В Питере — пить? Как поездка в Санкт-Петербург укрепила веру в человечество

В Санкт-Петербург мы поехали через пару месяцев после того, как я получил «права» и машину. В то время людям с инвалидностью еще выдавали «Оку». До сих пор не понимаю, как маленькая «окушка» смогла вместить четырех взрослых человек, багаж и мою инвалидную коляску… Видимо, эта машинка и правда изнутри больше, чем снаружи.

— А ты боялся ехать сразу на такое большое расстояние? — спрашивали меня потом.

А я вообще боялся сесть за руль. Признайтесь: разве вы после окончания автошколы не боялись дороги? Наверняка. Мое же положение усугублялось тем, что во время обучения мы практически не выезжали в город. Просто мотались по кругу возле автошколы. На этом же круге сдавали экзамены ГАИ… Видимо, в нас как водителей никто особо не верил. Положено обучить? Обучим. Права дадим. Но эти инвалиды за руль разве сядут?

Здесь я должен сделать небольшое лирическое отступление и рассказать про инструктора по вождению, обожаемого нами всеми Федорыча. Мужик он был золотой, водитель от Бога. Работал даже в военной автошколе. Но случилось в жизни Федорыча несчастье. После известия о рождении у него сына Федорыч чуть перебрал и выпал с трамвая, ударившись об рельсы. Трепанацию делать не стал, с тех пор с ним периодически случались приступы. Федорыч мог прямо посреди дороги, без объявления войны, выскочить из авто — и побежать куда глаза глядят. Добрые люди устроили его на работу, в город-то все равно не нужно ездить.

Нас, курсантов, он предупреждал сразу:

— Ты не бойся, я малость психический. Ты, главное, машину останови, как увидишь, что я засуетился, я убегу, а потом вернусь.

Кстати, да, возвращался. Но сидеть в машине и ждать, пока у Федорыча прояснится в голове, было не слишком комфортно.

Решение поехать в Питер пришло внезапно. Я никогда не был в этом городе… и понял, что хочу его увидеть. «А поехали?» — спросил жену и друзей. «А поехали! — сказали они. — Чур ты за рулем». У меня всегда так: страшно — делай)

Первое испытание ждало нас на транспортном кольце в Москве. В те годы навигаторы были такой же редкостью, как сегодня — бумажные карты, поэтому ехали мы по наитию. И это наитие не сработало, когда пришла пора сворачивать в Москву — там нас ждал ночлег в заранее забронированной квартире.

Мы просто проскочили поворот. Потом еще раз и еще. Напряжение в машине накалялось. Делать постоянные километровые круги больше не хотелось. И тут я решил. В критических ситуациях люди начинают мыслить нестандартно — включив «аварийку», я двинулся к посту ГИБДД.

— Товарищ сержант, — обратился к молодому милиционеру, — помогите, пожалуйста!

— Чем могу помочь? — поинтересовался сержант, с удивлением поглядывая на мое раскрасневшееся лицо.

— Мне нужно туда! — я показал ему поворот на противоположном конце шоссе МКАДа, — понимаете, я недавно за рулем и уже несколько раз проскочил поворот, помогите, пожалуйста!

Товарищ сержант посмотрел на нашу машину, на нас… и перекрыл магистральную дорогу.

— Езжайте, — скомандовал, — а я пока их задержу.

Это прозвучало так мило и так честно. Мы грациозно и чуть с гордостью поехали через несколько двойных сплошных МКАДа, а на нас с удивлением и даже восхищением смотрели водители крутых «мерседесов», «Лексусов», БМВ и прочие старших собратьев.

Именно тогда я еще раз понял, что мир — дружелюбен. Что он относится к тебе ровно так же, как ты относишься к нему. И что если о чем-то просить (не требовать, а именно просить — вежливо и уважительно), тебе это непременно предоставят.

В Питере у меня угнали «Оку». В самый последний день пребывания. Уже был исхожен Невский проспект, уже были увидены фонтаны Петергофа, уже было оценено зрелище развода мостов…

— Ром, а машины-то твоей нет… — хозяева квартиры, которую мы снимали, два брата-близнеца, утром принесли недобрую весть.

Злился ли я? Да, наверное. Жалел ли машину? Не без того. Но все мысли занимал план действий. Нужно было понять, как нам добираться домой (поезд? самолет? попутки?) и как искать деньги на новую машину.

Для человека без инвалидности машина — это комфорт. Для человека с инвалидностью машина — это возможность почувствовать себя человеком.

Она была мне нужна чуть менее, чем кислород. Совсем чуть-чуть.

«Оку» нашли через пару часов в соседнем дворе — открытую, разрисованную краской, с выдранной с мясом электрикой.

— Ром, ты не переживай, — сказали братья-близнецы, — сейчас все исправим.

Они не были моими друзьями: мы просто через знакомых снимали у них квартиру. Они не были и электриками: просто специально для моего случая купили книжку по электросхеме «Оки».

И восстановили мне электрику. Фактически с нуля. Сами. Не взяв ни копейки денег.

Я ехал домой окрыленным. Я знал, что в нашей стране пропасть невозможно. Что тебя всегда поддержат, помогут, спасут. Только умей посылать в мир правильный запрос. И все будет. Верь.

Но Питер — это было далеко не самое экстремальное мое автопутешествие…