«Можете не надеяться, она уже не встанет»: многодетная мать из Шахуньи сгорает от рака из-за невозможности лечения

Нине Дмитриевне 63 года. Около месяца назад у нее случился инсульт, а уже лежа в реанимации, жительница Шахуньи узнала о более страшном диагнозе — онкологии. Жизнь нижегородки и ее родственников резко разделилась на до и после. Каждый новый день женщина вырывает у смерти с боем: она уже забыла, что значит жить без боли, страха и постоянной рвоты.

При таком состоянии медицина буквально бессильна. Основной уход за тяжелобольной взяли на себя младшие дети — Алексей и Мария. Сыну пришлось оставить работу, чтобы всё время посвящать борьбе за жизнь мамы, а дочери — теснить соседку по съемной квартире, чтобы у Нины Дмитриевны была возможность проходить обследования в Нижнем. Корреспонденты NN.RU пообщались с родственниками женщины и узнали ее историю.

Никогда не жаловалась на здоровье

Нина Дмитриевна свыше 15 лет проработала на фабрике в Ивановской области. Около 10 лет назад семейство перебралось в Шахунью. Женщине удалось раньше выйти на пенсию из-за статуса многодетной матери — ребят в семье пятеро. Недавний диагноз стал шоком и ударом для всех, ведь Нина Дмитриевна никогда не жаловалась на здоровье.

— Всё нормально было, только руку несколько раз ломала, сейчас спица стоит одна неубранная. Ее, оказывается, просто на рентгене не нашли в свое время и убрать забыли. Так вроде на здоровье и не жаловалась никогда. Всё произошло в апреле. Мы тогда были дома с отцом. Просыпаемся, а ее трясет, ничего сказать не может, сознание спутанное. Мы вызвали скорую, врачи приехали примерно через 20 минут и увезли ее в больницу. Маме сделали КТ, а врач потом выходит и говорит: «Можете не надеяться, она уже не встанет», — с тяжелым сердцем вспоминает Алексей.

Изначально Нину Дмитриевну положили в реанимацию с диагнозом «обширный инсульт», но спустя день перевели в терапевтическое отделение. По словам сына, в больнице ее продержали около десяти дней.

— Только когда КТ сделали, то да — обнаружили опухоли в легком, голове и на груди. По итогу ее выписали с результатами КТ на руках, причем даже катетеры не убрав. Врач хоть бы объяснил всё по-человечески, а он при выписке лишь отозвал отца и говорит, мол, вот вам эпикриз, можете идти, к онкологу только сходить не забудьте. Вот и все инструкции, — добавил Алексей.

Сразу после инсульта женщина начала гаснуть на глазах и в одночасье оказалась прикована к кровати: левую часть тела парализовало, и Нина Дмитриевна почти не может ходить. Каждый день ее мучают страшные головные боли, судороги, тошнота и рвота. Говорить она может лишь изредка и с большим трудом. В течение последнего месяца женщина проходит ряд важнейших исследований для постановки точного диагноза и понимания характера болезни, которые даются очень тяжело, ведь часть из них делают в Шахунье, а часть — в Нижнем. Кроме того, направления на медпроцедуры тоже надо получать по месту жительства. Учитывая, что женщина маломобильна, кататься с ней из города в город почти невозможно. Дети рады, что маме хотя бы выписали таблетки, позволяющие иногда притупить боль.

— Я с направлением из ЦРБ пошел к онкологу, он выписал обезболивающее — «Трамадол», наркотический препарат. Сказали, как принимать, и дали направление к врачу в Нижний. Езжайте как хотите. Дорогу мама переносит очень плохо. У нее судороги, тошнит и рвет постоянно, всё это с сильнейшей головной болью, — подчеркивает сын нижегородки.

Каждый раз, когда боли Нины Дмитриевны становятся невыносимыми, дети вызывают скорую, но это почти не приносит результата.

— Делали какой-то укол только и уезжали. Бывало, что давление резко сбивали, а ей от этого только хуже становилось, сразу начинало рвать. Из всех направлений пока удалось пройти только УЗИ молочных желез и биопсию — когда берут часть опухоли на исследование. На груди, где биопсию брали, порошком специальным посыпали, но убирать его потом очень тяжело было. Там короста прям образовалась. В тот день у нее еще часть опухоли из легкого брали, — вспоминает сын Нины Дмитриевны.

Череда направлений без результатов

Детям вместе с матерью пришлось ездить в Нижний Новгород из Шахуньи дважды — путь в 260 км в одну сторону занимает минимум четыре часа. Самое главное исследование, которое было необходимо пройти женщине, — это МРТ. Процедура помогает определить характер образований и причину их появления.

Дорога дается Нине Дмитриевне с большим трудом, и состояние ее ухудшается. Медтранспорт для перевозки таких больных не предоставляется, поэтому детям приходится решать вопросы с транспортировкой самостоятельно. До города — на поезде, а дальше на такси.

— Очень мало спецтакси, которые готовы взяться за перевозку маломобильных. Они есть, но их мало, и стоят они куда дороже. Если в обычной машине мы потратили 600 рублей на дорогу, то в спецмашине — уже около 1,5 тысячи минимум. Самый первый раз, когда в Нижний приехали, знакомый Маши (сестра Алексея. — Прим. ред.) доехать помог. В направлении написано, что ехать в Семашко. Мы туда приезжаем, а нам говорят, что нужно вообще на Деловую. Слава богу, через дорогу оказалось. Мы маму в коляске повезли, но тротуары-то у нас без съездов. Пришлось по дороге ехать, потому что нельзя постоянно ее через бордюры спускать, ей сразу плохо становится и рвать начинает опять, — говорит Алексей.

Сейчас лечение Нины Дмитриевны представляет собой облегчение симптомов. Кроме «Трамадола» медики назначили ей противосудорожный препарат — «Финлепсин».

— Противосудорожные и противоэпилептические имеют непредсказуемый эффект. Она когда выпьет одну таблетку, то начинается просто безостановочная рвота. Да и лекарство не помогает, у нее снова начинаются судороги. Мама лежит и говорит, что чувствует, как у нее мозги шевелятся. Это образование в голове — оно либо двигается, либо расширяется. Спровоцировало ли именно оно инсульт — мы не знаем, в Шахунье ничего не сказали. Одна таблетка обезбола — 100 мг. В сутки можно не больше четырех таких таблеток. Мы стараемся до этого не доводить, потому что знаем, что они вызывают привыкание. Да и потом непонятно, как они вообще на нее действуют, — рассказывает Алексей.

Пока нет результатов, женщина не может оформить инвалидность, а ее сын — бумаги, подтверждающие, что он ухаживает за больной матерью. Получение инвалидности облегчило бы положение семейства — лекарства онкобольная могла бы получать бесплатно. Сейчас сын покупает их за свои деньги. За две пачки «Трамадола» и «Финлепсина» приходится отдавать в районе 1,5 тысячи рублей. Кстати, препараты рецептурные, чтобы их выписать, родственникам приходится ездить в Шахунью и отстаивать огромные очереди. В последний такой визит Алексей взял рецепт сразу на четыре пачки лекарств — ведь он не знает, когда сможет выбраться в родной город вновь. Все силы молодой человек отдает уходу за тяжелобольной матерью.

«В кредиты залезем, все документы соберем — всё сделаем»

После череды бесконечно тяжелых дней Алексей позвонил на горячую линию психологической помощи, потому что сам справиться с тяжелыми мыслями и переживаниями уже не мог. На том конце провода Алексея выслушали и постарались поддержать, но нижегородец подозревает, что его жалоба осталась не совсем анонимной.

— Мне кажется, что они куда-то передали информацию о нас. Когда мы после этого случая вновь обратились на Деловую, то нам внезапно рассказали про центр в Дзержинске. Там могут госпитализировать и обследовать онкобольных, но раньше нам о нем не говорили, — размышляет нижегородец.

Чтобы добиться госпитализации, пациентке придется сдать ряд анализов — в том числе на коронавирус и отсутствие инфекций. Проходить обследования женщине ожидаемо придется по месту жительства.

Сейчас сын Нины Дмитриевны опасается, что дорогу до Шахуньи и обратно мама уже не перенесет. Семья собрала последние деньги, чтобы сдать необходимые анализы с вызовом врача на дом, и покупает билеты до Дзержинска. Нижегородцы ждут результатов анализов и надеются на лучшее.

— Увы, у меня уже есть опыт общения с онкобольными. У бывшего начальника онкологию нашли, 49 лет ему было. С детьми специально рассорился, чтобы они его заботой не донимали. А я мимо пройти не смог. Он еще участником боевых действий был. Сначала сидел с ним, а потом хоронил. На похороны больше 60 тысяч отдал, служба компенсировать обещала, но 13 тысяч в меня просто бросили, и всё. Зато похоронили так, как он хотел, — в розовом гробу и в спортивном костюме. Потом кремировали, а прах над рекой развеяли. Хороший мужик был, — отвлеченно рассказывает Алексей.

Нина Дмитриевна по-прежнему чувствует себя всё так же плохо, но моментами находит утешение в детях и внуках. Алексей вспоминает, что мама очень радовалась, когда ей привезли малышей. Особенно счастлива женщина была, когда впервые встретилась с новорожденной внучкой.

— Дети семьями живут, но тоже помогают нам: кто-то деньгами, кто-то навещает маму. Внуки ее очень радуют, когда малыши приезжали, она прямо сияла вся. В сознании тогда была даже, — улыбается молодой человек.

Прощаясь с нами, Алексей сказал, что вместе с Машей будет бороться за жизнь мамы до последнего.

— Даже если это не поможет, мне стыдно не будет. Ни перед собой, ни перед ней, потому что сделал всё, что смог. В кредиты залезем, все документы соберем — всё, что сможем, и даже больше сделаем, — заключил он.

NN.RU направил запрос в Министерство здравоохранения Нижегородской области с просьбой прокомментировать сложившуюся ситуацию. В ведомстве нам сообщили, что при лечении другого заболевания у нижегородки действительно обнаружили «ранее не установленный и, соответственно, не обследованный онкологический диагноз».

— Стадия болезни и тактика лечения определяются путем глубокой диагностики, в том числе забора материала и гистологического исследования. Результаты гистологии готовятся 10–14 дней. Такой процесс проведения исследования — исходя из его биофизической этапности, а не из-за каких-либо технических задержек. Специалисты регионального Минздрава уточняют все обстоятельства и клинические показатели пациентки, чтобы определить тактику дальнейшей медицинской помощи. Ситуация на личном контроле у министра, — резюмировали в областном Минздраве.

Добавим, что в Нижегородской области до сих пор нет собственного онкологического центра, которые есть во многих крупных регионах. Вопрос о его возведении до сих пор остается открытым. Известно, что проект учреждения был одобрен госэкспертизой еще в 2020 году. Планировалось, что онкоцентр за 9,5 млрд рублей появится в Новинках в два этапа: первый — в 2021–2024 годах, второй — в 2024–2025 годах. Однако никакой конкретики нет до сих пор, так как средства на постройку учреждения должны были выделить из федерального бюджета. В начале этого мая появилась информация, что стройка онкоцентра наконец стартует в 2024 году, однако позднее Минздрав внес уточнения. Представители министерства заявили, что в 2024 году можно будет лишь говорить о конкретике по стройке учреждения.

В конце прошлого года нижегородское отделение КПРФ предложило начать строительство онкоцентра за счет областных средств. Для этого нужно было выделить 3 млрд рублей. Но в правительстве региона эту идею тогда не поддержали.

Если вы хотите помочь семье, то можете обратиться по номеру телефона Алексея: +7 950 628-39-24.

Ранее мы также писали об аналогичной истории из Выксы. Местная жительница в муках умирала от рака и не могла допроситься лекарств от медиков. Выписанные ей таблетки оказались слишком слабыми и не могли заглушить боли от онкологии. Лечение нижегородке скорректировали только после публикации NN.RU.