать оздоровления бизнеса за счет признания несостоятельности? Тема «банкротство как средст­во спасения» — сейчас одна из самых обсуждаемых в бизнес-сообществе. Юридические компании с конца 2008 г. активно продвигают услуги «по списанию долгов» для компаний малого и среднего бизнеса. Как отметила генеральный директор компании «Т.М.-Сервис» юлия крузе, начиная с января в ее компанию поступают заказы, связанные с реализацией антикризисного пакета, перегруппировкой активов и возможного банкротства. Однако, по данным директора нижегородского представительства «Яковлев и Партнеры» ОЛЕГА ТИМОФЕЕВА, взрывного роста предложений «списать долги предприятия за счет банкротства» на рынке не наблюдается. Тем не менее, форумы в интернете пестрят предложениями вроде «наши юристы спишут вам долги в счет кризиса». Такая скрытность объясняется просто: многие процедуры банкротства инициируют собственники с целью вывести средства из бизнеса и оставить компанию «по нулям». За сопровождение подобных процессов юристы берут раз в 10–15 дороже, что неудивительно: фиктивные банкротства преследуются по закону. Тихое банкротство не вызывает вопросов Несмотря на сокращение количества исков к предприятиям области по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, губернатор Валерий Шанцев объявил, что правительство будет отслеживать ситуацию вокруг каждой компании, в отношении которой подан иск о несостоятельности. Как рассказал министр имущественных и земельных отношений и охраны культурного наследия Нижегородской области Андрей Макаров, задача комиссии — не допустить «фиктивных банкротств» на территории Нижегородской области. Фиктивными банкротствами министр назвал те, которые инициируют сами предприниматели с целью получения личной выгоды. Однако, по мнению экспертов, это определение — недостаточно емкое. Для части нижегородских компаний банкротство — единственный выход, чтобы сохранить бизнес, и это тоже можно назвать личной выгодной собственника. Компании объявляют себя банкротами, чтобы спасти хотя бы часть активов и пассивов, по максимуму расплатившись с долгами». Однако эксперты добавляет, что здесь сложилась и обратная ситуация, когда бизнесмены стараются «списать свои проблемы в счет кризиса и просто избежать выплаты долгов тем же банкам-кредиторам». Именно в подобном «списании проблем на кризис» правительство области обвинило генерального директора ОАО «ГМЗ» Павла Жевнова. Директор предприятия еще в декабре 2008 г. публично обвинил своего главного кредитора — ОАО «Промсвязьбанк» — в попытке обанкротить предприятие с целью последующего выкупа активов компании «за копейки». Тогда же г-н Жевнов заявил о том, что банкротство позволит оздоровить предприятие и сейчас он проводит переговоры с иностранными инвесторами, которые готовы выкупить компанию на конкурс­ных торгах и сохранить профиль производства. Ситуацию на контроль взяло правительство Нижегородской области. После того как на ГМЗ был назначен конкурсный управляющий, министр Николай Сатаев в одном из интервью обвинил Павла Жевнова в попытке преднамеренно обанкротить предприятие с целью списания долгов и заметил, что дело будет передано в прокуратуру для дальнейших разбирательств. «Возможно, если бы мы «по-тихому» проводили процедуру банк­ротства, а не открыто заявили, что банк хочет получить предприятие «за три копейки», то никто бы и не заподозрил нас в фиктивном банк­ротстве»,

8212; отмечает Павел Жевнов. «Точно по такой же схеме банкротится сейчас «Втормет»,да других схем и быть не может. Однако одних называют «правильными», а других «неправильными». Поэтому банкротиться средние предприятия предпочитают «по-тихому»: из общего числа исков по банкротству громко обсуждается на страницах прессы не больше 10%. Как правило, это крупные предприятия, где работает больше 500 человек, или лидеры отрасли. Не говоря уж о бюджетообразующих предприятиях региона, таких как ГАЗ. Банкротство позволяет списать только часть долгов Согласно данным Арбитражного суда Нижегородской области, 60% исков о несостоятельности подают сами владельцы компаний. «Конечно, существуют схемы, при которых собственники могут избавиться от части долговой нагрузки, — рассказывает Олег Тимофеев. — Но они не настолько просты, как могут показаться, и требуют серьезной проработки. Однако сейчас, когда контроль над банкротящимися предприятиями усилился (особенно со стороны банков и поставщиков), эти схемы вряд ли получат широкое распространение — доказанный факт преднамеренного банкротства влечет за собой уголовную ответственность». «Попросить» о списании, по мнению экспертов ДК, могут себе позволить только крупные бюджетообразующие предприятия. Остальные же могут «списать» только те долги, которые невозможно будет покрыть после конкурсной распродажи имущества. Предприятие-банкрот выплачивает долги «по остаточному прин­ципу»: сначала самый большой долг и далее по убывающей. К моменту, когда будут назначены конкурсные торги, исков о банкротстве к компании может накопиться десятка два и самые крупные будут поданы от дочерних или аффилированных компаний, — объясняют механизм юристы. Общая схема может выглядеть следующим образом: если у компании долгов на 200 тысяч, а имущества — всего на 100 тысяч, то половину из них в принципе можно уже списать. И это только начало: если имущество «правильно оценить», то стоимость его снизится процентов на 20 и на конкурс­ных торгах оно будет выставлено за 80 тыс. руб. Если на первые торги никто не придет, то на следующих имущество будет выставлено уже стоимостью ниже на 5–10%. В итоге покупатель может приобрести предприятие с 40–50-процентным дисконтом. Таким образом, вырученные на аукционе средства в размере 60 тыс. руб. пойдут на погашение долга. А непогашенные 140 тыс. руб. просто спишутся. По закону, предприятие, которое признали банкротом, сначала погашает издержки на проведение процедуры банк­ротства, затем выплачивает налоговые и зарплатные отчисления. Не последними в списке претендентов на выплаты стоят поставщики и контрагенты, которые, как правило, первыми подают иски о банкротстве. В итоге другие кредиторы, в том числе и банки, могут вообще остаться без денег. По мнению банкиров, именно поэтому многие предприятия и инициируют процедуру банкротства — чтобы не выплачивать взятый ранее кредит в банке. «Прежде всего бизнесмены пытаются избавиться от банковских долгов, — возмущается директор нижегородского филиала финансовой корпорации «Уралсиб» МАРК ФЕЛЬДМАН. — Сегодня банки, пытаясь вернуть часть своих же денег, оказываются «главными врагами бизнеса». Хотя все крупные банкиры готовы встречаться и реструктуризировать долги бизнесменов, чтобы не доводить до банкротства». Случаев, когда компании пытаются «списать» именно банковские долги, по мнению г-на Фельдмана, в области становится «неприлично много». Хотя доказать это, по его словам, крайне сложно: по факту предприятие просто не в состоянии исполнять свои обязательства. Тем не менее, юрслужбы банков сейчас не менее завалены работой, чем юридические компании Нижнего Новгорода: последние работают над списанием долгов, первые — над тем, чтобы банк все-таки попал в список тех, кому выплатят часть долга.

rОздоровиться за счет банкротства могут только крупные компании Проблемной стороной «списания долгов» в счет банкротства может стать привлечение внешнего инвестора. Например, ОАО «Втормет», которое проходит сейчас процедуру оздоровления через банкротство. Суть ее в том, чтобы привлечь заинтересованного инвестора, который выкупит предприятие и расплатится с долгами, сохранив таким образом профильное производство. Эксперты ДК не смогли припомнить в регионе ярких примеров оздоровления компании за счет банкротства. «Как правило, процедура банкротства предприятия заканчивается ликвидацией компании», — констатирует Олег Тимофеев. По словам председателя общественного комитета по антикризисному управлению и финансовому оздоровлению при ТПП Нижегородской области АЛЕКСАНДРА ИВАННИКОВа, до сих пор не решена проблема взаимоотношений конкурсного управляющего, которому может потребоваться до года для реструктуризации долгов компании, и кредиторов, в частности налоговых органов, которые хотят быстро получить компенсацию. Поэтому «оздоровление» может произойти, а может и не произойти. Больше шансов на спасение у крупных предприятий. С одной стороны, при поддержке властей можно найти инвесторов. С другой — если предприятие является одним из крупнейших в регионе, област­ное правительство может выступить гарантом для кредиторов. Однако это не грозит средним компаниям и уж тем более малому бизнесу. По мнению руководителя нижегородского представительства некоммерческого партнерства «СРО арбитражных управляющих ЦФО» Олега Вдовина, все сейчас зависит от действия властей: «Если власти разрешат банкам реструктурировать долги предприятиям, то всплеска количества исков от них не будет. Если этого не произойдет, их число может увеличиться в десятки раз». По мнению экспертов, сейчас компании будут одна за другой пытаться списать свои долги на кризис. Уже сейчас крупные отраслевые предприятия открыто предлагают инвесторам списать до 80% долгов. Причем бизнесмены даже не изобретают велосипед в этих вопросах — компании банкротились всегда. Просто раньше был больший временной запас для красивой схемы по списанию долгов. Сегодня времени не так много. Олег Тимофеев: «Списание части долга – это вопрос взаимоотношений арбитражного управляющего, должника и кредиторов компании». Юлия крузе: «начиная с января к нам поступают заказы, связанные с реализацией антикризисного пакета, перегруппировкой активов и возможного банкротства.».Павел Жевнов: «Если бы мы проводили процедуру «по-тихому», вряд ли кто-нибудь обвинил нас в фиктивном банкротстве».