Рысак Краплаг и старший сержант Алена. Знакомимся с нижегородской конной полицией

Старший сержант полиции Алена Дикмарова — полицейский-кавалерист полка патрульно-постовой службы УМВД России по Нижнему Новгороду. В кавалерийском взводе она служит с 2015 года. Сейчас ей 25 лет.

— Я занималась в конной школе олимпийского резерва, которая находится на одной базе с конной полицией, — рассказала NN.RU Алена. — Когда закончила учиться, решила туда устроиться, так как там нужно работать с лошадьми.

Работает девушка, как и большинство нижегородских полицейских, на орловском рысаке. Его зовут Краплаг.

— Он покупался специально для чемпионата мира по футболу. Когда мы его готовили к ЧМ, заметили, что у него есть огромный потенциал к выездке. И в свободное от службы время мы с ним развиваем это направление. На этой лошади я и выступаю, и хожу на службу.

Недавно на чемпионате ПФО по выездке Алена и Крап заняли первое место.

— Там собиралась не только Нижегородская область, а также Татарстан, Башкортостан. Я участвовала, и мне удалось победить в группе «Б» (категория взрослые), стать абсолютным победителем этих соревнований.

На вопрос о имени и характере коня Алена отвечает так:

— Мы его купили с этим именем. «Крап» — как крапчатый, пестрый, серый. А «лаг» — это добавление от завода, откуда мы его взяли (московский «Лаг-Сервис»). Он добрый, честный, ответственно относится ко всему, прислушивается, никогда не выдумывает ничего, что я не прошу. Краплаг молодой, ему 8 лет.

На вопрос «Что делаете в свободное время?», девушка смеется: «Работаю с лошадью».

Кроме Алены в нижегородской конной полиции служат еще 5 девушек.

— Они все имеют спортивные разряды, — рассказывает командир взвода капитан полиции Алексей Бельчиков. — Работают с лошадьми в качестве воспитателей, готовят их для полицейских, которые даже с улицы приходят к нам работать.

— Мы прибываем к определенному времени, — рассказывает Алена. — Проходит развод, далее мы готовим коней к службе: чистим, собираем. Потом сами одеваемся и выдвигаемся в парки: «Швейцария», Щелоковский хутор, Кулибина, Пушкина... Участок каждый раз попадается разный. До места лошадей везет КАМАЗ.

Работают полицейские парами.

— Напарник должен всегда быть, чтобы помочь, — говорит девушка. — Вдруг какое-либо задержание? Хотя они происходят редко. Когда люди видят большое животное, идет психологическое воздействие, и они не сопротивляются.

— С нарушителями мы проводим профилактическую беседу. Если они адекватно реагируют — пресекаем нарушение, просим выйти из парка. Если неадекватно — вызываем автопатруль и передаем их им. Сами протоколов не составляем.

Также конная полиция работает на массовых мероприятиях.

— Здесь преимущество конного полицейского в том, что он находится над толпой, — объясняет командир взвода. — С лошади просматривается вся площадь. В толпе передвигаться очень удобно, люди расступаются. Если перед пешим полицейским это происходит не всегда, то с лошадьми не поспоришь — они весят по полтонны.

— Зимой мы работаем как пешее подразделение, с лошадьми проводятся работы в манеже. Чтобы они были в форме. Потому что если служебное животное на зиму поставить, как мотоцикл или велосипед, то весной это будет уже не служебное животное, а дикое, и надо будет его месяц восстанавливать.

Поэтому зимой сотрудник прибывает в подразделение, два часа работает с лошадью, и далее убывает в территориальный отдел на службу в составе пешего патруля. Сезон начинается, как только тает снег. Мы готовы работать и зимой, есть специальное снаряжение, специальная ковка, чтобы не скользить на льду. Но пока такой необходимости нет.

— Чаще всего это именно орловские рысаки серые, мы их покупаем. У нас изюминка взвода — все лошади серые (или серо-белые). Даже в госконтрактах на покупку прописываем, что лошадь должна быть серой. Орловские рысаки подходят также по характеру. Они хорошо ладят с человеком. Работаем с ними с 1995 года и нашли к ним подход.

— Лошадь живет достаточно долго — 25–30 лет, в зависимости от того, как она содержалась, от кормов. У нас последние лошади уходили со службы в 18, 19 и 21 год — по состоянию здоровья. Лошадки целые, но сказывается хождения по асфальту — им не свойственно по такому жесткому ходить, начинается артроз, копыта деформируются. В связи с болезнями суставов в основном лошади списываются.

Их не усыпляют. Руководство — и городское, и управление главка — категорически против того, чтобы такими методами избавляться от животных, которые служили нам верой и правдой. Мы их передаем в организации, которые занимаются иппотерапией, работают с детьми, прививают им любовь к животным. Последнюю лошадь передали на Автозавод в конную спортивную школу. Все на безвозмездной основе.

В подразделении служат 18 голов. За каждым конем закреплен сотрудник. За годы службы между лошадью и всадником образуется связь, и отправлять напарника и друга на пенсию нелегко.

— У нас сейчас подходят лошадки к списанию, и на одном из них я работаю. Очень переживаю, куда он попадет, — признается Алексей Бельчиков. — Мы отслеживаем, как наши уже переданные лошадки содержатся.

Ранее мы рассказывали историю дружбы нижегородки Ники и ее коня по имени Обейан.