Учёные против мифов: кому молятся интернет-язычники и можно ли доверять «Велесовой книге»

Нижегородский учёный, руководитель научно-исследовательской лаборатории «Новые религиозные движения в современной России и странах Европы», кандидат исторических наук Роман Шиженский более десяти лет занимается исследованием феномена неоязычества. В интервью NN.RU он рассказал о языческих обрядах, «Велесовой книге», славянских татуировках и опасностях, которые таятся в родноверии, а также поделился планами на ближайшее будущее.

— Как и когда появилась ваша научно-исследовательская лаборатория «Новые религиозные движения в современной России и странах Европы»?

— Лаборатория сформировалась на базе Мининского университета в 2008 году. Первые годы она работала на добровольных началах, а с 2013 года нам выделили ставки, и сейчас в лаборатории официально работают три научных сотрудника. Кроме них у нас трудятся волонтёры из числа студентов факультета гуманитарных наук.

Каждый год я собираю небольшую группу студентов, вместе с которыми мы выезжаем на практики. Самая массовая из них традиционно проходит летом, но мы также посещаем обряды современных язычников осеннего и зимнего циклов.

Это единственная в нашей стране лаборатория, специализирующаяся на изучении язычества. Несмотря на громкое название «Новые религиозные движения в современной России и странах Европы», основное внимание мы уделяем изучению именно русского, европейского и финно-угорского язычества.

— А что вы подразумеваете под «европейским язычеством»?

— В настоящее время языческое движение представлено целым набором различных страт. В Европе — это одинизм или Асатру, то есть представители скандинавского язычества. Есть мультикультурное направление Вика, широко представленное в Великобритании и Франции. Имеется, например, такое экзотическое движение, как одализм, основателем которого стал Варг Викернес. Активно развивается и прибалтийское язычество.

Наиболее массовое движение представлено в славянских странах. У него много названий: от научных до псевдонаучных. Сами язычники именуют себя «родноверами» или даже «староверами», а вот в научной среде наиболее популярен термин «неоязычество», который вызывает сильную антипатию у представителей этих групп. Поскольку они считают, что их вера не прерывалась, то приставка «нео» не уместна.

— У меня есть знакомые сербы, которые, скажем так, с большим уважением относятся к Перуну. Но это же вроде бы балтское божество? Как его занесло на Балканы?

— Именно по сербам точно не скажу. Но основной массив неоязыческой литературы сейчас генерируется в России и на Украине. И остальные страны славянского мира получают нарративные источники, как правило, именно отсюда.

— То есть у нас и на Украине рождаются псевдоисточники? Типа «Велесовой книги»?

— Именно так. Если говорить об источниковой основе современного язычества, то на Украине данный псевдоисточник («Велесова книга» — известная фальсификация XX века. — Прим. NN.RU) до сих пор пользуется огромной популярностью.

— А у нас в ней уже разочаровались?

— У нас от неё отошли уже в конце 1980-х. Сейчас лишь отдельные представители пользуются «Велесовой книгой». Хотя последнее её издание вышло только в прошлом году. Тем не менее многие лидеры языческих групп говорят, что она стала хорошим инструментом, который помог разжечь интерес к вере предков. Они прекрасно понимают, что это новодел, но волна пошла именно после публикации первых глав данного «источника».

— В ней вообще есть хоть малая крупица правды?

— Миролюбов, который считается автором данного произведения, естественно, опирался на настоящие источники, но это всё же выдумки. Правда, сейчас достоверность «Велесовой книги» пытаются доказать представители Академии ДНК-генеалогии. Конечно, для нормального историка эта книга большой ценности не представляет, а вот религиоведу, который сталкивается с новыми религиозными движениями, будет интересно выявить основу данного фальсификата.

— А как вы вообще пришли к этой тематике?

— После защиты кандидатской диссертации на тему скандинавской мифологии встал вопрос, чем заниматься дальше. Волею судеб я попал в загадочный край Марий Эл, где присутствовал на традиционном языческом молении народа мари. Несмотря на гонения со времён царской власти, языческая традиция марийцев не прерывалась, в отличие от других финно-угорских народов. Посмотрев, что происходит в священной роще, я задался вопросом: «А может быть, что-то такое существует и у русских?» С помощью тех же марийцев я начал постепенно выходить на русских язычников. Так и началось моё исследование.

— Совсем недавно все верующие православные люди отмечали Пасху. А какие праздники есть у язычников?

— У язычников существует традиционный календарь праздников — свят, как они их называют. Есть обряды, связанные со свадьбами, рождением, взрослением ребёнка, практики имянаречения, очищения. Эти диаспоральные группы пытается возродить полный обрядовый цикл. Самые известные и здравые из них опираются на данные этнографии, другие полностью конструируют свой календарь обрядов.

Это отдельная крупная тема для исследования. Присутствие посторонних на многих обрядах запрещено. Как правило, у современных язычников есть четыре основных точки года. Одна из самых главных — это купальский праздник. Мы со студентами традиционно посещаем его, проводим там анкетные опросы. Это одна из «фишек» нашей лаборатории — метод включённого наблюдения. Мы пытаемся выяснить, как живут эти люди, чем они «дышат», проанализировать их мировоззрение. Начиная с 2014 года, мы посмотрели на исторических героев данных групп, на основной обрядовый комплекс, нарисовали социальный портрет современного язычника. В прошлом году мы получили хороший материал по атрибутике и языческому татуажу.

— И какие татуировки они себе наносят?

— Здесь, как и в любом новом религиозном движении, наблюдается определённый синкретизм идей и символов. Представитель славянской языческой группы спокойно может набить себе скандинавские руны и вообще всё, что относится к индоевропейским народам и осталось как реликт языческой веры. То есть использоваться может всё, что угодно, например, артефакты пермского звериного стиля. Здесь противоречий нет. Главное, чтобы люди понимали, что ты принадлежишь к данной диаспоре.

— Какие тайные обряды вы хотели бы посетить?

— Хотелось бы посетить волховские обряды, то есть посвящение в жреческо-волховское сословие, в лидеров группы. Дело в том, что основная масса последователей не входит ни в одну из фиксированных религиозных групп. Таких около 75%. Во главе же общин стоят волхвы. Они проводят обряды, знают и назначают даты праздников (подчас они «случайно» совпадают с выходными). В первую очередь, нас интересуют городские язычники, выезжающие на природу на праздник. Кстати, среди опрошенных нами большинство проживает в городах федерального значения. Есть конечно, общины, живущие уединённо в сельской местности.

— В Нижнем Новгороде много язычников?

— Несколько раз мы предпринимали попытки выйти на нижегородское объединение и сейчас находимся в стадии знакомства друг с другом. Пытаемся через интернет договориться об интервью и личной встрече с несколькими представителями.

Выезжали мы к одной общине на юг Нижегородской области. Это группа языческих колдунов, они не проводят праздники, а специализируются только на практической магии. Эти люди не афишируют себя, их не так много, хотя это объединение и распространено по всей стране.

— Как в целом можете оценить численность неоязычников в нашем регионе?

— Думаю, что их сотни. Никто никогда не сможет провести статистическое исследование численности, поскольку эти религиозные группы отказываются от любой регистрации. Все попытки заигрывания с государством закончились неудачей. Поэтому сейчас язычники не афишируют своё существование. Запретить такое религиозное объединение невозможно. Как можно заставить группу из пяти человек не ходить в лес «на шашлыки»?

— А есть у нас язычники-индивидуалисты?

— Есть интернет-язычники. Они не ходят на природу и не совершают обрядов, но они активны в соцсетях, ведут свои блоги. Как практик, такой родновер не известен. Многие отказываются вступать в то или иное объединение, боясь потерять личную свободу: «Почему я должен слушать какого-то волхва? Мне не нужен посредник, я общаюсь с богами напрямую».

— Что из себя представляют неоязыческие обряды?

— Большинство обрядов абсолютно бесплатны, это привлекает неофитов. Если ты хочешь получить новое языческое имя или вступить в общину, то это тебе сделают просто так. Свадебный обряд — это одно из тех действ, за которое берут небольшую плату в силу его масштабности и сложности организации. Внутри капища, представляющего собой опаханный круг с идолами богов и местом для принесения жертв, молодых благословляет жрец. Потом поются песни, накрываются столы под открытым небом, и начинаются этно-гуляния.

— Чем живут эти люди?

— Как правило, рядовые члены этого сообщества — это представители абсолютно разных профессий. Анкетные опросы показывают, что чаще это люди среднего достатка. Зеваки, посещающие такие праздники, обычно очень обеспеченные граждане. То есть человек приезжает вместе с семьёй на дорогой машине, разбивает шатёр, покупает на языческой ярмарке наряд и амулеты. Сами волхвы, кстати, говорят, что на таких этно-праздниках обычно собирается не более 20–30% верующих. За последние десять лет сильно выросла доля гуманитариев. Встречаются учителя, писатели и даже представители силовых структур.

16 лидерам религиозных групп мы задали вопрос:

— Почему вы стали язычником?

Чаще всего они отвечали:

— Я родился им.

— И где проводят язычники свои праздники?

— Обычно они выбирают место, не сильно удалённое от города, неподалёку от какого-нибудь села, чтобы можно было бы доехать на машине. Ведь нужно закупать продукты, приглашать ЧОП и медиков. Если мы говорим о празднике Купалы, то рядом обязательно должен располагаться водоём. Часто такие мероприятия проходят в Подмосковье. В среднем праздник здесь собирает 1,5–2 тысячи человек. Именно по этой причине мы со студентами чаще всего ездим именно в такие места — там есть, с кем поработать.

— А как вы оцениваете аутентичность языческой одежды и атрибутики, продающейся на ярмарках?

— Безусловно, некоторые украшения и амулеты являются репликами археологических находок. При этом наблюдается полный разброс: финно-угорские, славянские, скандинавские артефакты. Но что касается предметов одежды, то они полностью являются современными конструкциями, наши предки в таком не ходили. Однако эти вещи или, например, бубен в руках усиливают эффект погружения, отстранения от действительности.

— Не опасно ли ездить на языческие праздники со студентами?

— Первоначально неоязычники относились к нам с заметной долей недоверия. Они отказывались называть свои сакральные и настоящие имена, не давали номера своих телефонов или адреса электронной почты для обратной связи. Но со временем нам стали доверять, ведь результаты наших исследований мы выкладываем потом в интернете, и наши респонденты могут с ними ознакомиться. Важно, что ежегодно мы посещаем, как правило, одно и то же объединение. Это продиктовано в том числе мерами безопасности. На крупнейшем этно-фестивале, где мы бываем, дежурят милиция, медики, пожарные. Нас там уже знают, поэтому конфликтов не бывает.

— Общение с каким неоязыческим лидером запомнилось вам больше всего?

— Пожалуй, это Добровольский. Несколько раз я брал у него интервью. Очень интересные концепции принадлежат Сперанскому — это язычник-одиночка, представлявший когда-то общину «Коляда Вятичей» и главе «Родолюбия» волхву Велеславу (И. Черкасову). Чрезвычайно интересно общаться с Богумилом Гасановым — одним из лидеров «Велесова круга», руководителем рязанской общины «Троесвет». Это, наверное, наиболее начитанный из «молодых» язычников, имеющий огромную этнографическую библиотеку.

— Почему многие современные неоязычники используют символику Третьего рейха и нацистскую риторику? Как они совмещают это со своими верованиями?

— Повторюсь, что именно совмещение разных культур — это признак новой религиозности. Свастику (коловорот), как символ зарождающегося язычества, ввёл в 1980-х годах Алексей Добровольский — Доброслав. Вообще движение поначалу было сильно политизировано, и отделить языческое мировоззрение от политики было невозможно. Это был определённый протест и вызов существующему обществу. Основной костяк данного движения сейчас составляют люди 30–35 лет. Конечно, к язычеству приходит много молодёжи. И для выделения эти люди будут стараться использовать всё, что запрещено.

Это вызов:

— Свастика запрещена, но мы будем использовать наш исконный славянский символ.

В этой среде распространена тема ЗОЖ, что привлекает молодёжь. Юноши занимаются не просто физическими упражнениями, а разбавляют их тренировками с холодным оружием, мечами. Мужчин привлекает культ силы. Кстати, примерно 60% участников языческих групп — именно мужчины.

«Родноверие» не представляет из себя идеологический монолит. Кто-то уходит в экологию, срастается с «зелёными», кто-то принимает позицию крайне правых. Общины многолики.

— А Русская православная церковь пытается противостоять этим движениям?

— Патриарх уже дважды выступал с обращениями, подчёркивая угрозу развития неоязычества. Я участвовал в нескольких конференциях, посвящённых данному явлению. Однако церковь, как и научное российское сообщество, делают, на мой взгляд, огромную ошибку. Прежде чем выносить вердикт тому или иному движению, туда нужно идти, однако учёные и представители РПЦ предпочитают «кабинетный» подход. Предварительные выводы можно сделать только после проведения серьёзного «полевого» исследования. Нужно учитывать, что движение очень сильно меняется год от года: сейчас формируются скандинаво-славянские общины, в Сибири шаманизм сочетается с «родноверием». Появляются новые направления: Шуйный путь, навославие… Если не мониторить это изнутри, то мы не получим цельной картины.

— Какая опасность таится в родноверии для общества?

— Как и в любом религиозном движении, здесь присутствует значительный процент деструктива. Развитие негативных направлений, cвязанных, например, с нацизмом, сатанизмом или шиваизмом, может быть опасным для общества. Может быть создано что-то наподобие языческого «синего кита», известного сейчас всем. Чтобы это предотвратить, туда нужно идти.

— Какие у вас планы на этот год?

— Планы на этот год у нас сверхмасштабные. Во-первых, мы хотели бы посетить купальский праздник объединения «Велесов круг». Нас там уже ждут. Кроме этого, хотелось бы провести исследования осетинского традиционного верования Ас-дин. Ну и в ходе последней научной конференции в Ростове-на-Дону выяснилось, что язычество проникает в традиционно православную среду казачества. Хочется поближе познакомиться с этим явлением.