Роман Пономаренко — о том, почему благотворительные проекты лучше корпоративов

Я нажал кнопку «старт», привычным жестом поправил веб-камеру… Начинался обычный, казалось бы, вебинар. Сколько я их уже провел в своей жизни. Да и тема, казалось бы, была вполне обычной: взаимодействие бизнеса и некоммерческих организаций.

— Сотрудничать с фондами? С НКО? — один из участников буквально багровел яростными смайликами. — Никогда!

— Зачем я буду им деньги отдавать? Я лучше сам помогу тому, кому считаю нужным, — вторил ему другой.

— Не понимаю, для чего они вообще нужны, — включился третий.

И я понял, что надо срочно перестраивать весь ход вебинара.

Так получилось, что я одновременно работаю и в бизнесе, и в НКО. И вижу проблемы сразу с обеих сторон. И бизнес в чем-то прав: он умеет считать деньги и не понимает, с какой стати должен отдать их неизвестной организации на абстрактную благотворительность. Но в то же время… не прав. Точнее, просто не владеет ситуацией.

— Скажите, — обратился я к слушателям (большинство из них как раз были представителями бизнеса), — а вы сами в своем офисе делаете влажную уборку? А стричься ходите к менеджеру по закупкам? А обеды у вас кто готовит? Секретарша? Нет, конечно. Полы в офисе моет уборщица (и, скорее всего, услуга эта — на аутсорсинге, и вы покупаете ее у клининговой компании), стрижетесь вы у своего парикмахера, а за обеды отвечает арендующее у вас помещения кафе. То есть вы отдаете другим компаниям те зоны ответственности, под которые у вас нет квалифицированного персонала (и не должно быть). Да и юристов с бухгалтерами давно ли видели у себя в штате?

Такая конструкция весьма эффективна и выгодна для всех. Так вот, благотворительность — это тот же самый сегмент «бизнеса». Только бизнеса социального. Сейчас попробую объяснить.

Тренд современного бизнеса — активное внедрение в него социальной направленности.

Тут есть две причины.

Первая. Бизнес в России (обычно большой и средний) постепенно начинает осознавать, что не все в этой жизни измеряется только большими яхтами и домами.

Вторая. Выгода. Бизнесу выгодно делать социальные проекты, создавая лояльный для общества образ, повышая свою репутацию и в конечном итоге привлекая новых клиентов.

И тут возникает вопрос: действовать ли бизнесу самостоятельно или привлекать в партнеры НКО?

Я ратую за второй вариант. И вот почему.

В НКО чаще всего приходят люди, чьей жизни так или иначе коснулась беда: родился ребенок с особенностями развития (или не родился, а заболел), возникла проблема с сиделками для пожилых родственников, есть трудности с поддержкой талантливой, но небогатой молодежи…

Каждый из этих людей выбирает ту сферу благотворительности, в которой он кровно заинтересован. И он там совершенствуется, практикуется, пашет с утра до ночи — потому что стимул идет от сердца. Его главный стимул — это здоровье и благополучие его собственного ребенка, родственника, близкого человека, создание работающей социальной системы в обществе.

Он знает все о той проблеме, о которой вы лишь слышали.

И он действительно умеет эффективно направлять деньги благотворителя в нужное русло.

Да, до сих пор существует проблема «верификации»: очень часто бизнесу, да и просто людям со стороны сложно понять, какой фонд или НКО действительно работает и приносит пользу, а какой лишь собирает деньги на непонятные цели. Не разработаны критерии эффективности НКО. Но надеюсь, скоро и эта ситуация изменится. Пока об этом рано говорить, но в Нижегородской области может появиться площадка, на которой будет аккумулирована информация обо всех действительно стоящих НКО нашего региона. Более того, зайдя на эту площадку, представитель бизнеса сможет задать некие параметры, например: «Я хочу поддерживать талантливых детей», «Я хочу помогать пожилым людям» или «Я хочу дать денег на развитие инклюзивного образования» — и получить список именно тех НКО, которые занимаются данной проблемой. Точка доступа.

— А если я хочу, чтоб мои сотрудники сами занялись волонтерством? — очередной вопрос уже не застал врасплох.

— Это замечательное желание. Сейчас все чаще директора по персоналу признаются: совместные благотворительные проекты сближают людей намного лучше, чем традиционные корпоративы. Потому что в корпоративе есть лишь одна цель — повеселиться. А благотворительный проект — это реальное дело на благо реальных же, настоящих людей, которые действительно нуждаются в помощи, и оно по-настоящему сплачивает всех сотрудников.

Нужно ли говорить, как повышается мотивация у волонтеров, когда они видят, что благодаря им улучшается жизнь у многодетной семьи, малыш с ДЦП делает первые самостоятельные шаги, а пожилые люди получают возможность, например, окунуться в пучину эмоций от новой реализации себя в жизни?

Я вообще уверен, что за волонтерскими командами крупных предприятий или pro bone услугами — будущее. А начать работать им тоже могут помочь сотрудники НКО: подскажут, как правильно создать системный проект, как эффективное работать с той или иной группой, какой дом ребенка взять под патронаж и помогать системно — а не приезжать с бухты-барахты раз в год с коробками конфет и канцтоваров.

…Вебинар подходил к концу. Настроение его участников сменились на противоположные.

— Чем бы их еще удивить? — подумал я. И рассказал про лагерь «Я предприниматель».

Это инклюзивный фандрайзинговый проект о большой мечте и ее воплощении. Он собрал молодежь из семи регионов России. Бизнес, СМИ, государство, тренеры, актеры стали партнерами проекта. И каждый приобрел больше, чем отдал.

— Кстати, у нас в сентябре будет его международное продолжение. Присоединяйтесь, будем рады видеть вас в друзьях и партнерах проекта, — с улыбкой подытожил я.

— Мы даже не подозревали, что об НКО можно говорить с таких позиций, — признавались его участники.

Об НКО — можно. Главное — не забывать искренне делать добро.