«Нам некуда возвращаться, город умер»: беженка из Мариуполя рассказала NN.RU, как ее семья спасалась от боевых действий

Семья Бекетовых — беженцы из Мариуполя. В этом городе нет «зеленого коридора» для мирных жителей, постоянно идут обстрелы, поэтому людям спасаться от боевых действий приходится самостоятельно. У кого-то это не получается, у Бекетовых — получилось. О том, что происходило в этом городе и через какой ад приходится пройти людям, чтобы выжить, — в материале NN.RU.

— Выстрелы прозвенели поздно ночью 24 февраля. Бомбили военные базы. Наш дом как раз находится возле них, поэтому вся семья проснулась. Задрожали стекла, кое-где осыпалась штукатурка с полотка, но о том, что началась *** (спецоперация. — Прим. ред.), никто и не подумал, — рассказывает беженка из Мариуполя Оксана Бекетова.

Сейчас она сидит передо мной на кухне в однокомнатной квартире на окраине Нижнего Новгорода. Оксана одета в красную кофту и лосины, в ушах — серьги, волосы собраны в хвост. Она спокойна, говорит быстро и немного с украинским акцентом.

Оксана родилась в селе Новоселовка Донецкой области. В 20 лет переехала в Мариуполь, где познакомилась со своим мужем Дмитрием. После армии он устроился на металлургический комбинат имени Ильича, а женщина открыла свое ИП и торговала на Центральном рынке турецкой мужской одеждой.

Жизнь текла своим чередом: сын, дом, машина, две собаки, кошка и черепаха. Даже 2014 год не поколебал их привычный быт. «Тогда сильно пострадали дома на другом берегу Азовского моря. Люди сидели без воды, света и газа, но это длилось неделю, и военные не пошли в город», — рассказывает Оксана.

Сейчас от той мирной жизни остались только воспоминания. Ни машины, ни дома, ни домашних питомцев больше нет.

— В первые три дня с начала *** (спецоперации. — Прим. ред.) мы пытались купить продукты питания. Дефицит был бешеный, все полки в магазинах пустые. Цена на хлеб в первую неделю выросла с 20 до 150 гривен, поэтому стали печь хлеб дома сами. Потом всем отключили воду, свет. В квартирах не было газа, но у нас стояла печка, на которой можно было готовить, — сказала беженка.

Первые несколько дней на улицах об обстрелах предупреждали громкоговорители, выли сирены. Но потом замолкли и они. Спустя еще несколько дней улицу, на которой стоял дом Бекетовых, начали обстреливать. Поэтому семья взяла с собой документы и отправилась жить в дом к свекрови.

— Там я с мужем, его братом и 13-летним сыном прожила 10 дней. В первые три дня всё было тихо, мы ничего не боялись, только слышали, как снаряды летают, но ночью спали спокойно. А через три дня начались сильные обстрелы. В доме между комнатами есть кладовка — где-то 1,2 на 2 метра. И мы впятером прятались там.

— Как-то брат мужа пошел проведать своих детей, и через 10 минут начались удары. Он вернулся домой перепуганный. Оказалось, что увидел на улице своего одноклассника с женой, они пытались на железнодорожном переезде поймать сотовую связь и попали под этот огонь. Два трупа сразу — ей голову снесло, его полностью побило. Крови не было, только черные обугленные тела, — быстро говорит Оксана.

Потом она рассказала, как под огонь попали еще двое людей в Мариуполе — отец с сыном, которые не успели вовремя спрятаться. Осколки попали им в ноги. В больнице их доставали без обезболивающего: медикаменты закончились. «Врачи пальчиком в ране поковыряли, достали всё, и их домой обратно привезли», — сказала женщина.

На следующий день после обстрела снаряд попал в соседний дом, и семье снова пришлось искать укрытие. Им оказалась бывшая кочегарка школы. Туда на машине они и приехали, но уже вместе со свекровью, невесткой и тремя маленькими детьми.

— Первый день мы спали на холодном деревянном полу. Потом сами себе обустроили лежаки, привезли из дома печку-буржуйку, которая восемь лет стояла ненужная, ею и отапливали помещение. Кроме нас в этом убежище были и другие люди, больше 25 человек где-то, — сказала женщина.

— За месяц, что мы там жили, нам один раз привезли помощь из Российской Федерации — картошку, хлеб, консервы. Муж еще попросил бензин. Когда мужчины начали спускать еду в убежище, начался обстрел, обстреливали эту машину с помощью. Она уехала, а половина продуктов осталась на улице, ее так никто и не занес, а потом жители растянули всё по своим домам, — вспоминает она.

По минам до «зеленого коридора»

По словам Оксаны, «зеленого коридора» для мирных жителей из Мариуполя нет. Если в ЛДНР обе стороны договорились о том, чтобы предоставить возможность людям выехать из зоны боевых действий, то в Мариуполе «азовцы ведут обстрел всё время» и выехать из города практически невозможно — попадешь под пули.

— Украинские военные окопались в частных домах. Людей прямо выгоняли из квартир и оттуда вели обстрелы. Танки по улицам ездили, давили автомобили. У меня знакомая их спрашивает: «Что вы делаете, нам ведь уезжать нужно», а ей в ответ: «Будете много разговаривать — расстреляем».

Однажды мужу Оксаны Дмитрию кто-то из беженцев сказал, что в ближайшее время обстрелов вдоль дороги не будет и можно выбраться из города. Тогда на свой страх и риск девять человек каким-то чудом забрались в свою машину — «копейку» — и выехали к блокпосту.

— Мы ехали и молились, чтобы в нас не прилетел снаряд, потому что где-то рядом стреляли постоянно. На дороге стоят разбомбленные машины, висят провода, руки-ноги на деревьях, труп лежит на лавочке. Я кричу, свекровь плачет. Так доехали до первого поста, только там выдохнули, что живы. А многие просто не выезжают, погибают в пути.

— Дальше поехали к поселку Мангуш, на заправке два часа прождали, пока привезут бензин, потому что он закончился, втридорога купили машинного масла. И поехали дальше, заблудились, свернули не туда, там блокпост горит, дорога неразминированная, осколки, снаряды, танк разрушенный. Я кричу мужу: «Вывези, чтобы мы не подорвались на машине!» Жить-то очень хочется.

К следующему вечеру «копейка» доехала до Докучаевска. А там рукой подать до границы с Россией — села Авило-Успенка и «зеленого коридора» — 100 последних километров. В Докучаевске семью разместили в Драмтеатре.

Оксана попросила кипятка, чтобы сделать чай хотя бы для детей, но воды не было. «До семи утра ждите», — ответили женщине.

Однушка на окраине

В селе Авило-Успенка Ростовской области семье Бекетовых дали продукты питания — банку тушенки и печенье. Оттуда же до Таганрога отправлялся автобус с беженцами. На нем поехала свекровь с тремя детьми, остальные — на машине следом. Затем из Таганрога семью родственники забрали на машине и привезли в Нижний Новгород, где у Оксаны живет ее двоюродная сестра.

— Сейчас свекровь с невесткой и тремя детьми живут за городом у тетки, а мы здесь устраиваемся, документы оформляем. Как будто заново рождаемся, — говорит женщина.

Как только Бекетовы приехали в Нижний Новгород, сразу официально зарегистрировались в социальной службе. Однако бесплатное жилье им не предложили, сейчас Оксана с мужем, его братом и сыном живут в однушке, которую снимают за 13,5 тысячи рублей.

— Мы везде официально зарегистрировались. В социальной службе каждому дали зубную щетку, зубную пасту, три кусочка мыла и дешевый шампунь. Я благодарна, конечно, спасибо сказала. Еще продукты выдали: по килограмму риса, гречки, макарон и банку тушенки. Я и за это благодарна, как могут, так и помогают, я не в обиде. Единственное: мне сына надо в школу собрать, а у него 45-й размер ноги, канцтовары и рюкзак купить нужно. А если там еще и форма будет — это вообще нонсенс, у него только двое джинсов и футболки, и то их люди дали.

— Много денег пришлось отдать на медкомиссию: 1350 рублей стоит справка для ребенка, 1600 рублей — для меня. По тысяче рублей стоит перевод документов для каждого члена семьи, заверение у нотариуса, ксерокопии, фотографии. Те 10 тысяч рублей от России мы получили, но позже, и то этих денег практически не осталось, — сказала Оксана.

По внешнему виду Оксаны невозможно догадаться, что ей довелось выдержать. Перманентный страх за своих мужчин, которые вышли на улицу, чтобы набрать воды и попали под обстрел, смерти знакомых, с которыми женщина только недавно общалась, поездка до российской границы по заминированной дороге — кажется, внешне это никак не отразилось на ней.

— Мы недавно вышли на улицу с сыном, я смотрю на него, а он поседел в свои 13 лет. Подстригла его, не так заметно стало… Понимаете, ведь всё это началось спонтанно, нас никто не предупреждал. Они делят непонятно что, а страдаем мы. Я никого не обвиняю, несмотря на то, что у нас всё забрали, — сказала она.

Возвращаться обратно в Мариуполь Бекетовы не будут — некуда возвращаться. По словам женщины, этот город умер, от него остались одни руины.

— Сейчас у меня всё как в тумане, дальновидных планов нет. Самое главное — сына пристроить в школу и заработать на кусок хлеба. Я держусь из последних сил, девочки, я не могу, — Оксана начинает плакать.