Мир глазами нижегородки: новогоднее путешествие в Казань

Те пять слов, которые я знаю по-татарски, нужно было уже кому-то сказать, поэтому в январские каникулы было решено посетить Казань. Почему-то идея встретить Новый год в поезде казалась хорошей. Состав отправлялся около девяти вечера, я в это время обычно уже отчаянно зеваю (кстати, именно поэтому для меня праздник НГ с самого детства — пытка).

Итак, полупустой сонный плацкарт, нижняя полка, промелькнули ряженые Дед Мороз со Снегурочкой, быстро погасили свет. Не ночь — а маета. Чувствовала себя разбитой, спала урывками. Душно, жарко, одеяло кололось даже сквозь простыню и одежу, навевая мысли о блохах. Полночь не отметилась какими-то поздравлениями или радостными криками — поезд спал и ехал через пространство, где нет ничего, кроме силуэтов деревьев и заброшенных дачных домиков на фоне неглубокого снега.

В Казань прибыли в пять утра. В желудке никак не хотел укладываться мерзкий кофе три в одном, который проводник продала под видом и по цене капучино. Ноги моментально промокли в снежной каше. Двадцать минут прогулки по этому месиву через безлюдный город — и вот станция метро прямо у стен кремля. Главная достопримечательность города не вызвала во мне никаких эмоций, кроме смутного: «Ну все, посмотрели, теперь можно и домой», но я списала это на усталость.

Метро как метро. Симпатичная татарка напротив, от парня слева несет жареным мясом. Нужная станция оказалась в каких-то дебрях под кодовым названием «любой советский город». Дальше еще двадцать минут пешком между каких-то школ и пятиэтажек в район частного сектора, на краю которого торчат строящиеся многоэтажки.

Гостиный дом оказался просто большущим частным домом со всеми вытекающими в виде вездесущего запаха еды с кухни и бегающих по коридору детей. Но в номере были кровать, диван, душ, туалет, телевизор и даже холодильник с электрическим чайником и россыпью чайных пакетиков. Хозяйка предложила с дороги солянки — очень мило. Но все это перечеркнула застывшая на краю дивана сопля от предыдущих гостей, которую я так и не смогла оттереть влажной салфеткой, и не очень чистый коврик в ванной. Иногда я адски брезглива... Но не когда дело касается котиков: местный пушистик пришел посмотреть, кто тут приперся в такую рань. Глядь — а он уже развалился на кровати и выгрызает блошку из пузика. Мы с ним обнялись и проспали до обеда.

Больше по Казани на общественном транспорте решено было не кататься. Да я его там и не видела — только один раз из окна такси заметила какой-то уходящий автобус. На машине от пристанища до центра оказалось 10–15 минут, как и было написано в объявлении. Одна поездка «на бричке» обходилась рублей в 150. Зато без пересадок, томительного ожидания и расспросов попутчиков о нужной остановке — сплошной профит.

А с водителями еще и поболтать можно:

— Что у вас тут самого красивого?

— Ну кремль... Не знаю, я сам Казань терпеть не могу, — откровенничал парень за рулем, пока я пыталась разобраться, почему от ремня безопасности несет блевотиной. — Я отсюда родом, но жил пять лет в Севастополе. Вот Севастополь — мой любимый город, за него я могу сказать.

— А чего вернулись? В Крыму работы нет?

— Родственники... Там я хоть по специальности работал, а тут... Если ты не с той фамилией и не в той семье родился — будешь работать таксистом. Казань — она с красивой оберткой, но горькая внутри. Тут только татарам хорошо. И то не всем, а определенным кланам.

В первый день по рекомендации друзей из инстаграма зашли в веганскую кофейню «Пески». Крошечное атмосферное место. Вкусный хумус (когда-нибудь я научусь его готовить). Сварили кофе в песке.

— Несколько лет назад Казань неожиданно для нас стала дико популярным туристическим местом, — рассказала хозяйка, приятная девушка. — В сезон у нас тут целые толпы туристов, снимают на видео от начала до конца, как мы варим кофе. Им нравится, у них Казань ассоциируется с восточной культурой, хотя это спорный вопрос... А у вас в Нижнем варят кофе в песке? Давно хотим открыть кафе у вас. Если есть какие-нибудь знакомые, которые хотят вложиться в бизнес, — расскажите им о нас.

С чувством приятной сытости и рекомендацией сходить в Музей чак-чака вышли на местный Арбат — пешеходную улицу Баумана — и сразу пошли к темной, мрачной и прекрасной колокольне Богоявленской церкви. Не заметить ее нельзя хотя бы потому, что она в два раза выше всех остальных зданий на этой улице.

Сама церковь ведет свою историю с начала XVII века (кстати, в ней крестили Федора Шаляпина), а колокольня значительно моложе — ее построили в конце XIX века. Как говорит всезнающая «Вики», за авторство проекта судились два архитектора — Генрих Руш и Михаил Михайлов, а сам проект колокольни стал одним из экспонатов Всероссийской промышленной выставки 1896 года, которая проходила сами знаете где (в Нижнем Новгороде. — Прим. ред.).

На колокольню можно подняться всего за сто рублей. Место очень колоритное. На полпути к вершине вы найдете лавочку для уставших путников и кофейный автомат (неработающий). Наверное, в погожий день вид с нее открывается чудесный, но 1 января — только зима до горизонта.

Но все равно очень круто.

После колокольни на очереди оказался «ну кремль». Пешком по Баумана идти минут двадцать. Если как я, заглядывая во все сувенирные лавки, то около часа.

Забегая вперед, расскажу, что привезла из Казани: турецкую кофейную чашку, две турецкие пиалы, коврик — тоже, как вы догадались, турецкий. В общем, всё, что мне понравилось в Казани, сделали не там. Пирамидки талкыш калеве были вкусные, но не настолько, чтобы тащить их кому-то в подарок, — у нас продаются аналогичные сладости (из, прости господи, опять же Турции), которые мы между собой на работе называем «шерсть», только более воздушные и нежные. А чак-чак — он и у нас ровно тот же самый.

Кремль восторга не вызвал. Внутри долго смотрела на падающую башню Сююмбике, размышляя над легендой о царице, которая якобы с нее сбросилась. Натасканный на фактчекинг ум указывал на то, что дальше одного яруса там фиг пролетишь — она же ступенчатая. Убиться, конечно, можно и так, но все равно что-то не вяжется. Впрочем, научного обоснования легенда не имеет все равно.

Кстати, ученые до сих пор не знают, когда ее построили: до Ивана Грозного, во время или сильно после. Башня отклоняется от центра почти на два метра — это хорошо видно, если смотреть издалека.

На главную мечеть Кул-Шариф я возлагала серьезные надежды. Все-таки главная святыня Татарстана, все дела, думала я. Но ничего. Вообще ничего не почувствовала ни рядом, ни внутри.

Холл напоминает скорее московское метро, где в центре человек 10 постоянно фотографируют макет мечети в миниатюре. Я на всякий случай тоже сфотографировала. Куча людей, экскурсионные группы, очередь на балкон для туристов, поднявшись на который (и предварительно отстояв очередь), ты видишь напротив себя... еще один балкон с туристами. Между нами где-то внизу зал, в котором молились несколько мужчин и подросток. На выходе лавка с сувенирами, где среди прочего с удивлением обнаружила латунный браслет со славянским узором.

На следующий день Казань мне понравилась гораздо больше: подморозило, я купила новые сережки и наелась вкуснющей пахлавы на набережной.

Набережная, да. В разговорах местные отрекомендовали ее как «бутафорскую». Возможно, и так, но в ней все равно что-то есть. Например, нереально длинный каток. Я не любитель этой забавы (мне все время кажется, что я упаду и кто-нибудь на лету отрежет мне голову), но решение клевое. Еще там всякие милые кафешечки с видом на реку и вот это все.

На другой стороне реки — «Казан», или «Чаша». До поездки мне никто толком не мог объяснить, что это такое. Оказалось — ЗАГС. Открыт он был совсем недавно — в 2013 году — и выполнен в виде казана, висящего над огнем.

Автор — потомственный кузнец и художник бурят Даши Намдаков (он очень крут в азиатской теме: выставки в Третьяковке, Эрмитаже, премия правительства в области культуры, художник фильма «Монгол» Бодрова-старшего). Его же авторства очень красивые бронзовые парные скульптуры «Он и Она» по четырем сторонам от «Чаши»: крылатые барсы и зиланты (это типа драконы, но есть какая-то разница, которую я не улавливаю).

Кстати, говорят, если подержаться за хвостик маленького барса и загадать желание — оно сбудется. Видимо, такие легенды рождаются прямо на ходу, вне зависимости от города. На самом деле хвостик — это единственное, до чего можно дотянуться с земли. Само собой, он до блеска отполирован миллионами рук.

Все скульптуры сделаны с такой тщательностью, мельчайшими (в том числе и анатомическими) деталями, таким вкусом, что я на время выпала из реальности и просто разинув варежку прыгала вокруг с фотоаппаратом. Тут как раз ненадолго прояснилось небо и одновременно повалили хлопья снега — чудесная погода для съемки. Даже кремль на другой стороне показался красивым.

Пришла в себя, когда поняла, что пальцы на руках и на ногах вот-вот отвалятся от холода — все-таки на реке пронизывающий ветер.

После «Чаши» пришло понимание, что вот теперь точно уже не хочется ничего, кроме как домой. Но поезд только в половине второго ночи. Поэтому снова такси, снова улица Баумана. Поход в очень странный Музей самогона.

Музей вызвал легкое недоумение, потому что среди экспонатов были окаменевшие аммониты, явно извлеченные из земли наконечники копий и клинки, самовар с медалями, медные кружки, латунные ковши, дисковой телефон, пепельница с окурками и портрет Валентины Терешковой. И три (вроде) самогонных аппарата.

В час ночи на перроне я стояла самая первая, размахивая паспортом, открытым на нужной странице, — так оно казалось ближе к дому. Уезжала с легким чувством, что вряд ли сюда вернусь.

Наверное, если бы у меня не было ожиданий от города (мы собирались сюда с друзьями уже много лет), если бы была другая погода, другие обстоятельства и прочее, прочее, мне бы даже понравилось. Но все вышло, как вышло. Что тоже хорошо.