Если бы он правда потерялся, он бы умер. Как в нижегородском лесу для отчета искали мужчину и детей

С момента прибытия в город Володарск рано утром 28 марта я была в сомнениях: как писать об учебном поиске? Когда кто-то пропадает на самом деле, я четко знаю свою задачу и как журналиста, и как поисковика: приехать на место, получить максимум информации, сделать фото, видео, передать это всё в редакцию. Затем получить у координатора поисков задачу и отправиться ее выполнять. А тут…

Хочется написать, как есть. Но тогда весь материал превратится в сплошную критику работы официальных спасателей. В пресс-релизах, конечно, сейчас всё красиво: отработали, достигли взаимодействия, показали класс. Когда я читаю такое, меня, как говорится, бомбит. Потому что это была тренировка, которая показала немало слабых мест. На самом деле весь вчерашний день умещается во фразе, которую сказал один из поисковиков, тащивший пострадавшего на себе из леса: «Если бы объект поиска был реальным, он бы уже умер». Несмотря на два вертолета, БТР и огромное количество людей в погонах. Но люди учатся. Так что, возможно, если таких учебных поисков будет больше, когда-нибудь всё будет хорошо.

По легенде мужчина с двумя детьми пошел гулять в лес с собакой, собака убежала, они погнались за ней, мужчина сломал ногу в буреломе и потерял сознание. Дети позвонили на 112, успели сказать что-то вроде «Помогите!», и телефон сел. Вместо ЕДДС Володарского района звонок улетел в Дзержинск. На передачу информации ушло какое-то время (сравнительно небольшое, потому что в Володарске этот звонок ждали и стали выяснять, почему он не поступил).

Поскольку звонили почти рядом с вышкой, место запеленговали довольно четко — около поселка Новосмолинского. Спустя час в местной администрации развернулся оперативный штаб. К этому времени силовики нашли машину пропавших, параллельно опрашивали родственников, выясняли по ним информацию.

— Девочка Рита воспитывается в полной семье, характеризующейся благополучно, — докладывала в штабе женщина. Должность ее я уточнить во всеобщей суете не смогла.

В штабе заседало не меньше 20 человек, периодически кто-то выходил в коридор и кому-то что-то доказывал, как и что лучше делать.

Летом прошлого года приняли новый регламент для поиска пропавших в лесу людей, согласно которому в штабе командует глава местной полиции. Что логичнее, потому что раньше эта миссия ложилась на глав района. Они, может быть, и неплохие хозяйственники, но поисковики так себе. Вспомним резонансный поиск в борском лесу пятилетнего Ярослава Балуева: тогда взаимодействие между различными спецслужбами проявило себя неважно. Многие, кто принимал участие в поиске, до сих пор считают, что это была учебная ситуация. Но официальная версия говорит иначе.

Возвращаемся в штаб. Командующий всем полковник требовал водолазов — на местном озере была найдена полынья, рядом с которой лежали детский кроссовок и шапочка. Это было уловка, чтобы запутать процесс поисков и чтобы потренировать водолазов. Но у водолазов в этот день были свои заботы — на Волге пропали четыре рыбака, которые вышли испытать судьбу на тонкий весенний лед.

Командиру объяснили, что водолазов не будет. Командир сказал, что они всё равно нужны и что пусть кто-нибудь возьмет на себя решение вопроса, и водолазов для полыньи все-таки найдут. Такой диалог повторился несколько раз. В итоге машина водолазов МЧС приехала. Но, как поняла я, без водолазов.

Порадовало адекватное выступление сотрудников СК и нижегородской полиции. Они говорили о том, как в идеале должно происходить взаимодействие и чему во время учений всем нужно научиться.

Вообще в техническом плане всё было круто: в воздух подняли два вертолета и квадрокоптер. Зачем-то пригнали БТР. Был квадроцикл, но до леса он так и не доехал. На месте поисков развернули полевую кухню и всех накормили вкусной кашей. Поставили пункт обогрева и мобильный штаб МЧС. Я сделала вывод, что теряться лучше вблизи воинских частей. В каком-нибудь Шахунском районе такого бы точно не было.

Но лучше не теряться вообще, а, отправляясь в лес, помнить поговорку о «спасении утопающих, которое дело рук самих утопающих»: предупреждать своих родственников, брать с собой заряженный телефон, пауэрбанк, спички и ярко одеваться. Ну да вы и так всё это знаете, NN.RU об этом неоднократно писал.

В составе одной группы поисковиков я прогулялась по местной заброшке. Это на всякий случай, с самого начала было понятно, что пострадавшие в лесу. Просто во время поисков отрабатываются различные версии.

Затем меня определи в группу для прочеса квадрата в лесу. Тут нужно пояснить, что всю территорию поисков делят на квадраты, обычно это 500 на 500 метров. В квадрат координатором поисковиков отправляется группа (пять–восемь человек, в зависимости от ресурсов). Участники группы пишут свои треки (для этого используют навигатор или приложение в телефоне), потом скидывают их картографу. Картограф сводит их на карте, и становится наглядно видно, где прошли, где не прошли и куда посылать новых людей для прочеса. Эта система, которую используют добровольцы-поисковики, — обычно это просто гражданские люди — и обучают ей силовиков. Да, мне тоже странно, что происходит именно так, а не наоборот.

Итак, мы идем в лес: кинолог Агат со своим лабрадором, Хельга, два сотрудника полиции и старший группы Кабан. У всех поисковиков есть свои позывные, этого требуют в первую очередь стандарты общения по радиосвязи.

До нашего квадрата чуть больше километра, топать по рыхлому снегу неудобно. Время от времени останавливаемся, и поисковики работают на отклик, кричат: «Рита! Сергей!»

В какой-то момент слышим детский голос в ответ и бежим на него. Очень скоро среди елок замечаем мальчика и девочку, стоящих над лежащим мужчиной. Мужчина — его зовут Сергей, он местный житель — симулирует перелом ноги. Хельга оказывает ему первую помощь, пока старший группы по рации передает в штаб наши координаты, пока решается вопрос об эвакуации и пока до нас доходит группа из соседнего квадрата. Фиксирует ногу, укутывает термоодеялом.

Сергея надо выносить из леса. Мужчины нарубили веток, соорудили носилки, вынесли к дороге.

За пострадавшим выехала эвакуационная группа с медиками, но не доехала — застряла где-то в танковой колее.

В итоге к нам пробились несколько джиперов.

Официальные службы спасения возвращения найденных дожидаться не стали.