«Уничтожить оборонную промышленность». 80 лет назад начались бомбардировки Горького

Холодная ноябрьская ночь, над Горьким нависают тучи. Город спит, но часть рабочих трудится на заводах — нужно срочно делать больше танков, враг уже стоит под Москвой. Внезапно тишину разрезает сигнал воздушной тревоги. Небо вспыхивает десятками ярких огней, страшный низкий гул словно заполняет всё пространство… Так начинаются почти два года ада для горьковчан — 80 лет назад, в ноябре 1941 года, на город упали первые немецкие бомбы.

Начало бомбежек

В операции «Барбаросса» уничтожение оборонной промышленности Горького значилось с самого начала. Планировалось, что уже во второй половине сентября 1941 года город должен быть захвачен и взят нацистской Германией под контроль. Оборонная промышленность — автозавод имени Молотова (ГАЗ), заводы имени Ленина, «Сокол», «Красное Сормово», «Двигатель Революции» — должна была быть полностью уничтожена. А вот Горьковский машиностроительный завод фашисты хотели оставить, но переоборудовать под выпуск немецкой военной техники. Генеральный округ Горький (Generalbezirk Gorki) или генеральный округ Нижний Новгород (Generalbezirk Nischni Nowgorod), включающий в себя также Владимир, Иваново, Вологду, Ростов, Ярославль и другие города, должен был войти в Рейхскомиссариат Московия.

31 октября 1941 года на автомобильный завод пришло распоряжение Иосифа Сталина о том, что производство легких танков Т-60 необходимо оперативно довести до 10 танков в день. Городское руководство понимало, что Горький в любой момент может подвергнуться атаке немецкой авиации — вражеские самолеты-разведчики уже не раз пролетали над городом. Однако все необходимые меры принять не успели — особенно в том, что касалось маскировки объектов. 4 ноября 1941 года на Горький был совершен первый налет, длившийся до утра следующего дня.

Из полутора сотен самолетов к городу прорвалось только 11 (по немецким данным — 15), но и они смогли нанести серьезный урон. Были атакованы автозавод, завод имени Ленина, «Двигатель Революции». От прямого попадания бомбы в главный корпус погибли директор и часть руководства завода имени Ленина. А в светлое время бегущих по улицам людей фашисты расстреливали прицельно — из пулеметов. Всего в тот день, по официальным данным, погибли 55 человек, еще 141 был ранен.

Следующей ночью бомбежка продолжилась. Удары наносились по автозаводу, «Красному Сормову» и авиационному заводу № 21 (завод «Сокол»), а также по жилому сектору. Количество погибших выросло до 127 человек, 176 человек получили тяжелые ранения, еще 195 человек были ранены легко. Значительное количество убитых составили беженцы из Москвы, расселенные в Автозаводском районе.

В том же ноябре немецкие самолеты еще возвращались к Горькому — главной их целью было разрушение Окского моста (нынешний Канавинский). К счастью, сделать это им не удалось.

В феврале 1942 года бомбардировки возобновились. В ночь с 3 на 4 февраля одиночный самолет прорвал заслон ПВО, заглушив двигатели и спланировав с большой высоты, а потом сбросил три бомбы на автозавод. Они повредили колесный и моторный цеха и убили 17 рабочих. Налеты повторялись еще несколько раз в течение месяца, но атаки в основном успешно отбивались на подлете.

«Юнкерс» у памятника Чкалову

Очередную попытку уничтожить нижегородскую промышленность фашисты предприняли в начале лета 1942 года. Но особых успехов не достигли. А 27 июля заместитель командира эскадрильи 722-го истребительного авиационного полка Петр Шавурин на МиГ-3 перехватил возвращавшийся с облета Горького «Юнкерс» и сбил его таранным ударом — по-другому его самолет просто не мог бы справиться с бомбардировщиком. В тот день Петр Шавурин патрулировал в районе Горького — Павлово — Лысково. Через 15 минут после начала патрулирования со стороны Арзамаса показался Ju-88. Шавурин атаковал его, «Юнкерс» рванул вверх и открыл огонь. Сблизившись с противником на высоте 8000 метров, Петр Шавурин открыл огонь и поразил стрелка, затем поджег левый мотор. Но потом патроны у него закончились. Тогда летчик увеличил обороты двигателя и, выбрав правильный момент, нанес удар винтом по хвостовому оперению. «Юнкерс» рухнул на землю, но и МиГ-3 вошел в штопор. Шавурин приземлился на парашюте. А обломки немецкого самолета потом собрали и выставили на обозрение возле памятника Валерию Чкалову на Советской площади (площадь Минина и Пожарского).

В ночь с 5 на 6 ноября группа немецких самолетов попыталась разбомбить нефтеперерабатывающий завод «Нефтегаз». Зажигательные бомбы быстро удалось потушить, но многие из них попали мимо — на артиллерийский завод по соседству. Еще несколько бомб взорвались в районе Московского вокзала. В этом налете немецкая авиация впервые применила осветительные авиабомбы — так называемые «люстры», плавно опускавшиеся на парашютах и хорошо освещавшие окрестности.

Немецкое радио объявило об уничтожении автозавода

На время немцы, казалось, оставили затею разбомбить Горький. Но в июне 1943 года фашисты вернулись, и как вернулись! По степени массированности это был один из крупнейших ударов Люфтваффе по тыловым городам СССР. Кроме Горького, тогда пострадали также Ярославль и Саратов.

Двухмоторные бомбардировщики поднимались с аэродромов под Орлом и Брянском и подходили к Горькому со стороны Вязников, Богородска и Арзамаса. В первом налете, в ночь с 4 на 5 июня 1943 года, в город прорвались около 20 самолетов. Было сброшено 289 авиабомб, 260 из них — на автозавод. Главный конвейер и несколько ключевых цехов оказались выведены из строя, также были разрушены несколько домов и больница. Погибли 70 человек, еще 210 были ранены.

— Первая бомбежка сорок третьего меня застала дома, потому что мы жили уже более или менее спокойно: сорок третий год, немцы уже там, у Орла. И вот ночью — сигнал воздушной тревоги, а самое главное — огненно-светло. От этого света мы и проснулись. Они повесили осветительные ракеты над заводом и над соцгородом. Первое стремление — бежать на завод. Никто не заставлял, ничего не говорил, просто другого порыва не было... Подбежала когда к цеху — всё горит. Горит весь завод, горит мой цех, — вспоминала начальник второго термического цеха в годы войны К. Н. Шаганова.

После этого несколько дней немцы возвращались к Горькому каждую ночь. Бомбили не только автозавод — атаке подверглись Соцгород, Сормово, Мыза, аэродром (аэропорт Стригино)… 7 июня 1943 года немецкое радио объявило об уничтожении автомобильного завода в Горьком. Но налеты продолжались. Продолжали бомбить автозавод, жилые кварталы, деревни Ляхово, Монастырку и Щербинку, завод «Двигатель революции». Несколько раз немцы пытались уничтожить Окский и Борский мосты, но снова безуспешно. Последний налет был совершен в ночь с 21 на 22 июня 1943 года.

Но, несмотря на разрушения, автозавод продолжал работать. То, что разрушили ночью фашисты, днем сразу начинали восстанавливать горьковчане. По прогнозам специалистов, на восстановление разрушенного завода должно было уйти несколько лет. В итоге справились за несколько месяцев. Официальной датой восстановления Горьковского автозавода считается 28 октября 1943 года.

Как обороняли Горький

Согласно постановлению ГКО № 233 от 22 июля 1941 года, противовоздушную оборону Горького должен был осуществлять артиллерийский полк ПВО в составе 36 орудий 76 мм и 12 орудий малокалиберной зенитной артиллерии. После ноябрьских налетов на Горький полковник Сидор Слюсарев получил от Сталина приказ немедленно отбыть в город для обороны «Горьковского района». Слюсарев, находившийся в это время в Сейме, отправился в ту же ночь. В снегопад и мороз он пошел пешком в направлении Горького, но по пути подсел в автомобиль ЗИС-101, на котором в Горький ехали руководители из Москвы. На месте Слюсарев распорядился установить дневное и ночное патрулирование города и рассредоточить по аэродромам восемь авиаполков.

В зенитно-артиллерийских полках служило много девушек — мужчин призывного возраста в городе оставалось не так много, и большинство из них имели бронь как специалисты высокого уровня, чья работа была важна для предприятий.

— В списках потерь частей ПВО много женских имен — это подтверждает, что в обороне Горького активное участие принимали именно девушки, — отмечает в беседе с NN.RU историк, руководитель Нижегородского поискового отряда «Курган» Федор Дроздов.

Помимо противовоздушной обороны города, правительство СССР приняло решение построить в городе Горьком ряд «ложных объектов». Так, например, рядом с селом Федяково появился огромный муляж автозавода из стекла и фанеры. Ночью на его территории горел свет, который с запозданием выключался после объявления воздушной тревоги. Завод «Двигатель Революции» замаскировали по-другому — нанесли прямо по заводу рисунки, изображающие частные дома и городскую застройку. А Окский мост прятали с помощью дымовой завесы, которую во время воздушной тревоги выпускали катера.

Диверсанты и контрразведка

Горький привлек внимание немецких военных разведчиков еще в конце 1920-х — начале 1930-х годов во времена сталинской индустриализации, когда наш регион превратился в один из главных промышленных центров Советского Союза. Между Германией и Россией сложились достаточно тесные отношения еще до прихода к власти Гитлера. Немецкие офицеры Винцент Мюллер и Оскар фон Нидермайер совершили поездку по промышленным районам СССР, в частности, посетили автозавод в Горьком, где полностью ознакомились и с его географическим положением, и с производственными мощностями, включая оборонный потенциал.

— С приходом Гитлера к власти сотрудничество стран было свернуто, и немцы потеряли возможность легально вести разведку. Теперь основная ставка была сделана на нелегалов. Например, уже во время Великой Отечественной войны в Горьком был арестован немецкий инженер Рихард Фокс — как оказалось, он еще в 1931 году был завербован военной разведкой Германии, а потом попросил политическое убежище в СССР, чтобы шпионить и вербовать наших инженеров, — рассказал NN.RU историк, главный редактор газеты «Новое дело» Вадим Андрюхин.

Но в целом попытки создать широкую агентурную сеть в Горьком перед войной у немцев провалились. Во-первых, в Советском Союзе был сильнейший контрразведывательный режим. В 1938 году во всех крупных городах, кроме Москвы, были закрыты германские консульства, и агенты остались без связи. Во-вторых, Гитлер был уверен, что Советский Союз рухнет при первых же ударах германских войск, а потому не уделял особого внимания потенциалу нашей страны. Наверстывать упущенное немцам пришлось уже после начала войны.

— Сотрудники Абвера тщательно выявляли среди пленных советских солдат инженеров и прочих технических специалистов, работавших до войны на различных промышленных предприятиях. После допросов добытые материалы направлялись в специальное подразделение — особый штаб «Валли-1/1Ви». Штаб обобщал полученную информацию и отправлял ее в гитлеровскую ставку и в Люфтваффе для нанесения бомбовых ударов. А ценные инженерные кадры старались завербовать. Пленных технарей опрашивали, а потом предлагали закрепить сказанное на технических чертежах и планах. После этого обратной дороги уже не было — выполненный чертеж или составленная техническая документация, по сути, являлись своеобразной распиской на согласие сотрудничества со спецслужбами Третьего рейха, — говорит Вадим Андрюхин.

А вот фонарики, которыми немецкие диверсанты якобы подсвечивали цель на автозаводе и других предприятиях Горького, вероятнее всего, лишь миф.

— Подобные слухи широко гуляли в военное время, и не только в Горьком, но и в блокадном Ленинграде. Военные историки уже давно опровергли эту легенду. Как и миф о том, что немецкие диверсанты якобы осенью 1941 года захватили мост через Волгу в районе Бора и вели там долгий бой с частями НКВД. Ничего такого и близко не было. Кстати, немцам никакие фонарики были и не нужны — для ночных бомбардировок они успешно применяли зажигательные и осветительные бомбы, — считает Вадим Андрюхин.

Сколько было жертв — сотни или тысячи?

Всего немцами было совершено 645 самолето-вылетов. На город было сброшено 1631 фугасная и 3390 зажигательных бомб. По официальным данным, погибли 254 мирных жителя и 28 бойцов ПВО. Но по факту, вполне вероятно, счет шел на тысячи.

— Погибшими записывали только тех, чьи тела после бомбежки были найдены. Тех, кого не нашли, писали пропавшими без вести. Но по логике вещей понятно, что если человек находился в разбомбленном и сгоревшем цеху, он погиб, даже если от него ничего не нашли. А что может оставаться от людей, если от цеха оставался лишь обугленный и разорванный стальной каркас? — объясняет Федор Дроздов.

Историк отмечает, что многие рабочие на заводах имели обязанности как бойцы ПВО и при тревоге разбегались по боевым постам, которые в большинстве своем находились совсем рядом с рабочими местами — на крышах тех же цехов, на близлежащей территории завода. Кроме того, были и производства непрерывного цикла, которые просто нельзя останавливать, поэтому сотрудники таких цехов не покидали рабочих мест даже в случае тревоги.

Кстати, не так давно мы публиковали подборку фотографий города Горького в годы Великой Отечественной войны. Несмотря на тяжелейшее положение, в городе старались находить возможности и для чего-то позитивного — например, в 1944 году здесь прошла парусная регата.