«Размером с авианосец». Изучаем историю уникального ветлужского судна — беляны

Несколько лет назад в Нижегородской области посреди ветлужских лесов нашли остатки старинного деревянного корабля — беляны. Это настоящее чудо, что часть такого сооружения дошла до наших дней, потому что беляны строили для сплава леса, а затем полностью разбирали. Раскопки активно продолжались два сезона, но сейчас временно приостановлены — в связи с подготовкой к 800-летию города. О дальнейших планах и масштабе находки нам рассказал руководитель экспедиции, директор Нижегородского государственного историко-архитектурного музея-заповедника (НГИАМЗ) Юрий Филиппов.

— В Нижегородском и Костромском крае, начиная с XVI–XVII веков, строили сплавные суда, которые называли «беляны». Беляна — потому что белая. Это судно на один сезон, оно не смолилось. Все остальные суда, рассчитанные на долгую эксплуатацию, смолились.

Для чего служили беляны? Для сплава леса. Сплав леса осуществлялся с незапамятных времен, но во всем мире он осуществлялся в плотах. И только у нас, на Ветлуге, придумали сплав сухого леса. Это вообще долгая история, которая начинается с ноября месяца, то бишь с первых морозов. Болота замерзали, речки замерзали и мужики с поветлужских деревень, которые специализировались на таком промысле, уходили на лесование и жили в лесу до весны.

Жили в полуземлянках, с собой брали подростка, который готовил еду — женщин там никаких не было. Они заготавливали лес всю зиму и стаскивали его — трелевали, по-лесному — к мелким речкам, которые впадали в Ветлугу. Весной малевым сплавом — это когда бревна в речку бросают, отталкивают от берега, и они плывут — сплавляли эти бревна до берега Ветлуги. Там они стаскивались, и ставилась временная лесопилка на лето. Вода уходила, бревна оставались на берегу и начиналось строительство корпуса судна. Бревна превращали в полезную древесину: доски, брусья, шпалы. Корпус нагружали и консервировали в зиму. Строили долго, потому что размеры некоторых белян доходили до 120 метров в длину и 30–40 метров в ширину — это размер современного авианосца.

Когда приходила весна, реки поднимались, вода снимала беляну с берега, и она шла по течению вниз по Волге. Ей предстояло пройти примерно 3,5 тысячи километров — сначала по Ветлуге, потом по Волге до безлесых губерний. Немного разгружали в Саратове, ну а самыми основными потребителями были Царицынские поселения (город Волгоград раньше назывался Царицыно) и Астраханские, где ее разбирали полностью.

Беляна шла по течению, без паруса, управлялась при помощи лотов — якорей. Сейчас не найдется ни одного лоцмана, который смог бы провести беляну по Волге — это искусство ушло. Последняя беляна, как нам известно документально, прошла в 1939 году по Волге. Но, по устным сведениям, после войны было собрано еще 2–3 беляны и отправлены в Сталинград для восстановления — это был такой дар ветлужан полностью разрушенному городу.

Обратно приказчики возвращались кто на лошадях, кто на пароходах. Рабочие, которые на беляне работали, нанимались в бурлаки. Как раз к тому времени вода уходила и можно было тащить караваны барж с рыбой, икрой, тюленьим жиром с Каспия сюда, на Нижегородскую ярмарку. Здесь наверняка еще и на ярмарке подрабатывали, покупали гостинцы домой, конечно, потом переправлялись через Волгу, уходили в свои ветлужские деревни и только там получали расчет за беляну. Это правильно: зачем брать расчет в Астрахани и с собой деньги таскать? Тем более бурлаки не только по берегу шли, они и протоки пересекали. Деньги можно было потерять, намочить, пропить — и так далее.

В каком году появилась первая беляна, никто не знает. Больше всего их было в XIX веке, и количество увеличилось, когда появились пароходы — они потребляли очень много дров. Беляны тогда стали грузить дровами, они выполняли роль плавучих заправок. Это был буквально расцвет. Вообще, XIX век — золотой век для России.

Почему беляна исчезла? В советское время стали по-другому сплавлять лес. Как наши предки относились к природе — можно только диву даваться. Никогда не вырубался лес просеками. Вырубали по одному дереву из десятины — то есть прорежали лес, а не вырубали так, как начали при советской власти. И потом, беляну надо построить… Это время. Гораздо проще просеками лес свалить, оттрелевать его к реке, связать в плоты и буксиром плотами потащить. Да, это быстрее. Но это не экологично. Наши предки все-таки берегли тот мир, в котором жили, чего мы не делаем сейчас совершенно.

Искусство и постройки беляны, и сплава беляны ушло навсегда. Осталось только в фотографиях, некоторых записях. Но нам повезло…

Примерно 350 лет тому назад одна из белян загорелась и сгорела по ватерлинию. Когда такое количество сухой древесины горит — тем более тогда не было мощных помп, огнетушителей с углекислотой, а только ведро с водой — понятно, что это не потушишь. Все разбежались наверняка, — потому что деньги большие загорелись, — попрыгали в воду... Остался один корпус судна, только подводная его часть. Его бросили, а река замыла.

Сотни лет река намывала над этим судном песок, илистые отложения, потом поменяла направление (Ветлуга у нас — девушка капризная, частенько меняет свои направления), в наше время она еще немного сдвинулась в сторону, и корму судна вымыло. Туристы, проходящие на байдарках, это увидели. Люди оказались интересующиеся, пришли в музей, рассказали об этом. Мы сразу же туда снарядили экспедицию.

Мы поняли, что имеем дело с очень интересной вещью. То, что это беляна — понимание пришло не сразу. Ну а потом начались наши хождения в поисках средств. Шанцев как-то прохладно отнесся к этой идее, а когда пришел Никитин, то он поддержал, и на первый год на работы средства были выделены.

С началом раскопок мы поняли, что имеем дело с беляной, потому что другие суда подобных размеров по Ветлуге тогда не ходили. Наша беляна — до конца мы еще не докопали — в длину будет примерно метров 80.

Беляна лежит на глубине 5 метров.

При помощи лопаты, тачки и мускульной силы мы переместили с места на место примерно 220 КАМАЗов грунта за почти три месяца. А потом еще законсервировали все — закопали. Конечно, там теперь не такая глубина, но все очень хорошо закрыли. До дна мы тоже не докопались — не хватило времени, слишком огромные объемы. Ветлуга нам дает всего ничего — кусочек лета, 2–3 месяца.

В этом году она бы дала еще меньше, потому что лето очень дождливое — Ветлуга очень зависит от дождей, а нам нужен очень низкий уровень воды чтобы работать. Но в этом году экспедиции не было, мы только съездили поправить консервацию. Потому что город готовится к 800-летию и у нас, у музея, очень большое количество реставраций. Просто сил бы на экспедицию не было. С нашим судном там ничего не будет, а потом мы его поднимем, и оно ляжет в основу экспозиции будущего Музея флота.

Я бы конечно хотел, чтобы он был на Стрелке. Сейчас разрабатывают как раз концепцию пакгаузов. Я свое видение, конечно, донесу. И потом, в стратегии развития Нижегородской области до 2035 года прописано на Стрелке создание музея Волги. В принципе, тоже очень хорошее название. Мы живем на такой огромной реке, которая тысячелетиями была обитаемой, служила человеку и помогала, тут столько всего интересного есть по берегам…

— Когда находку извлекут и начнутся реставрационные работы?

— Все зависит от финансов. Это все недешево, я даже затрудняюсь назвать сумму. Когда мы все это начинали, то шли с завязанными глазами: у нас торчал из берега только кусок, как дальше расходятся борта, какого размера судно — мы не знали. Я тогда наобум сказал сумму, и нам ее хватило в тонкий натяг. И то спасло, что работали без выходных.

Скорее всего, мы снова приступим к работам после 800-летия, потому что сейчас на это нет времени, даже если бы были средства.

Нужно довести раскоп до конца и понять очертания. Сделать гидросооружение, потому что когда мы начнем опускаться ниже нуля, нам придется откачивать воду. Потом нам нужно понять весь объем судна, чтобы понять, сколько это все весит и как это доставать. Как я сейчас это вижу, целиком беляну поднять невозможно. Придется распиливать, а потом соединять.

Потом примерно год она будет реставрироваться. Эту реставрацию можно сделать публичной. Беляна должна пропитываться веществом, которое называется полиэтиленгликоль, которое вытесняет из древесины воду и заменяет собой. Например, в Новгороде постоянно это методику используют. Полиэтиленгликоль не токсичен, поэтому можно какой-то ограниченный доступ группами публики организовать, чтобы они видели, как проходит реставрация.

После реставрации ее можно будет выставить, показывать. Ну и должны быть какие-то сопутствующие экспонаты. Я, например, вижу макет в натуральную величину. В этом музее все должно быть большое, какие-то маленькие предметики не прокатят. Я бы реконструировал и зимницу, в которой жили рабочие в лесу, и саму постройку беляны — фотографии остались. Сплав как-то можно было бы реконструировать. То есть вокруг этого крупного экспоната создать сопутствующие.

— Было какое-то самое важное открытие на раскопках?

— Самое интересное открытие было, когда к нам (на раскопки) приехал почвовед. Археологи ведь как определяют возраст находок? Это либо радиоуглеродный анализ, если это дерево, либо по аналогии (такая-то керамика делалась в такое-то время, такие-то предметы — в такое-то время), по культурному слою — очень много разных нюансов. Здесь у нас никакого культурного слоя нет — только речные наносы. Ну и само дерево… За радиоуглеродным анализом в очереди нужно стоять целый год, его где попало не делают.

Мы пригласили почвоведа. Он приехал, дня 4 делал зачистки, брал пробы, сверялся со справочниками. А потом вынес вердикт: эти наносы образовывались примерно 350 лет. Вот это для меня было откровение полное. Если это действительно так, то этим самым удревняется история Поветлужья, освоения Ветлуги. Потому что раньше считалось, что 350 лет назад по Ветлуги плавали максимум лодки. А тут — беляна, да еще сшитая коваными гвоздями. Там еще есть резьбовые соединения — то есть 350 лет назад в деревенских кузницах делали резьбу… Да, делали, выходит. Я до сих пор на 100% в это не верю, но если это действительно так, то это будет большой сдвиг в хронологии истории Нижегородского края.

— Почему беляны — чисто ветлужская история?

— Ну потом пермяки подсмотрели, и по Каме начали ходить беляны. Но придумали на Ветлуге. Если вы посмотрите на все народные открытия, инженерные изобретения, вы увидите, что где земля очень хорошая — палку воткни, водой плесни, и она даст плоды — там ничего такого нет. Здесь сама жизнь заставляла все это сделать. Все это происходило из-за того, что было мало что покушать, земля не родит почти ничего, поэтому нужно зарабатывать на жизнь. А это главный двигатель прогресса.

— Сколько людей было нужно, чтобы обслуживать нашу беляну?

— Человек 40. В основном это рабочие, которые ей управляли. Ну и мало ли что, лишние люди всегда должны быть. Мало ли что…

Хотя я документально и не встречал сведений о крушении белян, но устно саратовские краеведы рассказывали такую историю: в одной деревне решили беляну в плен захватить. Там наметало хитрую косу, о которой лоцманы не знали. Узнали, что идет беляна. И все женское население вывели на берег в чем мама родила. Ну на беляне все рабочие варежку разинули и перестали следить за управлением. Нанесло беляну на косу и всё. А если ее нанесло — то уже ничем не стащишь. Этот рассказ я слышал устно, документально он нигде не зафиксирован.